Splinter cell
Шрифт:
годах.
Лидеры комитетов зашевелились. Трое наклонились вперед, сказанное зажгло
их интерес.
– Я собираюсь уничтожить Багдад, - мягко сказал Таригиан.
– И разрушения будут такие, что город будет неузнаваемым. Месть Ирана на
Ирак будет быстрой и абсолютной.
Надир Омар откашлялся.
– Сэр, при всем уважении ...?
– Да, Надир?
– Таригиан предстал перед лейтенантом.
– Чего мы этим добьемся?
– Разве ты не видишь?
– Таригиан всплеснул руками.
– В результате беспорядков в Ираке и на Ближнем Востоке в целом, настроит
весь регион против Запада - в частности, против
Америки, потому,что она не смогла "защитить" Ирак от терроризма.
Правительство Ирака состоит из марионеток, мы знаем это. Весь
мир знает это. Америка продолжает контролировать страну и влиять на
решения, принятые иракским руководством. Это должно
закончиться раз и навсегда. С возникновением такой катастрофы в Ираке под
надзором Америки, весь мусульманский мир
отреагирует. Америка будет изгнанна из Ирака и, возможно, даже со всего
Ближнего Востока. А потом ... воспользовавшись случаем, Иран займет место
Америки.
Два главы комитетов переглянулись.
– И правительство Ирана знает это?
– спросил Ахмед Мохаммед.
– Еще нет, но как только дело будет сделано, тогда я открою себя миру.
Можете ли вы себе представить заголовки в Тегеране? Насир
Таригиан все еще жив! Мои последователи в Иране поддержат меня. Они будут
оказывать давление на правительство, чтобы делать
то, что Иран хотел сделать, но не осмеливался сделать на протяжении почти
двух десятилетий. Иран вторгнется и завоюет Ирак, потому что Ирак слаб и
находится под Западным управлением! Запад пытался сделать в Ираке
демократию по своему образу и
подобию, однако это не будет и никогда не сможет работать. Мусульмане
должны заботиться о мусульманском мире. Мои верные
войска в Иране и соседних странах ждут этой развязки, и "Тени" поведут их
в Ирак. И мы будем победителями!
Мертенс толкнул Эйслера под столом.
Ахмед Мохамме откашлелся и сказал:
– Сэр,может я покажусь слишком дерзким,но это окончательное мнение?
– Да, Ахмед?
– признал Таригиан.
– Я не считаю,что люди, которые обещали служить Исламу в "Тенях"
согласятся разрушить город, который по существу является
Мусульманской страной. Я при этом выражаю свое неодобрение для всего
этого.
Таригиан скрестил руки перед собой. Настал напряженный момент, когда он
взглянул на Фарида, который появился готовый что-
нибудь сделать с несогласным. Наконец Таригиан только улыбнулся и сказал:
– Я ценю твою искренность, Ахмед. Твое возражение замечено. Теперь я
хотел бы встретиться с Ахмедом и Надиром, чтобы обсудить
следующие шаги. Остальные пожалуйста оставайтесь и наслаждайтесь моим
гостеприимством. Я уверен Профессор Мертенс будет рад
показать вам завершенный Феникс.
С этими словами, Фарид открыл двери конференц-зала здоровой рукой, и
указав жестом, что заседание подошло к концу.
Таригиан не заметил, что Мертенс и Ахмед Мохаммед обменялись
взглядом,который был понятен только им обоим.
Тремя часами позже Насир Таригиан закрылся в своем офисе и смотрел в
зеркало на стене. Обычно он ненавидел зеркала, но с тех
пор как он решил приступить к реализации проекта, чтобы поставить Ирак на
колени, он хотел ежедневные напоминания себе о том, почему он это делает.
Он никогда не забывал тот роковой день, когда бомбили Тегеран. Сирены
воздушной тревоги был громкими и всегда пугали его
дочерей. В то утро школа была отменена и дети были дома со своей матерью.
Таригиан был занят на политическом митинге в знак
протеста против войны и строгими религиозными нынешним правилами
тогдашнего правительства. Когда началась бомбардировка он
покинул митинг и направился прямиком домой, пробежав девять с половиной
километров, чтобы быть со своей семьей. Он
представлял себе лицо жены и как счастлива она была бы видеть, когда он
вошел бы через парадную дверь их милиго, двухэтажного
дома. Он упорно трудился, чтобы дать его семье такой дом. Насир Таригиан
был одним из тех удачливых иранцев, которым досталось
богатство бывшего Шаха, консультируя его по вопросам политики. Излишне
говорить, что Таригиан не был большим поклонником
Исламской Революции и вновь обретенного религиозного усердия Ирана. Тем