Спонсор
Шрифт:
По окончании показавшейся мне как никогда долгой репетиции, я отправилась к Ольге Константиновне в кабинет. Предварительно заглянула в гримерку. Жанна, делившая её со мной, пообещала, что присмотрит за Маришкой, пока меня не будет.
Постучавшись и услышав приглашение войти, я вновь оказалась в кабинете художественного руководителя. Ольга Константиновна сидела в кресле. Оторвав взгляд от экрана монитора, она жестом указала мне присесть. Я покорно прошла к столу и уселась напротив.
— Лиана, на тебя поступают жалобы, —
Конечно же, я понимала. Понимала всё.
— Расскажи мне, что случилось.
Я подняла на неё взгляд и тут, не выдержав, разревелась. Словно маленькая неразумная девочка. Слёзы текли по моему лицу, падали на грудь, впитывались в ткань водолазки, а я даже остановить их не пыталась. Я не хотела ничего решать! Я хотела, чтобы обо мне заботились, как это было всегда. Всегда, до вчерашнего дня. Мама, мамочка… Она всегда меня защищала, всегда оберегала, а теперь… Теперь я должна позаботиться о ней. И не только о ней, но ещё и о себе и Марине. Боже! Закрыв лицо руками, я заплакала ещё громче. Надрывно, с какими-то жалобными поскуливаниями.
— Простите, — всхлипнула я. — Пожалуйста, не выгоняйте меня из труппы, я… Я со всем разберусь, моя мама… мама в больнице, мой жених умер, а дом сгорел. Простите, что привела сестру, но мне некуда было её девать!
— Ох, девочка, — внезапно плеч коснулись руки Ольги Константиновны. Она погладила меня по спине, затем провела по волосам. — Я соболезную. Что я могу сделать для тебя?
В груди моей затеплилась слабая надежда, мысли заметались пуще прежнего.
— Я… — вскинула голову и прохрипела: — Разрешите Маришке пожить со мной в общежитии, пожалуйста! Хотя бы пару недель, до зарплаты.
— Нет, Лиана. Это не в моей компетенции, — сожалеюще покачала головой она. Пальцы её исчезли. Немного помолчав, она посмотрела куда-то в стену и продолжила размеренным, спокойным голосом: — Здесь я тебе помочь не могу. Но твоё положение не безвыходное, девочка, и мы обе прекрасно это знаем.
На губах её появилась чуть заметная улыбка. Присев на край стола, она сложила холёные руки на коленях и устремила на меня взгляд.
— Что Вы имеете ввиду? — вытерла слёзы и уставилась на неё непонимающе. Хотя нет. Теперь я начинала немного понимать происходящее вокруг меня, понимать, как устроен мир. Этакий экспресс-курс введения во взрослую жизнь.
— Я знаю, что Ренат Каримович сделал тебе определённое предложение, Лиана, — прямо заявила Ольга Константиновна.
— Я отказалась. — Вышло как-то слишком резко. Поджав губы, смотрела на руководительницу, понимая, что она всё знала. Знала!
— Знаю, — улыбнулась она. — Но это могло бы решить все твои проблемы, Лиана. Быть с таким человеком — значит быть впереди всех. Тебе не придётся думать ни о проблемах, ни о деньгах. В твоём положении это самый разумный выход из сложившейся ситуации. Подумай об этом хорошенько.
— Нет, — замотала я головой. В груди снова поднялась волна неприятия.
— Подумай о своих маме и сестре, — по-прежнему спокойно сказала Ольга Константиновна, а внутри меня поднялась такая злость, какой я прежде никогда не чувствовала. Мерзко… Как же мерзко!
Она знала, на что давить, знала… Я шумно выдохнула и вскочила на ноги. Глянула на женщину гневно, но она не дала и слова вымолвить. Улыбнулась ещё более уверенно и произнесла:
— Лиана, ты потрясающе талантливая балерина. Ты алмаз, неогранённый алмаз, который способен затмить своим светом всех остальных. Просто подумай, девочка. Я бы не хотела терять тебя. Не хотела бы.
— До свидания, Ольга Константиновна.
Расправив плечи и вздёрнув подбородок, я посмотрела прямо ей в глаза, а после развернулась и вышла из кабинета. И только оказавшись в коридоре, прислонилась спиной к стене и зарыдала в голос. Они меня ломали. Ренат этот, Ольга Константиновна… Они хотели сделать из меня… Содержанку, шлюху? Любовницу? Кого из меня хотели вылепить?! Нет уж! Нет!
Сорвавшись с места, я побежала по коридору в свою гримёрную. Там нашла рисующую Жанкиной помадой на моём зеркале Маринку и саму Жанну, натягивающую куртку.
— Ну наконец-то, — недовольно произнесла она и кивнула на Маришку. — Не ругай её, я разрешила. Помада старая.
— А зеркало моё не старое, — хлюпнув носом, я подошла к Марине и забрала помаду из её рук. Бросила на столик и заявила:
— Одевайся, Марин.
— С тобой всё в порядке? — услышала я за спиной голос Жанны. Обернулась. Она уже стояла у двери. Молча кивнула. Удовлетворившись моим немым ответом, она ушла. Дела ей, по большому счету, до меня не было. Тут никому ни до кого не было дела…
— Ты обещала мне мороженое, — обиженно заключила Марина, едва мы вышли из театра.
Я же, остановившись, обернулась на здание в стиле барокко: лепнина, статуи, колонны… Вспомнила особняк того человека… Ценитель прекрасного. Снова едва не заревела. Как я могу позволить ему прикасаться к себе, как могу продать себя за… за жизнь мамы и сестры? За свою собственную жизнь?!
— Мороженое, Лиана! — требовательно потянула меня за рукав Маринка.
Я посмотрела на неё и сдавленно произнесла:
— Будет тебе мороженое.
Взяв за руку, повела её прочь. Неподалеку располагался торговый центр с бесплатной детской площадкой и фудкортом. На улице было холодно: поднялся ветер, и начал накрапывать дождь, превратившийся в ливень как раз в тот момент, когда мы выбежали на площадку перед входом. Плотнее укутав Маришку в слишком большую для неё куртку, подхватила на руки и метнулась к дверям. Моментально промокшая водолазка неприятно липла к телу, было холодно и мерзко. Волосы мои, забранные в пучок, тоже промокли и потяжелели.