Сплетая жизнь
Шрифт:
Мальчишке не повезло: открытый перелом еще никогда не срастался сам по себе. Тем более при первом осмотре я не смогла распознать единую линию перелома, а кость была раздроблена на осколки.
— Сегодня четвертый день, — незамедлительно ответила Виктория, а один из целителей, по наглому взгляду вижу — вельможа при дворе, оскорблено фыркнул:
— Ваше величество, вы уверены, что эта…мм-м…девица, потомок великого Шимаре?
Я даже не удостоила его взглядом: спорить и что-то доказывать ему, мне было не с руки и более того, лень. За время, проведенное в аз-Зайтуне, мне удалось объяснить
— Ваше величество, придется оперировать, другого выхода нет, — твердо, но с нужной ноткой сочувствия, чтобы женщина прониклась серьезностью ситуации, проговорила я.
— Гарантий я вам не дам, потому что подобное воочию вижу впервые. Если вы согласны, то прикажите слугам принести из моих личных вещей белый ящик с красным крестом посередине. И еще нужен стол, много света, чистые простыни, горячая вода… Все это нужно обработать, думаю ваши целители в курсе необходимых процедур. О помещении они тоже смогут позаботиться.
— Я уже все вам сказала, леди Керпен, — вскинулась Виктория, выделив фамилию моего усыновителя, — и решения не изменю. Думаете, я не вижу, как плохо моему мальчику?
Нет, ему не плохо, все серьезней. Если у меня ничего не выйдет, а что именно делать, я знаю только в теории, то он умрет. Вслух я, этого, разумеется, не сказала, но королева была далеко не глупой женщиной и все поняла без продолжений. Вперед вышли те самые целители, загнавшие принца одной ногой в могилу, потому что полностью положились на неработающую при подобных травмах магию. Они даже не заморачивались с обработкой раны!
— Ваше величество, я не могу молчать, — едва не рыча от негодования, произнес один из них, — вы…
— Либо молчите и помогайте, либо я попрошу вас вывести. Мне бунт на корабле сейчас не нужен, — прямо заявила я и, не тратя времени впустую, принялась за ногу мальчишки.
Мой чемоданчик отыскали быстро, а так уже лежали нужные готовые растворы, часть рецептов из которых я позаимствовала из магических талмудов. Целители, как ни странно, соизволили проявить мудрость и хоть продолжили ворчать, но сделали все, чтобы не отвлекать меня. При этом они следили за каждым моим действием, оценивая и запоминая все, что я делаю.
Под временную операционную нам отвели небольшой кабинет, обрабатывать который бросились Ральф с Лероем, сразу поняв, что к чему. Не высказать простыми словами, как я была им сейчас благодарна и не столько за посильную помощь, сколько за поддержку. Ведь они прекрасно понимают, что независимо от результатов операции, нас всех вновь ждут проблемы. Такое уже было чуть меньше года назад и вряд ли Инквизиция простит то, что вновь твориться у них под носом и даже ее величество Виктория не сможет нас защитить, если тот же Гаспар захочет крови.
Правда, я все же надеюсь на созыв Ассоциации врачевателей. Только они смогут побороться за место под солнцем, и может быть, даже, изменить подход к местной медицине. И вот тогда все, что мы делаем, будет не зря! А если принц не выдержит… Там уже все равно: итог известен.
Ядвига, понимая всю серьезность момента, с силой утащила Викторию в соседнюю комнату. От вида бледной матери, руки, конечно, не тряслись, но настрой сбивался. Подготовившись, я покосилась на замершего рядом Ральфа: у него было непривычно серьезное выражение лица, что никак не красило первую язву академии. Я не смогла удержаться от улыбки, на что молодой рыцарь среагировал моментально.
— Я знаю, что моя великолепная харизма и безупречная внешность вызывает у девушек ступор, но давай мы переключимся на принца!
Я сделала вид, что задумалась и с интересом спросила:
— А что мне за это будет?
Ральф, явно чувствуя себя просветителем, нехотя буркнул:
— Нельзя во всем искать выгоду. Как можно жить с такими меркантильными замашками?
— Лучше, чем без них.
Не хотелось его разочаровывать тем, что именно из этого жизнь и состоит и мы никогда не делаем ничего просто так. Даже дышим по причине желания жить. Времени на дискуссии не было, лежачий в беспамятстве мальчишка слабел на глазах. Переглянувшись, мы начали.
— Господа, — осмотрев мальчика еще раз, я обратилась к врачевателям, — мне нужно, чтобы вы записали показатели жизнедеятельности принца прежде, чем мы введем периферийную систему…
— Вы еще имеете наглость ставить опыты на его высочестве? — возмущенно ахнул один из них, но выглядело это крайне ненатурально, что мужчина тут же сник и попытался сделать вид, что тут не при чем.
Терпеть не могу вот таких честолюбивых «праведников», у меня от них зубы сводит. Я покосилась на сосредоточенного Лероя, вставшего рядом со мной и шепнула:
— Запишешь? К началу, температура…
Тщательно обработав операционное поле и решив не ставить «экран», который готовится из стерильной простыни, мы подошли к самому главному.
— Лерой, надо здесь расширить… Вот так, да…
— Что с фиксацией?
— Рано, — глухо буркнула я, постоянно покрываясь испариной.
Ральф, тщательно следя за моим состоянием, тут же промокнул мне лоб салфеткой. Процесс шел медленно и тяжело, хотя другого я и не ожидала.
— Я на будущее спросил…
Говорить в такие моменты о будущем — плохая примета, но отдергивать парня я не стала.
— Ральф, подключай свои способности, почисти здесь…
Рыцарь был очень талантливым парнем, на радость папе и даже иногда послушным, что делало его на вес золота. Одинаково хорош в роли оперативника и врачевателя, он тут же подошел ближе к принцу и едва не касаясь его травмированной ноги, сложил перед собой две ладони. От них тут же прошло едва заметное свечение, я почувствовала, как воздух вокруг нас сгустился и стало ощутимо жарче.