Сплетение судеб
Шрифт:
— И тебе сразу мальчика жалко стало. Плюнь и разотри. Вообще никак не реагируй на него.
— Легко сказать, не реагируй, — ответила та. — Мой ученик все-таки. Мне действительно его жалко.
— Жалко, знаешь где? — вновь усмехнулась Анастасия. — Ну, переспи с ним, он успокоится и благополучно уедет в свою Англию.
— Настя! Да побойся бога! Что ты мне такое советуешь, он же пацан.
— И что? Теперь модно молодых любовников заводить. Возьми наших певиц. Пугачева, Бабкина, Долина. Окрутили молодых мужиков, живут и радуются. Молодеют день ото дня.
— Но я не певица, я учительница, —
— Выпустишь своих учеников и увольняйся ты из этой школы, — решительно заявила Настя. — Посмотри на себя. Ты женщина симпатичная, стройненькая, за собой следишь, прекрасно выглядишь. Гордиться надо, что в тебя ученики влюбляются. С твоей фигуркой надо и юбочки покороче носить, и брючки в обтяг, и макияж поярче делать. Имидж тебе, Оленька, надо сменить. Отбою от ухажеров не будет.
Успевай пользоваться своей молодостью. Вот мне пятьдесят, а я без мужского внимания, ухаживания, симпатии жить не могу и не хочу. Да заведи ты себе любовника, наконец. Почувствуй себя женщиной. Съезди в отпуск одна, устрой себе курортный роман. Надо же как-то разнообразить свою жизнь. А то у тебя школа, тетрадки, дом. Дом, школа, тетрадки. Ты же сама себя засушила.
— Ой, Настя, это уж совсем не для меня, — покачала головой женщина. — Где я этих любовников-то найду?
— Так ты и не ищешь. Я ж тебе говорю, поезжай в отпуск одна, там сами найдутся. Может, когда гульнешь, у тебя и к Валере чувства проснутся.
— С какой стати? — удивилась та.
— А я тебе расскажу про себя. Когда я своего муженька с бабой заловила, то решила назло отплатить ему тем же. Уехала на курорт, проклиная своего Санечку от всей души. Это лет семь назад случилось. Сразу там у меня завелся ухажер. Цветочки, конфетки, шампанское, все было, как положено. И вот, наконец, дошло у нас до постели, — с усмешкой продолжила она. — Знаешь, Оля, оказалось, что страсти и желания у него море, а возможности так себе, не ахти. Тогда-то я и поняла, что мой муж гораздо в этом плане лучше. Вернулась домой, Сашке своему все простила, и у нас с ним, можно сказать, медовый месяц после моего отпуска был.
— Ну, ты у нас рисковая женщина, мне духу на это не хватит, — с сомнением произнесла Ольга.
— Да брось ты! Встряхнись, оглянись вокруг. Столько мужиков жаждущих ходит. Проснись, "спящая красавица". Докуда можно вспоминать своего Крылатова. Увидела его сына и, я уверена, глядишь на него, а перед глазами Новомир Львович стоит.
— Так и есть, — согласилась та. — Один раз Мирка приболел и в классе его не было. Я на переменке спросила у ребят: "А где у нас Крылатов-то"? Ладно, что никто не понял, они решили, я просто оговорилась.
В тот день после разговора с приятельницей, Ольга Сергеевна пришла домой и сказала дочери, что после выпускного бала она уйдет в отпуск, а затем уволится из лицея. Как и следовало ожидать, через день об этом стало известно всем, даже директору. Серафима Андреевна вызвала учительницу к себе в кабинет и в течение часа пыталась отговорить от увольнения. Как ни странно, чем дольше директриса уговаривала Ольгу Сергеевну, тем больше у той росла уверенность, что она поступает правильно.
Глава 6
К выпускному балу классная руководительница готовила подарок для своих выпускников. Она попросила каждого из них сфотографироваться на большую цветную фотографию. Затем муж скопировал эти фото на цветном принтере в 25-ти экземплярах, по количеству учеников. Ольга Сергеевна купила красивые большие альбомы. На первой странице она поместила фотографию всего класса с учителями, а каждому из учеников предназначалась отдельная страница. На ней она приклеивала фото выпускника и свои пожелания ему. Ольга Сергеевна действительно хорошо знала и характер, и планы своих ребят, и каждому писала пожелание исполнения мечты. Для некоторых выбирала несколько строк из стихотворений, другим просто писала добрые и обнадеживающие слова.
Очередность соблюдалас ь согласно списку в классном журнале. Когда подошла страница для Мирика Милорадова, учительница надолго задумалась. Фотография парнишки лежала перед ней, женщина вглядывалась в его изображение и не могла отделаться от мысли, что это юный Мирочка Крылатов. В тот момент дома никого не было. Она встала, подошла к секретеру и достала из своего тайника несколько старых фотографий, на которых в черно-белом изображении был сфотографирован десятиклассник Крылатов.
Ну, надо же, как распорядилась природа, — вновь и вновь не переставала удивляться Ольга. С разных фото на нее смотрело одно и тоже лицо. Честно говоря, классная руководительница не знала, что ей написать для своего ученика. Вернее, она знала, что бы хотела ему пожелать, но не могла себе этого позволить. Журнал, безусловно, будут рассматривать и родители, и знакомые мальчишки.
Работы было много, и Янка помогала матери. Она наклеивала фотографии в альбомы, а Ольга Сергеевна только делала надписи. Увидев, что мать пропустила страницу с фотографией Милорадова, дочь очень удивилась и спросила:
— А почему ты Мирке ничего не написала?
— Доченька, мне надо подумать, — ответила та. — Вас всех я очень давно знаю, а Милорадов всего год у нас проучился и мне довольно трудно подобрать для него слова.
— Ты напиши, чтобы он не парился, а ехал учиться в Англию, — решительно посоветовала Яна. — А то мне Вовка сказал, что Мирка не собирается в Лондон уезжать, а серьезно думает о женитьбе. Но ребят со своей невестой он не знакомил, и они даже не знают, кто она такая.
— Пожалуй, ты права, — согласилась Ольга Сергеевна, — про женитьбу я ему, конечно, писать ничего не буду, а вот успешной учебы за границей пожелаю.
Она быстро сделала надпись под фотографией Мирика и твердо решила все-таки серьезно поговорить с парнем наедине. Ольга надеялась убедить того в несерьезности его чувств к ней и в неразумности намерения отказаться от обучения в Англии.
Выпускные экзамены ее ученики сдали в целом успешно. ЕГЭ сдается письменно, но так как лицей был с языковым уклоном, то все выпускники иностранный язык сдавали только устно. В экзаменационной комиссии была представительница факультета иностранных языков Питерского университета, с которым лицей поддерживал тесные отношения.