Список моих грехов
Шрифт:
Он не спешит отпускать мою ладонь, слегка потянув на себя, вынуждая следовать его невербальному приказу сделать шаг, развернуться и встать с ним рядом. Прикрываюсь букетом, как щитом, выполняя требуемое.
— Господа, — обращается он ко всем присутствующим, а также слегка кивая в сторону оказавшихся теперь за спиной собственным сопровождающим. — Я рад всем вам сообщить первыми, что Александра Сандовская является таине, — он выдерживает паузу, пока по залу проходит удивленный шепоток, а я буквально чувствую, что мой затылок сейчас просверливает чей-то взгляд. — И я, Амирей Малик, ториди Эдеи, заявляю на неё своё право!
Он вновь подносит к своим губам мою ладонь, теперь уже не склоняясь, а лишь демонстрируя этот жест другим. Хочется вырвать руку, но кому есть дело до моих желаний?
— Уверен, Александра, как и все, будет рада узнать, что Росси получает
— Благодарю, эта новость действительно приятная, — произношу, лишь надеясь, что ирония не вырвалась столь явно. Но, судя по дрогнувшему уголку губ — заметил.
Краткая борьба взглядами. Да в черную дыру всё! Плевать я хотела на это, как и ему глубоко безразлично мое мнение по поводу столь щедрого предложения, которое по природе своей — ультиматум. Нет, я не стану спорить и брызгать ядом. В конце концов это может навредить моей семье, да и моей родине, если о характере ториди слухи не врут. Надо быть гибкой. Гибкие не ломаются. Соответствовать — это я могу. Но не более, не более.
Вы ведь всё поняли, уважаемый? Также как и я.
Неожиданно Амирей усмехается. В улыбке его и Дана есть что-то общее…
От последней мысли хочется сжать кулаки. Кажется, ты серьезно влипла, Сашка!
— А от вас, господа офицеры, ожидаю уважения к избранной, и надеюсь на вашу защиту моей таине.
Ториди Малик смотрит выжидающе на своих подчиненных.
Я же чувствую, как меня начинает откровенно потряхивать.
Секунда и Данрод Лейни, эдеец и рид, первым делает шаг навстречу, опускается на одно колено и взяв мои уже заметно подрагивающие пальцы в свои, произносит бесстрастно.
— Клянусь, таине Малик.
Горячие губы едва касаются пальцев, а мне кажется, что на мне поставили клеймо, разделяющее нас навсегда.
Глава 11
Наверное, в какой-то момент я слишком погрузилась в себя, потому что вздрогнула от прикосновения руки Кери. Подруга смотрела на меня взглядом врача, внимательно отслеживая эмоции, словно ожидала, что после рассказанного пациент сорвется в истерику.
Улыбнулась ей грустно.
— Всё хорошо, Кер, я в порядке. Просто воспоминания из разряда тех, что не слишком приятно ворошить. Только знаешь, до сих пор были ещё не самые тяжелые, — я откинула голову на спинку кресла, посмотрев на подругу.
— Я догадываюсь, Лекс, раз тебе не к кому было обратиться, — она коротко кивнула, заерзав на кресле в попытке устроиться поудобнее. — Как у вас говорят: «Не стоит резать хвост по частям — боль лишь растянется.» Так что давай дальше, я всё равно хочу знать что было после? И как вышло, что Родька не сын этого вашего напыщенного ториди?
— Дальше… — я запустила пальцы в копну волос, слегка массируя голову в попытке начать соображать. Усталость не лучший помощник в мыслительных процессах, а кофе оказывает слишком кратковременный эффект. Подняла глаза на мою драгоценную помощницу, — Дальше, Кери, наступило утро новой эры Росси. Быть столицей Славянских миров — это одно, а становиться центром огромной империи — несколько иной масштаб. Особенно когда правящая верхушка находится уже здесь. И ей нужно таки откуда-то править, — усмехнулась я каламбуру. — В общем, отцу мягко намекнули, что заниматься делами Росси можно и из более скромного помещения, а верховной власти негоже прозябать на задворках. Временно, разумеется. Все же эдейцы народ не жадный, да и любят во всём основательный подход. Например, отстроить под свои нужды целый квартал, а то и новый город заложить. Но не всё ведь сразу? Как-то быстро, и вроде само собой, резиденция наместника превратилась в главный дворец Эдеи, по коридорам которого носились сплошные военные, буквально заполонившие Любомирье. Город вздрогнул, поднял голову и расправил плечи, с легкостью принимая свой новый статус. Какие перспективы это сулило, не передать! Торговля, туризм, налоговые льготы! — я покачала головой, горько усмехаясь. — Людям так свойственно надеяться на лучшее, ведь правда? И никто не ждет, что ветер перемен может принести не только хорошее. К несчастью, это был именно наш случай. Но пока всё вокруг буквально трепетало от предвкушения. Недовольных было крайне мало. И конечно, я была одной из таковых. Вот только своё мнение я умела держать при себе. Как и отец, или мама. Вот только что мы могли? Лишь наблюдать и приспосабливаться к новым условиям. А наблюдать за эдейцами было бы даже любопытно, если б не приходилось участвовать самим.
— Я очень мало знаю про эту расу, — наморщила нос Керая. — Кроме того, что они совершенно повернуты на войне, имеют свой кодекс завоевателя — довольно благородный и жесткий, насколько я знаю — ну, и просто красавчики! — она развела ладони с улыбкой. — Как ты понимаешь, раз Архипелаг с ними не воевал, то меня интересовало только последнее.
Обожаю Кери за её жизнелюбие. Какая бы вокруг не творилась глобальная хтонь, она будет ерничать и ругаться так виртуозно, что у портовых шлюх мог внезапно расшириться словарный запас. А ещё непременно придаст ускорение моей пятой точке, чтобы шевелилась резвее, а не впадала в ступор. Она лучшая, и уж не знаю что я успела в этой жизни сделать такого хорошего, чтобы заслужить дружбу и заботу такой женщины.
— Ну, тут ты не ошибёшься — сплошные отборные породистые кобели, — хмыкнула я. — Не знаю, Кери, может их генетическая ущербность сделала их такими, а может корни в их истории, которая нам неизвестна, только они и вправду имеют весьма своеобразное представление о взаимодействии с внешним миром. Эдейцы отлично образованы, даже простые солдаты. Этому способствует их система воспитания. Я ведь упоминала, что уже в шесть стандартных лет мальчики отправляются в подобие наших кадетских корпусов. С младенчества их учат дисциплине, физически развивают и вкладывают в головы массу знаний. Порой из-под палки. К определенному возрасту преподаватели отбирают самых перспективных и они продолжают обучение в аналоге офицерских школ. Ну, а потом служба и личные заслуги. Но это не значит, что у них в этих вопросах строгая лестница по заслугам наверх. Ни черта подобного! Правящие семьи всегда в приоритете. И им в помощь почти идеальная генетика, ибо рода, подобные Малик, реально лучшие во всём. А то, что голова у них предназначена не только чтобы носить шлем, я убедилась лично, — вздохнула, хмуря брови. — Эдейцы дьявольски умны и организованы на зависть всем демократам. Они держатся особняком, не пуская посторонних в своё сообщество — во дворце наместника, к примеру, не осталось ни одного коренного жителя среди прислуги, только свои или роботы. Но чужую культуру народов, с которыми они взаимодействуют, эти парни изучают на твердое «отлично». Иначе ни я, ни Ника в жизни бы не приняли тогда на гонках эдейцев за обычных жителей сопредельных планет, чьи нравы не сильно отличаются от привычных нам. Такие живые, раскованные вне службы, эти ребята превращались в каких-то киборгов, как только надевали мундиры или броню. «Мы — часть системы, что не имеет права на ошибку!» — как сказал мне однажды Амирей. Эдея — превыше всего! Она священна и неприкосновенна. И даже разговоры об Эдее — табу. А ее истинным сынам остается лишь строгая иерархия и кодекс поведения, регламентирующий почти всё. Вроде бы душащая личность система, но почему-то эффективная! Наверное, иной менталитет, для меня эдейцы так и остались загадкой за в общем-то недолгий период плотного с ними общения.
— Значит эти парни просто отрывались после своего тесного мирка, выбираясь на свободу? В том числе и с женщинами?
— В целом, да, — кивнула подтверждая. — Вне службы происходил выход за рамки, словно некий виртуальный мир, в котором ты, конечно, ограничен, в данном случае все тем же кодексом поведения, но все же можешь позволить себе гораздо больше, чем в жизни. Эдейцы радостно выпускали пар на планетах, при этом ни в коем случае не роняли чести воина. И, как я подозреваю, не забывали при случае собирать сведения о планетах и населении. Но помнили, что нельзя обижать слабых, никакого применения силы без надобности, уважение к женщинам и, разумеется, ни в коем случае не нарушать местные устои. Притом, если на Росси сами жители на какие-то оплошности смотрели сквозь пальцы, то и эдейцы себе подобное позволяли легко. Дан, например, вовсе не считался с правилами, или местными законами, если за это можно было расплатиться деньгами, хотя вот дрон тогда расстрелял… Но это Данрод Лейни, ему вообще многое сходило с рук, как я узнала только потом.
— С чего вдруг он такой особенный? Нет, не для тебя, — подмигнула мне Кери, — С тобой-то как раз всё ясно, а вот с твоим тайным любовником не особо.
— Это что это тебе так сходу там ясно? — возмутилась вяло, скорее по привычке.
— Да ладно тебе, — отмахнулась подруга, — от мужчины, что тебе безразличен детей не рожают. А в случайность я не поверю — ты ж сама упоминала имплант. А мне ли не знать, что у таких сто процентная эффективность.
Ну что тут ответить? Если мне и самой до конца многое осталось неясным в собственных ощущениях и во многом импульсивных поступках?