Спор на 10 поцелуев
Шрифт:
– Не собираюсь я светиться на всяких там танцульках! – Петя безразлично пожимал плечами. – А развлекаться можно и по-другому. Спортом заняться, например.
– Спортом? Прямо сейчас? На ночь глядя? – вопрошал Паша, кругами бегая по комнате. – Почему, ну почему ты отказываешься? Ты можешь мне объяснить?
– Конечно! Через несколько дней начинается чемпионат лагеря по футболу, я должен как следует высыпаться, чтобы быть в форме, – Петя лежал на покрывале и что-то рисовал в тетрадке.
– Так ты что же, спать собираешься?! – возмущению Паши не было предела. – Так сразу и ляжешь, когда мы уйдем?
– Ну, не сразу, конечно. – Петя не отрывался от своего занятия, сосредоточенно выводя на тетрадном листе какие-то загогульки. – Покумекаю, кого куда из пацанов раскидать. В целом я уже решил, мини-футбол – это не большой, всего пять человек определить надо. Два нападающих, один полузащитник, два в защите. Но дальше у меня затык, глобальная проблема. Никто не хочет на воротах стоять! Гуру, хоть на минуту забудь про дискотеку и помоги гибнущему другу! Ты у нас все знаешь! Что мне делать?
– А Кила спрашивал? – Килом прозвали рыжеволосого Ваню Килиянчука.
– Спрашивал! Отказался. Говорит, что он нервный слишком, неуравновешенный, ему гол забьют, а он в морду даст без предупреждения. Нас из-за него вообще с соревнований могут снять!
– Акуле предлагал?
– Тоже отказался. Да я и сам понимаю, что ему на ворота – нельзя, он слишком активный и долго там не устоит, будет все время выбегать. Я даже Симону предлагал. Так он меня знаешь куда послал? Я от него никак не ожидал. Пашк, мне бы хоть кого-нибудь! Только бы дыру в воротах заткнуть! Мы его прикроем, у нас команда – будь спок, он может просто стоять, семечки щелкать или журнальчик почитывать. Ну хоть кто-нибудь бы согласился, а? А про дискотеку и не говори мне ничего! Пока не решу проблему, даже и с места не сдвинусь.
Паша закусил губу в бессильном отчаянии. Как растопить эту ко всему безразличную глыбу льда? Похоже, он ни о чем другом думать не может, кроме своего футбола! Неужели их с Мариной гениальный план в первый же день потерпит крах только из-за того, что Зую некого поставить на ворота?
И вдруг… Очередная гениальная мысль посетила Пашу, как всегда, внезапно и в самый нужный момент.
– Слушай! Я, кажется, придумал! – Просияв, он поднял вверх палец – извечный жест человека, сделавшего великое открытие. – На ворота встану я! – Он гордо выпятил грудь и направил кончик вздернутого носа к потолку.
– Ты?! – Петя оторвался от записей и изумленно посмотрел на приятеля. – Ты – на ворота? Да тебя же первым ударом снесет, к сетке припечатает! Ох, извини… Я не то хотел сказать. Просто я не знал, что ты умеешь играть в футбол.
«Я тоже не знал», – про себя вздохнул Паша. Пете же он ответил:
– Футбол – это моя самая любимая игра. Исключая шахматы, конечно.
Он не соврал, хотя бы просто потому, что, кроме шахмат, ничего другого не умел.
– Тогда просто отлично! – Петя радостно соскочил с кровати, чтобы хлопнуть приятеля по плечу. – Значит, будем в одной команде!
– Я завтра встану в ворота, но только в одном случае, – остановил его Паша. Он чувствовал, что теперь его черед диктовать условия.
– Ну? Говори! Для своего вратаря я что угодно сделаю!
– Да? И даже пойдешь сегодня на дискотеку?
– Ах ты… – Петя стащил с кровати подушку, кинулся за Пашей. – Ах ты, хитрован!
– Ладно, ладно, утихни, – смеясь, уворачивался от ударов тот. – Иди лучше на танцульках энергию расходуй.
– Ладно, уговорил. – Петя бросил подушку обратно на кровать, наспех пригладил волосы. – Я готов! Пошли!
– Как! Ты прямо так и пойдешь? – Паша критически оглядел Петю. – Прямо вот в этих спортивных штанах с протертыми коленками и в рваной потной футболке?
– А что? – искренне удивился Петя. – Я должен ради тебя еще и марафет наводить? Или ради девчонок? Ничего, и так сойдет! Может, это хоть какую-нибудь отпугнет, а то и так не знаю, куда от них деваться. Все равно как мухи налетят, хоть я в валенках и тулупе появлюсь. Да не дрейфь ты, я проверял! – Хлопнув Пашу по плечу, Петя подтолкнул его к двери.
Глава 9
Дискотечные страдания
В наступивших сумерках ярко освещенная танцплощадка казалась волшебной бригантиной, отправляющейся в дальние странствия. Вожатые и педагоги вышли на боевые посты, рассевшись на лавочках, ближайших к левому борту «судна». За беззаботными и веселыми разговорами они скрывали напряжение и готовность разогнать эту шайку-лейку при первом же скандальном эксцессе. Каждый из воспитателей бдительно следил за «своими», отнимая то вдруг появляющиеся в руках пачки сигарет, то банки с пивом. По правому борту, среди лип и рябин, расселись повара и другие работники столовой, к ним же присоединился медпункт в полном составе – врач, медсестра и нянечка.
Экипаж и пассажиры «романтического судна», разодетые в лучшие наряды девчонки и парни, стояли кучками вдоль ограждения, возбужденно переговаривались, хихикали и переглядывались. Гремела музыка, но в центре площадки было пока пусто – ждали диджея Васю Быстрова, который по традиции всегда открывал первую лагерную дискотеку.
Марина и Лена держались особняком – бывшая гордячка теперь тенью следовала за наставницей (можно сказать, как спортсменка за тренером), готовая выслушивать новые и новые указания. Марина не возражала – ей тоже было удобнее, когда «кошмар» находился рядом: так выгоднее оттенялись преимущества «идеала». Обе нервничали, их волновало отсутствие Пети Зуева. «Почему его нет? – гадали безутешные страдалицы, обратив лица к корпусу пятого отряда. – А вдруг не придет?» Каждая из них втайне страшилась, что все тщательные сегодняшние приготовления пропадут даром. Хотя для Марины все шло очень даже неплохо – неожиданно случилось еще кое-что, приблизившее Лену к «кошмару», а ее, Марину, к «идеалу».
Когда перед самой дискотекой они наводили в туалете последние штрихи, Лена, оглянувшись по сторонам, достала из кармана мятую пачку и вынула оттуда сигарету.
– Ты куришь? – поразилась Марина.
– Да нет вообще-то. Только иногда затягиваюсь, когда нужно расслабиться. Закурим?
– Я не курю, – пожала плечами та. Это было правдой. Марина на самом деле не курила, причем по принципиальным соображениям: ее мама-врач с детства внушила ей, что в городе с такой плохой экологией, как Москва, курить не просто вредно, а глупо и преступно. «Если бы ты знала, какая дрянь оседает у нас в легких! Они же просто черные от грязи и пыли, почти окаменевшие». Мама Марины знала, о чем говорила: она была хирургом-пульмонологом и видела легкие москвичей каждый день на операциях. Чтобы ее не сочли «белой вороной», Марина начала курить в седьмом классе, но тут же и бросила, не желая добавлять в свой организм дряни помимо городского смога.