Список убийств
Шрифт:
Вышколенный персонал ателье оказался учтивым и услужливым. Ловец выбрал прекрасную шерстяную ткань, темно-синюю с тонкой бледненькой полоской. Его вкус был с достоинством отмечен приветственными возгласами и добрыми улыбками. Замеры заняли всего пятнадцать минут, после чего заказчика попросили возвратиться завтра на первую примерку. Ну а предоплата в долларах была принята и вовсе на ура. Заказчик же перед уходом, стушевавшись от неловкости, просил, нельзя ли воспользоваться туалетом.
Туалет, как и следовало ожидать, располагался на задах помещения, за залежами рулонов костюмной
Он не мог видеть, но догадывался, что, пока он здесь находится, водитель как пить дать сунется внутрь проверить, как там все обстоит. Все сбылось в точности. Шоферу-филеру сообщили, что клиент «занят в кабинке». Надо сказать, что примерочные здесь находились примерно в той же стороне, что и клозет. Так что водитель успокоился и возвратился в свое такси.
Еще одна остановка произошла при посещении рынка Кохсар, тоже местной достопримечательности. Здесь Ловец выразил желание пропустить кофейку, и ему для этого была указана кофейня при павильоне «Глория джинс». После кофе он заглянул в «Эй Эм Гросерс», где прикупил британских шоколадных печенюшек, и сказал водителю, что теперь, собственно, можно возвращаться в «Серену».
Рассчитавшись при входе в отель, Ловец еще и отвалил таксисту приличные чаевые (последние, понятно, пойдут в карман никак не МВР, а исключительно этого парня). Можно было не сомневаться, что в течение часа полный отчет о поездке будет уже подшит к досье, а в «Британский пошив» сделают проверочный звонок — так, на всякий случай.
У себя в номере Ловец накорябал и сложил стопочкой листы статьи для «Вашингтон пост». Назывался опус не иначе как «Утренняя поездка по достойному восхищения Исламабаду». Скука жутчайшая и, понятно, абсолютно недостойная публикации.
Компьютер он с собой в дорогу не взял: не хватало еще, чтобы сняли содержимое жесткого диска. Проще было отправить листы факсом из бизнес-центра отеля. Хотя понятно, что и их перехватит и прочтет тот же деятель из подвала, который скопировал и подшил копию письма от пресс-атташе.
Отобедав в ресторане «Сирены», Ловец прошел на ресепшн и объявил, что думает прогуляться. Когда он шел к выходу, какой-то полноватый молодой человек, младше Ловца на полтора десятка лет, но уже порядком раздобревший, соскребся с вестибюльного дивана, затушил сигарету, сложил газетку и тронулся следом.
Несмотря на изрядную разницу в возрасте, Ловец все-таки был морпехом и передвигаться любил стремительно. Через пару кварталов «хвост» был уже вынужден бежать трусцой, пыхтя и обильно потея. Потеряв в конце концов объект слежки, он с тяжелым сердцем подумал, как же ему теперь писать отчет. А затем смекнул: на втором своем выходе американец наверняка отправится в сторону «Британского пошива». А потому и он последовал в том же направлении. Мысли его были тревожны: начальство оплошностей не прощает.
Когда он сунул голову в дверь ателье, от сердца у него отлегло. Американец, по словам персонала, действительно находился здесь, только был «занят в кабинке». Поошивавшись напротив у салона «Мобилинк», филер нашел себе сравнительно удобный пункт наблюдения в подворотне, прислонился там к стенке и, развернув газету, умиротворенно прикурил. Объект под присмотром.
На самом же деле Ловец времени в примерочной не тратил. После того как его здесь с радостью встретили, он конфузливо объяснил, что желудок у него, видимо, не в ладах с местной кухней, и попросил, если можно, еще раз воспользоваться туалетом.
— Милости просим, — сказали ему.
— Вот спасибо. Дорогу я знаю. Тысяча извинений.
Ферингх с бушующим желудком в здешних краях предсказуем, как восход солнца. Между тем Ловец выскользнул через заднюю дверь ателье, просеменил по проулку и таким образом оказался на оживленном бульваре, как раз у проезжей части. На взмах руки к бордюру тут же причалило проезжее такси — теперь не подставное, с простым работягой-пакистанцем за рулем. Иностранцы здесь исконно лакомый кусок: катать этих ротозеев, пользуясь их наивной любознательностью, можно сколько угодно, а доллары капают.
Ловец знал, что путь предстоит кружной, но уж лучше так, чем с хвостом за спиной. Потратив в пути лишних полчаса и отдав в итоге двадцать долларов за пятидолларовый проезд, он вышел, где ему было нужно: стык двух улиц в Розовой зоне, на окраине Равалпинди, где во множестве расположены дома военных. Когда такси уехало, последние двести метров он прошел пешком.
Перед ним находился скромный, особнячком стоящий дом — аккуратный, но без роскошеств, с табличкой на английском и на урду: «Плк. М. А. Шах». Известно, что в армии день начинается и заканчивается рано. Ловец постучал. За дверью приглушенно зашаркали шаги. Дверь чуть приоткрылась. На сумрачном фоне — темное лицо, источенное заботами и тревогами, хотя некогда красивое. Наверное, миссис Шах? Явно не служанка; значит, хозяйство не зажиточное.
— Добрый день, мэм. Извините, что без предупреждения. Мне бы полковника Али Шаха. Он дома?
Из глубины жилища послышался мужской голос. Он что-то произнес на урду. Хозяйка, повернувшись, откликнулась. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге предстал мужчина, нестарый. Седоватые волосы и усы аккуратно подстрижены, щеки чисто выбриты. Военная косточка видна невооруженным глазом, хотя мундир полковник, похоже, давно сменил на штатское. Но и при этом он прямо-таки источал эдакий чопорный авторитет. Видеть у себя на пороге иностранца в строгом темном костюме было для него откровенным сюрпризом. Он слегка растерялся.
— Добрый день, сэр. Я, видимо, имею честь обращаться к полковнику Али Шаху?
Вообще-то Мушарраф был подполковником, но надбавить на погоны лишнюю звездочку ни в коем случае не мешает. Да и возражений что-то не слышно.
— Да, это я.
— Как же мне сегодня везет. С моей стороны было бы тактичнее вам вначале позвонить, но у меня, к сожалению, нет вашего домашнего телефона. Уповаю лишь на то, что не очень отвлекаю вас от текущих дел.
— Да вроде бы нет… А что, собственно, э-э…