Список
Шрифт:
– Так. Название придумаем… Нет, напишем «Эксперимент». Не «Список» же писать, как-то неприглядно. Нумерацию ставить не буду, смешно получится.
Я продолжала:
– Начнем с него, – и, написав первое имя, потерла руки. – Сделаем колонку, что о нем знаю, где он и кем работает или чем занимается, что он для меня в эту жизнь привнес или может привнести, и оставлю графу для примечания.
Этот процесс меня очень увлек, не все графы заполняла сразу, но имена посыпались. Я и не заметила, как сработал будильник, и только на повторе его отключила.
– Это конфиденциальная информация, и не стоит туда заглядывать, – строго, но корректно попыталась сделать ему замечание.
– Но тут что-то очень интересное написано, – он стал заглядывать в мои глаза и улыбаться, – про секс.
Я покраснела и была дико собой недовольна, что оставила такую информацию на обзор. Не думала, что кто-то из сотрудников так рано придет на работу. Закрыла ноут, забрала его и вышла из комнаты.
Днем меня увлекли дела, и я забыла об утреннем инциденте. Уже на ночном дежурстве увидела, что наш кардиолог тоже ходит по больнице. Не хотелось встречаться с ним глазами. Боялась, что он начнет подтрунивать, а мне этого не хотелось. Весь вечер пыталась обойти его стороной.
К девяти вечера в больнице все успокоилось, и я, предупредив дежурную медсестру, пошла спать. Ведь две ночи подряд не высыпаться – это плохо. Закутавшись в плед, сразу уснула.
Не зная, который час, решила сквозь сон перевернуться на другой бок и еще умудриться увидеть часы. Но время не увидела, что-то помешало. «Вроде тень какая-то», – сквозь сон подумала я. Открыв пошире глаза и проснувшись, стала увереннее искать наш огромный электронный циферблат. И тут меня напугал голос из темноты, и он шел как раз со стороны часов:
– Сейчас три часа ночи.
Голос был знакомый до боли, немного пугающий и интригующий. Это был Константин Эдуардович. Я машинально и быстро поправила свой тонкий спортивный костюм, в котором спала, и подтянула завязки на груди.
– Можно еще поспать и не надо так смущаться.
Вспомнила его реакцию на мой «Список». «Если будет настаивать, что я смущаюсь, придется ответить ему», – собиралась с мыслями.
– Сон мой ушел, – говоря, собирала нервы в кулак, – и я попью кофе.
– Позволь поухаживать за тобой. Чайник горячий, он вскипел минут пять назад, это разбудило тебя.
Не дожидаясь моего ответа, поднялся с дивана и пошел к буфету. Пока он на меня не смотрел, прибрала волосы и уселась поудобнее.
– Спасибо, – проронила я, беря в руки кружку с пахучим кофе.
– Кофе хороший, швейцарский. Пей, не стесняйся. Вспомнил, у меня еще и плитка настоящего шоколада спрятана.
Достав шоколадку, не раскрывая разломал ее, затем открыл и положил на стол, который удобно стоял между диванами.
– Прости, что разбудил.
Мне не показался его тон извиняющимся, но раз он так хочет, прощу его. То, что мы уже на «ты» и без моего согласия,
– Ничего страшного. Просто вторая ночь подряд, вот и уснула крепко.
– Ты как стахановец, – пошутил он.
– Нет, просто так сложились обстоятельства.
– А я вот жду пациента, позвонили, что привезут минут через пятнадцать, так что решил выпить кофейку, а то потом не знаю, когда и освобожусь.
Он отпил глоток из кружки и ушел мыслями в себя. Я продолжила понаблюдать за ним. И он не показался мне таким уж злюкой и злодеем, как надумала себе после инцидента с компьютером.
– Ты знаешь, – опять начал он разговор, – а мне нравятся девушки, которые говорят о сексе открыто. Не часто встретишь таких. Обычно все кричат и бьют себя в грудь, что любовь и романтика – это главное, а все, что потом, это уже второстепенное.
Я чуть не поперхнулась оттого, что он все-таки затронул тему, которую с ним обсуждать не собиралась. Решила сразу не отвечать, а промолчать и «сойти за умную».
– Возможно, не знаю всего, что ты писала у себя там в файле. Но жутко интересно знать что? – и его глаза заблестели.
– Но я не могу этого рассказать. Только мой близкий друг знает, что там, – немного занервничала и старалась этого не выдавать.
– Давай станем друзьями. Ты давно мне очень интересна. Ты какая-то не как все девушки. Ты одновременно серьезная и нет, деловая и раскованная, суровая, но справедливая. Говорят, и работа у тебя клеится, и руководитель твой о тебе хорошего мнения.
Приятно было все это услышать от него. Но очень стало интересно, чего это он так много обо мне разузнал, особенно заострила внимание на слова «от руководителя».
– Не знаю, что и ответить, – растерялась я.
И тут в дверь зашла дежурная медсестра и сказала, что его ждут во второй операционной.
– А ты не отвечай, – продолжил он наш разговор, когда медсестра закрыла за собой дверь. – Пошли со мной. Тебе как профессионалу будет интересен этот случай. А на посту я предупрежу, что как только ты понадобишься, тебя заберут из операционной.
Не знаю почему, но пошла за ним, быстро надев свой халат. Он действительно подошел на пост, что-то сказал. Медсестра кивнула ему головой, и он стал догонять меня. Поравнявшись, аккуратно своей рукой взял меня за талию и направил в операционную, открывая нужную дверь.
– Девочки, оденьте ее, она поприсутствует.
И все вокруг засуетились, все закрутилось, и только войдя в операционную, настала оглушающая тишина, и только четкий голос Константина Эдуардовича четко давал указания присутствующим на операции. Увиденное действие завораживало. Казалось, что каждое движение, каждое слово было отточено до мельчайших деталей. Я и не заметила, что за мной пришла дежурная медсестра. Уходя, взглянула еще раз на Константина Эдуардовича и задумалась о его работе, о его профессионализме, о его таланте. А руки, его руки, он так умело ими управлял…