Спор на жизнь
Шрифт:
Анна же, с первого дня с головой погрузилась в новые для нее обязанности, готовясь примерить на себя роль матери, обустраивая их новый дом, открывая для себя жизнь, которая раньше обходила ее стороной, оставаясь на страницах любовных романов и прекрасных баллад.
В этих ежедневных стараниях прошло несколько лет, и теперь, сквозь окно глядя на мерцающие огни города, раскинувшегося среди бескрайних болот, Анна с уверенностью могла сказать, что все испытания, выпавшие на их долю, прошли не зря. Ведь они сделали ее сильнее, позволили встать выше вековой ненависти, наделили ее мужеством, позволили познать любовь. Казалось бы, после всего пережитого, обретенное счастье должно было переполнять ее душу, заставляя порхать на крыльях, но какое-то смутное волнение, присущее
Девушка положила руку на живот, пытаясь успокоить ворочавшегося в нем малыша, нервно сжав бархатную портьеру.
— Что тебя беспокоит последние несколько дней? — проговорил мужчина, не отрывая от жены спокойного взгляда.
— Пообещай мне, что больше не будешь рассказывать Александру этих историй, — прошептала она, приблизившись к нему.
Дракула прикоснулся к животу жены, ребенок сильно ткнул ножкой его ладонь, заставив уголки его губ скривиться в легкой улыбке.
— Такой маленький, но в нем уже чувствуется сила…
— Это будет девочка, — с уверенностью бросила Анна, положив свою ладонь поверх его.
— Почему ты в этом так уверена?
— Мой срок уже близок. И чем он ближе, тем больше моя уверенность в этом. Я чувствую сердцем, — проговорила она, положив голову на его плечо.
— Ну что ж, тогда пусть Бог наградит ее красотой матери и умом отца! — с ухмылкой бросил он, поглаживая ее живот.
— Пообещай мне, — проговорила принцесса, ухватив его за ладонь.
— Этот мир непредсказуем, я хочу, чтоб он был готов!
— Готов к чему? О чем ты говоришь? — с волнением спросила Анна, устремив на него полные страха глаза.
— К жизни. Александр должен знать кто он. Уже сейчас он отличается от других детей, ты не можешь не замечать этого. Он был зачат в ту ночь, нашу первую ночь. Было бы кощунством об этом говорить, но это благословенное дитя, возможно первое, рожденное от подобного союза. В нем течет кровь бессмертных, в нем бурлит иная жизнь, и очень скоро может вскипеть жажда. Он должен знать, должен быть готов к этому. Путь, который ты избрала, сложен, но именно те испытания, сквозь которые ты прошла, позволили тебе стать той, кем ты являешься сейчас, той, которая спасла меня, — проговорил он, запечатлев легкий поцелуй у нее на лбу.
— Ты думаешь, что такое возможно? Он может стать таким, как ты … был раньше?
В этот момент глаза ее сияли таким светом и страхом, который неизменно читается в глазах матерей, готовых отдать все, чтобы спасти ребенка от неминуемой гибели. Дракула, взяв ее за подбородок, заставил ее посмотреть на него.
— Как ты любишь говорить: «Все в руках Господа!». Если такому суждено случиться — твоя любовь спасет его так же, как спасла меня, ибо твоя любовь сильнее смерти. Слышишь?
В этот момент голос его был непривычно мягок и заботлив, каждое слово будто обладало успокаивающим действием, заставляя ее тревоги отступить. Утратив свое бессмертие, Дракуле удалось сохранить, тот чарующий шарм и гипнотический голос, которые с самого первого дня завладели мыслями девушки.
— Но что будет, если у меня не получится? Если история повторится? Если Дьявол завладеет его душой? — не успокаивалась она.
— Значит я займу его место. Если мне судьбой предначертан адский огонь, я без колебаний приму его. На закате дней мне было даровано главное сокровище, за которое я отдал вечность, и отдам жизнь и душу, если того потребуют высшие силы. Твоя любовь уже награда, и если за нее придется спуститься в ад, я сделаю это без сожалений.
Анна повернулась к нему, коснувшись рукой его щеки. Сколько времени прошло с тех пор, как они покинули родную Трансильванию, но Дракула никак не мог привыкнуть к тому, что девушка принадлежит ему, добровольно даря нежные взгляды и прикосновения. Каждый раз он опасался того, что эти моменты являются лишь частью его вечного сна, и раскрыв глаза, видение растворится в ночном сумраке, открывая ему мир, наполненный жестокостью и жаждой крови.
— Я нарушила клятву, данную столетия назад нашим предком, но той, что дала у алтаря,
— Ты клянешься быть со мной в болезни и здравии до тех пор, пока смерть не разлучит нас? — спросил он, обняв жену за талию.
— Смерть никогда не разлучит нас, ибо в смерти мы будем едины, и я последую за тобой, куда бы ни отправилась твоя душа, — проговорила она.
— Значит, я благословлен дважды!
— И даже больше, — с улыбкой промолвила девушка.
В тот час они подошли к той заветной черте, переступив которую, люди достигают полного единения друг с другом. Дракуле не нужен был его мистический дар, чтобы читать ее душу, ведь каждая мысль любимой женщины находила молниеносный отклик в его сердце, а каждый взгляд раскрывал целую бездну эмоций. За эти годы между ними установилась такая прочная связь, разорвать которую не могло ни прошлое, ни будущее. Ведь эта была истинная любовь — та, что находилась вне времени и пространства, та, что смогла разрушить вечность, та, что вспыхнула безудержным огнем, в сравнении с которым ад казался ледяной пустыней. Эта была та любовь, которая стирала условности, та любовь, которая оказалась сильнее смерти.
***
Бросив взгляд на ту картину, ад вновь Сатана покинул. Он вскинул руки к небесам, и нарушив тишину, сказал:
— Признаюсь, Отче, к людям был я слишком строг, ведь искушениям моим подвластен даже Бог!
— Что хочешь этим ты сказать, презренный? Довольно игр, признайся откровенно.
— Лишь то, что ты, страшась позора, участвовал в коварном споре, и из-за гордости твоей погибли тысячи людей. Ты мог пресечь мои деяния, избавить смертных от страданий, но ты тщеславию поддался, и поражения испугался, уступил коварным чарам, усилия все не пропали даром. Ты уподобился своим творениям, примерил грех их на себя без сожаления, растлил я душу самого Творца, вселив сомнения в сердца. Пусть проиграл я этот спор — крупнее цель я бью в упор. Людские души — это скука, их мысли путать — не наука, но сбить с пути небесного Отца — начало твоего конца. И эта настоящая победа, пока на смертных насылал я беды, а ангелы за мной следы стирали, вы бдительность былую потеряли. Нанес я сокрушительный удар, и в душах снова запылал пожар. Не эти смертные моей начальной целью были, они дорогу мне на небеса открыли, и вот я, наконец, стою перед тобою, как равный, выбранный судьбою. Но это только первый шаг, клянусь, что над твоим дворцом возвысится мой флаг. Пускай на это уйдет вечность, достигну точки я конечной. Что до вампира, то теперь он слаб, не сможет упорхнуть из моих лап. Я через сына путь к нему найду, и воскрешу забытую вражду. По доброй воле он склонится перед моим троном, любимого ребенка слыша стоны. Ведь в жилах его кровь вампира, подобных этому мальчишке нету в мире. Он был рожден от крови двух народов, и ты не сможешь подарить ему свободу. Достался этот дар ему с рождения, его нельзя забрать и даровать прощение. А потому я изреку пророчество простое, оно разрушит мирные устои: лишь минет отроку его семнадцать лет, и огненной кометы в небе загорится след, распустится под полною луною аконит, и жажда крови в юноше вскипит. Остановить его вы будете не в силах, и сотни матерей склонятся на могилах любимых сыновей и дочерей, которые падут у гробовых дверей. И в этот час игра начнется снова, и будет нерушимо мое слово. Ну а сейчас меня ждет ад, ведь не дозволено мне находиться подле твоих врат. С тобою встретимся мы снова, клянусь, что сброшу я оковы, что не дают мне преисподнюю покинуть, переписав истории картину.
Не дав Творцу промолвить слово, что было у него готово, в мгновение он растворился, и в бездну ночи возвратился. В смятении оставив ангелов небесных, и души многих неизвестных, что претерпели множество утрат, чтобы достигнуть райских врат.
Мораль сей песни такова, и для многих не нова: вечна битва за людские души, и сей порядок не разрушить. Вскипает она каждый раз, когда сомнения снедают нас. Добро и зло живет во всех сердцах: и в мудрецах, и в гордецах, но выбор стороны всегда за нами, судьбу свою вершим мы сами.