Список донжуанов
Шрифт:
– Мама, – пискнула я, сначала от неожиданности, а потом перепугалась по-настоящему.
Человек этот явно не мог быть живым, живые так не лежат, то есть совершенно неподвижно, а главное, беззвучно. Дышать-то он обязан.
Я обернулась, от милиционеров меня отделяло три десятка метров. Они по-прежнему не спешили и оглядывались по сторонам. А если бы они подъехали вплотную? Они нарочно не подъехали, их машина загораживает выезд со стоянки. Эти и многие другие мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Вырисовывалась весьма мрачная картина.
Я
– Эй! – услышала я грозный окрик.
Не зря я хотела воспользоваться задней дверью, меня все-таки заметили. Я бросилась со всех ног по аллее, достигла спасительной темноты и затаилась в кустах. Подниматься на холм – значит выдать себя, надо сориентироваться и понять, где сейчас милиционеры, а потом выбраться на улицу Космонавтов. Там остановка троллейбусов, и есть шанс оказаться подальше от этого места.
Слева мелькнул свет фар, и стало ясно: милицейская машина едет по аллее. За шумом двигателя шагов я не услышу. Я вжалась в землю и замерла.
Далее события начали развиваться чересчур стремительно. К одной милицейской машине прибавилась вторая, а потом и третья, начал подтягиваться и народ, несмотря на позднее время. По лестнице спустилась ватага подростков, кто-то громко орал:
– Менты трупак нашли, пойдем посмотрим!
Я вылезла из кустов и пристроилась за ними, никто не кричал «держи ее», и это меня успокоило.
Возле киоска уже стояло оцепление, к свету фонаря добавился свет фар, и был отлично виден труп, его как раз загружали в спецмашину. Я передвинулась поближе к милиционерам и услышала, как один из них говорил человеку в штатском:
– При нем документы были. Алексин Сергей Иванович. Свои же небось и хлопнули, чего-нибудь не поделили.
Если бы до этого я уже не была напугана так, что все остальные мои чувства были точно заморожены, то наверняка упала бы в обморок при такой-то вести. Труп в машине – и это не кто иной, как мой муж. Впрочем, удивляться не приходится, раз машина его, да и предыдущие события…
Но все-таки ноги у меня подкосились, и я, наверное, осела бы на землю, если бы кто-то не подхватил меня сзади под локоть. Я испуганно повернулась, ожидая самого худшего, то есть немедленного ареста, и увидела дядю Жору. Он сердито смотрел на меня, а я не сразу сообразила, что ему надо, и лишь потом вспомнила, что у него есть повод злиться, коли я оставила его возле подъезда, соврав, что пошла к Эльке. То есть я готова была признать, что сердиться ему есть за что, но когда узнала, в чем он меня подозревает, то едва не лишилась чувств вторично.
– Ты что, спятила? – прорычал он мне на ухо и потянул куда-то в темноту. Я покорно пошла следом, и тут он спросил: – Где оружие?
– Что? – не поняла я.
– Куда оружие дела? – разозлился он.
– Дядя Жора, вы в своем уме? – пролепетала я, слабо начав соображать, о чем это он.
– Я-то в своем, а вот ты… Ты наглая, лживая и при этом абсолютная идиотка. И если бы не твой отец…
–
– Нет, я думаю, он сам застрелился. От тоски и отчаяния. Ты что о себе воображаешь? Тоже мне, киллер Леон. Дурацких фильмов насмотрелась?
– Я его не убивала, – заверещала я.
Дядя Жора поспешно зажал мне рот ладонью и оглянулся. Мы уже вышли из парка, здесь было пустынно и никому не было до нас дела.
– Зачем ты вернулась? – продолжил выговаривать он.
– Куда?
– К машине, естественно.
– Я боялась, что, если пойду по парку одна, на меня обратят внимание, вот и решила затеряться в толпе.
Тут я увидела «Чероки». Машина стояла возле парикмахерской, дядя Жора открыл дверь, весьма невежливо запихнул меня в кабину, сел сам и поспешил убраться от этого места. Жажда высказаться его переполняла, и, проскочив проспект Гагарина, он остановился и вновь принялся выговаривать мне, но первым делом включил свет, взглянул на мои руки и спросил:
– Ты была в перчатках?
– В такую жару? – Наконец до меня дошло, что он имеет в виду, и я лишь покачала головой. – Я не убивала своего мужа, – сказала я, ерзая под его огненным взором.
– Ага. Это я его убил.
– Вряд ли. Когда я подошла к машине, он был уже мертв.
– Поэтому ты села в кабину и немного с ним поболтала?
– Я не болтала. Я его просто не видела, а труп заметила, когда милицейская машина подъехала. Представляете, как я перепугалась?
– Еще бы.
– Я не убивала своего мужа. Зачем мне это?
– Да-да. Ты просто хотела развестись с ним. И для этого натравила на него местную мафию, а когда дело не выгорело, потому что Хохол потребовал для начала пленки, которых у тебя уже не было, ты решила все сделать сама.
– Вам лечиться надо, – огрызнулась я. – Вы явный псих. Видите сообщение? Муж назначил мне встречу. Он бы вряд ли обрадовался, если бы вместе со мной явились вы. Он уверен, что у меня есть любовник. Это для меня вы – дядя Жора, а для него вполне подходящая кандидатура на эту роль. Я надеялась помириться с ним, найти пленки, отдать их Бойко и жить спокойно. Не вместе жить, а отдельно, но, главное, спокойно. – Я заревела, а дядя Жора завел машину, и мы отправились домой.
Марья и вернувшийся Витя сидели в кухне и пили чай, Марья читала вслух что-то божественное, наверное, поэтому Витя нашему приходу очень обрадовался. Внешность его в очередной раз претерпела разительные перемены. Волосы он зачесал назад, густо смазав гелем, темные очки (и это в час ночи, да еще на кухне), однодневная щетина, которая счастливо скрыла синяк на скуле… В целом вид он имел настораживающий, а попросту бандитский. Прибавьте к этому черную футболку, кожаный пиджак (дорогой) и полкило золотых украшений (на шее и правой руке по толстенной цепи, на левой часы и перстень). Витя постоянно выпячивал грудь, стараясь тем самым компенсировать недостаток роста. Пока я с изумлением разглядывала его, Марья сообщила: