Список запретных дел
Шрифт:
Быть может, в итоге сама вселенная решила обрушить на нас свою извращенную кару или же опасности жизни во внешнем мире оказались значительнее, чем выходило по статистике. В любом случае, полагаю, мы сами переступили запретную черту, когда попытались вести обычную студенческую жизнь. Нет, все-таки мы были крайне осторожными, размышляла я позже, однако обыденность действовала слишком уж расслабляюще. Мы отправлялись на занятия по отдельности, иногда в противоположные концы студенческого городка. Иной раз дотемна задерживались в библиотеке, общаясь с новыми друзьями. Даже пару раз ходили на студенческие
По правде говоря, спустя два месяца я втайне стала мечтать о том, что мы наконец заживем как нормальные люди. Надеялась, что переживания прежних лет уйдут в прошлое, останутся дома, запакованными в картонные коробки вместе с прочими памятными вещами из детства. Хотелось думать, пусть сейчас это и кажется мне отступничеством от всех наших идей, что наша одержимость — всего лишь чудачества подростков, а теперь мы наконец повзрослеем.
К счастью, я не поделилась своими идеями с Дженнифер и не нарушила ни одного запрета из нашего списка. Именно поэтому в последующие мрачные дни и ночи мне удалось простить себя за подобные мысли. Мы были всего лишь студентками и вели себя так, как и полагается молодым. Утешает меня и то, что вплоть до трагического финала мы упорно следовали нашим правилам, с военной педантичностью ежедневно принимали меры по обеспечению безопасности. Каждый шаг подвергался тройной проверке, имел свои правила и запасной план. Мы были предельно осмотрительными. Всегда начеку.
Та роковая ночь ничем особенным не отличалась. Еще до приезда в студенческий городок мы разузнали, на какую службу такси приходится меньшее количество аварий, и открыли там счет. Деньги за услуги списывали прямо с кредитной карты на случай, если закончатся наличные или у нас украдут бумажники. «Никогда не оставайся без средств» — пункт номер тридцать семь в нашем списке. Через два месяца с начала семестра диспетчер уже узнавал наши голоса. Стоило назвать адрес, и через некоторое время нас в целости и сохранности доставляли до дверей нашей крепости — общежития.
В ту ночь мы отправились на первую для нас закрытую вечеринку за пределами студенческого городка. К полуночи гости только подтягивались, но мы решили, что и так слишком засиделись. Позвонили в диспетчерскую, и буквально через несколько минут за нами приехал слегка потрепанный черный «седан». Ничего необычного мы не заметили, пока не оказались внутри, пристегнутыми ремнями безопасности. В воздухе витал странный запах, но я проигнорировала его, решив, что такое вполне нормально для местного такси. Через пару минут Дженнифер задремала, положив голову мне на плечо.
Это мгновение, последнее из нашей прежней жизни, надежно хранится в моей памяти, окутанное аурой умиротворенности. Тогда я ощущала гармонию. Мы были на пороге чего-то нового, настоящей жизни. Мы двигались в будущее. Впереди нас ожидало счастье.
Наверное, я тоже заснула, а когда открыла глаза, мы сидели в полной темноте. Городские огни за окном сменились тусклым сиянием звезд, черный «седан» со свистом несся вперед по пустынному шоссе к едва различимой линии горизонта. Это точно была не дорога домой.
Конечно же, я запаниковала. Затем вспомнила седьмой пункт в нашем списке: «Никогда
Вскоре я с горечью осознала, что мы совершили самую глупую и примитивную ошибку. Любая мать учит ребенка незыблемому правилу безопасности, самому очевидному в нашем собственном списке: «Никогда не садись в машину к незнакомцу».
Ослепленные гордыней, мы решили, что сможем перехитрить вселенную лишь с помощью логики, исследований и предосторожностей. Но ничто не могло изменить действительности: мы нарушили собственное правило. Повели себя легкомысленно. Не учли, что разум другого человека окажется не менее расчетливым, чем наш, и в результате столкнулись с воплощением зла, а не со слепым стечением обстоятельств.
Я сделала три глубоких вдоха и с грустью взглянула на милое личико спящей Дженнифер. Вот уже во второй раз за свою недолгую жизнь моей подруге предстоит проснуться в совершенно ином мире. Наконец, превозмогая страх, я тронула ее за плечо. Спросонья она не сообразила, что происходит. Когда взгляд Дженнифер стал более осмысленным, я прижала палец к губам. Понемногу до нее дошло, в какой ситуации мы оказались. На ее лице отразился страх; я едва заметно всхлипнула, но тут же зажала себе рот ладонью. Дженнифер слишком многое пережила, слишком сильно страдала. Без меня она не справится с новой напастью. Я должна быть сильной.
Научившись за многие годы не совершать импульсивных поступков в критических ситуациях, мы сидели тихонько, как мышки. А уж ситуация точно было критической.
Сквозь перегородку из толстого прозрачного пластика мы частично видели нашего похитителя: темно-русые волосы, черное шерстяное пальто, крепкие ладони на руле. На шее с левой стороны — небольшая татуировка, наполовину скрытая воротником, но в темноте я не слишком хорошо ее разглядела. По телу побежали мурашки. Лицо похитителя в зеркале заднего вида было не рассмотреть.
Как можно тише мы проверили двери — заперты. Окна тоже заблокированы. Мы оказались в ловушке.
Дженнифер медленно наклонилась, подобрала с пола сумку и принялась в ней рыться, не отрывая от меня глаз. Выудила газовый баллончик. Я покачала головой: в замкнутом пространстве нам это не поможет. Все же с ним мы чувствовали себя в большей безопасности.
Я тоже полезла в сумку, нашла такой же баллончик и ручной прибор тревожной сигнализации с аварийной кнопкой. Придется выждать, сидя в гнетущей тишине. Охваченные ужасом, мы трясущимися руками сжимали газовые баллончики, а по лбу, несмотря на октябрьскую прохладу, струился пот.
Я внимательно осмотрела салон, пытаясь придумать план действия, и тут кое-что заметила. С моей стороны на перегородке виднелись небольшие вентиляционные отверстия, напротив Дженнифер были такие же, только подсоединенные к некоему устройству из металла и резины. Клапаны соединялись с трубой, уходящей в пол под передними сиденьями. Несколько мгновений я лишь молча пялилась на этот хитроумный механизм, пытаясь угадать его назначение. Наконец меня осенило.
— Нас усыпят, — прошептала я Дженнифер.