Спокойное течение жизни (Стж)

Прядильщик Артур Иванович

– Тому же, чему вам - фамилия Сварог, господин Радович. Кстати, я знать Сварог по обучения. И - я тоже плохой ученик, да...

Легкая улыбка. Вот что Казуме нравилось "за границей" (хоть и здорово выбивало из колеи на первых порах), так это свободное использование мимики на переговорах. Гораздо более свободное, чем на родине. И любую резкость можно смягчить улыбкой, а любую нейтральность или мягкость - "затвердить" соответствующей грозной рожей.

– Давно вас изгнали из Клана Каннаги?

И снова - Казума даже не поморщился от

грубости - уже привык к этой прямоте. К тому же - "глаз за глаз, зуб за зуб": после требования обращаться к нему, как к Ягами, а не Каннаги - следовало быть готовым к последовавшей словесной проверке на прочность. И вообще - разговор пока был разговором равных - Радович, например, не пытался пока выпячивать свой социальный статус.

– Три года. Событий - много. Поминания... воспоминания из памяти... ушли. "Время - лечит".

По столу звякнули чайные чашки - это Марина, поставив плотно заставленный поднос на краешек стола, расставляла приборы для чая. Чашки приземлились в глубокие, совсем не декоративные, блюдечки. Тут из таких принято пить горячий чай. Очень удобно, кстати: тут наливают всегда крутой кипяток, и блюдечки используют для остужения раскаленного напитка. А иначе пить эту лаву невозможно - только хлюпать, как принято на родине. Но хлюпать за столом тут считается некультурным - за столом должно быть тихо и чинно. А сколько сил потратила Какитцу, чтобы отучить его чавкать за столом, о-о-о!

Глухо стукнули о столешницу остальные приборы: заварник, вазочки с печеньем, тарелочки с пирожными, вазочки с сахаром, сгущенкой, вареньем... "Как вы любите, Олег Ильич!" А этот Радович - тот еще сладкоежка, оказывается! Впрочем, Казума тоже с удовольствием подчистил бы все то, что сейчас стояло на столе, если б не местные правила вежливости.

– Вот с этого печенья мы начнем!
– Показал Радович, с некоторым трудом оторвав взгляд от груди наклонившейся над столом "кадровички".
– А потом вот эти пирожные попробуем - они просто объедение. До сих пор помню, какие они вкусные! Спасибо, Мариночка!
– Остановил он ее, когда та собиралась разлить чай по чашкам.
– Дальше мы сами, без церемоний...

– Буду в приемной!
– Казума не был уверен, но, кажется, Марина строила глазки... одновременно обоим.
– Зовите в любой момент!

А потом "кадровичка", прекрасно осознавая, что на ее ягодицах скрестились два мужских взгляда, танцующей походкой покинула кабинет.

И вот тут Радович, наконец, сумел выбить Казуму из колеи. Он неожиданно заговорил на японском языке:

– Все-таки хотелось бы услышать ваши соображения, Ягами-сан. И узнать, как вы видите ситуацию.

Произношение было ужасным, но построение фраз свидетельствовали об очень хорошем знании языка. Очень хорошем знании, но малой практике. Странно.

Казума осторожно предположил, озвучивая свои мысли:

– Для чего-то вам понадобился наследник Каннаги. Только вы, наверно, не знаете - изгнание официально закреплено, хоть и не освещалось в

прессе. Так что...

– Для начала, у первых наследников есть достоинства, которые нельзя перечеркнуть записью в официальных проштампованных бумажках...

– Наследственность и гены?
– Поморщился Казума.
– Я отношусь к "гнилой ветви". И ЭТО - однозначное заключение императорских евгеников. Кстати - официальное и проштампованное.

Радович улыбнулся чуть снисходительно:

– Вообще-то, я имел ввиду волевые качества и специальную подготовку, нацеленную на политическое управление огромной организацией. Если Ягами-сан заподозрил меня в каких-то селекционных намерениях, то он ошибается - "разводить кроликов" я не собираюсь. Свих ресурсов достаточно, знаете ли.

"Разводить кроликов? Надо будет у Какитцу спросить..."

– Вы сказали "для начала", Радович-сан.
– Напомнил чуть удивленный Казума.

Он решил чуть сбавить обороты - тактика беседы, избранная Радовичем, однозначно оставляла в проигравших именно сторону, ведущую себя несдержанно, на эмоциях. Правда, эта сторона оказывалась в проигрыше почти при любом способе ведения диалога.

– Во-вторых, почему вы считаете, что ценность - в вас, а не допустим, в Ди Джянь-сан?

Но Казума не дрогнул:

– Там, на аэродроме, вы были очень удивлены. Моим присутствием. Вряд ли вы знали в тот момент о Какитцу. А вот меня - знали. Мы с вами уже встречались?

И чуть не улыбнулся довольно, увидев, как потяжелел взгляд главы Радовичей. Просто прекрасно!

– Так что я уверен, что дело не в моей невесте. Тем более, вряд ли она для вас представляет какой-то интерес... при ваших...
– Казума с удовольствием закинул в рот маленькое пирожное. Действительно, очень вкусное.
– ... решуршах.

– Логично. Продолжайте.
– Собеседник не отставал ни на одно пирожное.

– Допускаю, что вы желаете создать ложную "точку напряженности" вокруг бывшего наследника Каннаги, продемонстрировав свое внимание к нему. В газетах не пишут, но мне кажется, что отделение нового рода от Сварогов вряд ли прошло безболезненно. И создать дополнительный центр, распыляющий внимание оппонентов. Ко мне начнут обращаться, спрашивать, подкупать, подмасливать, тратить время на анализ моих слов, действий и реакций... Это ж основы!

– Прекрасный логичный вывод. Но - нет. Точка напряженности если и будет создана, то по естественным причинам. Впрочем, вам от этого легче не станет... уж извините.

– О!
– Казума осторожно попробовал чаю... вообще-то, готовить его здесь, в России, не умели совершенно, но этот... м-м-м... божественно!
– А до этого мне, получается, было легко?

+++

Почти не волновался. Был собран. Решителен. Характер самурайский. Неженат. Но, судя по Какитцу, последнее - ненадолго. С другой стороны, судя по канону - недолго и трагично.