Спор на девушку друга. Её слепое счастье
Шрифт:
– Ничего..
– Хлюпает носом, держась за подбородок.
– Будет небольшой синяк, я думаю.
– Смотрю на её лицо. Синяк уже проявился, и нихера не маленький. Почему же она продолжает разговаривать с ним как с лучшим человеком в своей жизни?
– Иди приложи что-нибудь холодное, а мы пока поговорим.
– Командует Сокол, плюхаясь обратно на диван. И это всё? Ну уж нет. Этого мало.
Выжидаю немного времени, чтобы Снежана успела найти лёд и вернуться. Я хочу, чтобы она знала. Хочу, чтобы она не досталась никому.
–
– Начинаю волну новой провокации.
– А ты просто слепой крот, которому она помогала.
– Не трогай её, слышишь!
– Шипит друг, и я вижу, как за дверьми мелькает девичья тень. Ухмыляюсь. Хорошая девочка..
– Ты видел своими глазами, я её трахаю. А значит, я выиграл спор. И ты обещал, что после моей победы исчезнешь.
– О да.. Это именно те слова, которые она должна была услышать.
– Ты победил нечестно, брат.
– Спокойно отвечаю, пялясь через щель на Снежану. Я не скрываю, что вижу её. Пусть знает, что всё это время мы оба играли с ней. И её любимчик Арс, увы, выиграл.
– Ты окучил её, пока я был с отцом. Поэтому я меняю правила. Я тоже хочу её трахнуть.
– Подмигиваю, видя как она бледнеет. Девочки.. Вечно всё преувеличивают.
Сбегает, и слава Богу, потому что следующие слова друга могли бы её остановить.
– Нет. Спор есть спор. Такие мелочи не обговаривались, Митяй. Я тебе сказал, что люблю её. Честно, я влюбился как мальчишка. Прошу тебя, уходи. Не нужно бегать по улице в стрингах. Забирай мерс, деньги, что хочешь — только не делай ей больно. Она слишком хорошая, чтобы в этом пачкаться. Нет никакого спора уже давно. Я не играл с ней. Я жил. По-настоящему жил. Впервые в жизни. Она лучшее, что могло со мной произойти. Я бы согласился остаться слепым, если бы это было нужно для того, чтобы она осталась. Ведь она — мои глаза. Ярче, чем с ней, моя жизнь не была даже тогда, когда я мог видеть. Пойми, Митяй. Прошу тебя, пойми.
– Окей.
– Фыркаю.
– Совет, да любовь. Где я могу забрать свои ключи?
– Ухмыляюсь, понимая, что я снова обыграл эту жизнь. Мне не нужно работать. Не нужно напрягаться. Жизнь снова и снова преподносит мне шикарные подарки.
– Я насчёт всего распоряжусь. Ключи в коридоре на тумбе. Уезжай.
– До встречи!
Выйдя на улицу за своей новой машиной, замечаю, как от дома со свистом отъезжает такси.
Ну а что? Я здесь ни при чём. Она сама подслушала разговор. Сама не дослушала. Сама сбежала. А я согласился на всё и уехал. Я хороший.
Глава 26. Люблю тебя на расстоянии
Снежка.
Открываю дверь в дом своим ключом, и вхожу, стараясь не то, чтобы не плакать, стараясь не дышать. Комнаты хранят тотальную темноту и тишину. Включив экран телефона, я легонечко подсвечиваю себе дорогу по коридору прямо в свою комнату, и закрываюсь изнутри, выдыхая. Никого не разбудила, уже хорошо. Хоть что-то хорошее случилось в моей жизни.
Даже не меняя постель, забираюсь в кровать, накрываясь одеялом с головой. Снова плачу, хотя кажется, что слёзы уже закончились. Меня трясёт, будто
Я не могу поверить, что Арс действительно со мной так поступил. Поспорил. Поспорил, играясь с моей любовью, словно котёнок с ёлочной игрушкой. Я поверила ему, влюбилась как дурочка. Отдалась, будучи уверенной, что он именно тот, кто достоин быть моим первым. А теперь? Теперь что? Как мне это пережить?
И Дима... Ублюдок. Я ещё переживала о его самочувствии, о своих поступках, а он просто решил поделиться своей девушкой, будто так оно и надо. Игра была в том, кто быстрее меня трахнет? То есть Мите было всё равно, поимеет меня его друг или нет. Это всего лишь был спор, целью которого было что? Приз стоящий? Стоит моей боли, или это просто игровой азарт?
Телефон вновь зазвонил, и я от страха, что родители могут его услышать, принимаю звонок.
– Нежик...
– Голос тихий, хриплый, будто дико расстроенный. Или мне просто хочется так думать?
– Ты же это всё несерьёзно, да? Вернись домой, прошу... Я люблю тебя...
– А я тебя нет.
– Хлюпаю носом.
– И после сегодняшнего дня я поняла, что терпеть тебя больше не могу. Это выше меня.
– Несу какую-то чушь. Мне больно. Ужасно больно его слышать, и я хочу чтобы он испытывал то же самое.
– Я не верю, что ты действительно так думаешь. Ты хорошая. Чистая. Ты ведь...
– Срывается на рык.
– Ты, моя, блять...
– Смешно, Соколовский. Сме-шно.
– Выплёвываю зло.
– Твоё только раздутое эго. Я. Тебя. Не. Люблю. У тебя могут быть проблемы со зрением и дальше. Нет точной уверенности, что ты полностью выздоровеешь. А ухаживать за тобой всю свою жизнь я не хочу. Я хотя бы говорю это честно.
– С нажимом.
– Не звони мне больше, Арсений. Никаких нас больше нет.
Сбрасываю. Грудь вновь сдавливает тисками. Хочется кричать, но я прикусываю язык. Рот наполняется кровью, волосы на теле встают дыбом, а пульс долбит так сильно, что создаётся впечатление, что сердце вот-вот остановится.
Выключаю телефон и крепко-крепко зажмуриваюсь.
Это всё сон. Просто дурной, ужасный сон. Адский кошмар. Я открою глаза, и ничего этого не было. Ни Димы, ни Арса, ничего.
Оглядываю темноту. Щипаю себя за ляжку. Не помогает. Я остаюсь в том же фильме ужасов, в котором и была.
Уснуть не получается от слова совсем. До рассвета я лежу, считая трещины на потолке и считая в голове каждый комплимент, что сказал мне Арс. Каждый наш откровенный разговор. Каждый выворот души. Каждое касание.
Хочется верить, что это всё не было актёрской игрой. Что я, хотя бы немного ему нравилась. Действительно нравилась.
Я выперлась на кухню, когда родители уже уплетали завтрак.
– Ты разве не должна быть на занятиях?
– Тут же отозвался отец.
– Что с внешним видом? Ты что пила? Откуда синяк? Почему глаза красные? Ты что-то принимаешь?