Спор о Сионе
Шрифт:
Подобные «стремления» не могут, разумеется быть «исполнены» без новой мировой войны, и именно это по-видимому смутило г-на Абрагамса, или, возможно, его ужаснуло. Если Черчилль произнёс свои слова с обдуманным намерением, то они означали готовность поддержать грандиознейшее предприятие во всём его буквальном значении, окончательной ценой чего может быть только уничтожение того, что до сих пор понималось под Европой и Западом. Как мы смогли установить, даже ещё на месяц раньше, уже в апреле 1953 г., Черчилль засвидетельствовал свою полную готовность пойти на пути безоговорочной поддержки сионизма гораздо дальше, чем этому могли поверить все, кто знал его по прошлым выступлениям или по созданной вокруг него легенде. Он демонстративно солидаризовался с сионистской «канонизацией» открытого изменника, английского офицера по имени Орд Уингейт, дав этим пощёчину всему английскому народу и, в особенности, тем английским офицерам, солдатам и администраторам, которые в течение 30 лет честно выполняли свой долг в Палестине. Уингейт, офицер британской контрразведки в Палестине в междувоенный период, так далеко отошёл от беспристрастности по отношению к арабам и евреям, что было долгом и гордостью его товарищей по службе, что не только превратился в заядлого врага арабов, но и в изменника и ренегата по отношению к своей стране и офицерскому долгу. Его измена впервые стала известна, когда Бен Гурион, посвящая детский посёлок на горе Кармель памяти Уингейта, который был убит во Второй мировой войне, заявил: «Он боролся на стороне евреев против своего собственного правительства»; Бен Гурион прибавил далее, что в год опубликования британской Белой книги 1939 г. «он пришёл ко мне (Бен Гуриону) с планами саботажа британской политики». Одним из предложений Уингейта было взорвать английский нефтепровод в Палестине. Черчилль послал в Израиль телеграмму с приветствием, которая была зачитана во время церемонии посвящения детской колонии памяти Уингейта; в этой телеграмме британский премьер назвал эту колонию, увековечившую память изменника, «памятником дружбы, которая никогда не перестанет соединять Великобританию и Израиль», а английскому посланнику было предписано присутствовать при церемонии в знак официального одобрения со стороны британского правительства.
Таким образом, единственный англичанин, удостоившийся почтения своей памяти в сионистском государстве, был изменником своему долгу и присяге, а британский премьер-министр нашёл нужным присоединиться к празднованию этого события. Описание службы и деятельности Уингейта дано Хаимом Вейцманом в его воспоминаниях. Вейцман одобрительно пишет о стараниях Уингейта подмазаться к сионистским поселенцам, для чего он даже пробовал выучиться говорить по-еврейски. По словам Вейцмана, Уингейт был «фанатичным сионистом». Видимо, он весьма напоминал «пророка» Монка прошлого века, однако в условиях нынешнего такой тип мог натворить гораздо больше вреда. Он даже явно копировал Монка, отрастив себе библейскую бороду и, судя по всему,
Этот любопытный эпизод рисует ещё отчётливее переменчивую и загадочную фигуру Черчилля, больше чем кто-либо иной взывавшего к чести, долгу и верности, и призвавшего свой народ в минуту тяжёлых испытаний отдать свои «кровь и пот, труды и слёзы» во имя этих вечных принципов. На его глазах один из его министров был убит в Палестине, а английские солдаты, замученные и обезображенные еврейскими террористами, повешены как символ иудейской мести на дереве; несмотря на это, он покровительствовал именно такому субъекту, как Уингейт, при его жизни, и выделил его память для особого почтения после его смерти. Заметим, что тот же Черчилль, ещё до этих событий, работая над биографией своего знаменитого предка, прекратил свой труд после того, как были опубликованы документы, изобличавшие Джона Черчилля, первого герцога Марльборо в измене: он якобы выдал французам планы нападения на них британского флота. «Выдача планов нашей высадки в Бресте» — писал Черчилль — «оказалась препятствием, которое я не мог преодолеть», и от стыда за измену своего предка он прекратил работу над самым выдающимся из своих литературных произведений, возобновив её лишь после того, как выяснилось, что опубликованные документы были подделкой. Но даже и в этой книге, его понятие верности и долга вызывает сомнения, поскольку в предисловии к ней он одобряет и оправдывает настоящую и вполне доказанную измену герцога Марльборо: выйдя из Лондона во главе армии короля Якова Стюарта навстречу вторгнувшимся немецким и голландским войскам Вильгельма Оранского, он перешёл на сторону врага, в результате чего вторжение в Англию не было встречено ни одним выстрелом с английской стороны. Другими словами, трудно не сделать вывода, что почтение памяти изменника 30 октября 1956 г. (хотя оно и было приказано уже преемником Черчилля, его верным приспешником Иденом) показывает, что ожидание Черчиллем буквального «исполнения сионистских стремлений» высказанное в мае 1953 г., было действительно вполне серьёзным, что бы его слова ни сулили в будущем его народу и государству. Если Западу, как это очевидно известно Черчиллю и его сообщникам, тайно отведена роль способствовать «исполнению» сионистских амбиций, то это может только означать новую мировую войну ещё более страшную, чем всё до сих пор испытанное Европой и Западом, в которой их армии будут играть роль пешек в чужой разрушительной игре с целью натравливания христианских наций одну на другую, уничтожения мусульманских народов, установления всемирной сионистской империи и служения ей в качестве новых янычар. В этой грандиозной игре, евреи во всём мире, на какой бы стороне так называемой линии фронта они ни стояли, всегда должны будут служить интересам Сиона, как этого требует от них «закон о возращении». Как это делается, мы могли увидеть из статьи, опубликованной в еврейской газете в Иоганнесбурге (Южная Африка), «Jewish Herald» от 10 ноября 1950 г., по поводу одного любопытного, оставшегося в полной тайне, эпизода во время Второй мировой войны. В статье говорилось, что когда в США началось производство атомного оружия, «доктору Вейцману было предложено собрать несколько наиболее известных еврейских учёных и организовать из них группу, которая могла ставить союзникам условия в интересах еврейства… Я (автор статьи) лично видел этот документ, составленный и переданный доктору Вейцману учёным, приобретшим некоторую известность в области военных изобретений». Не приходится сомневаться, что такая «группа» была организована и продолжает действовать до сих пор, направляя производство смертоносного оружия в интересах «еврейства» и обеспечивая им «Израиль»: в смысле этой угрозы всему человечеству не приходится сомневаться. [57]
57
Ко времени написания настоящей книги Дугласу Риду ещё не могли быть известны многие засекреченные данные об американской программе производства атомного оружия, однако его прогноз о соблюдении в ней «интересов еврейства» и обеспечении этим оружием в первую очередь Израиля представляется в свете данных, ставших известными с тех пор, безошибочным.
Созданный во время второй мировой войны т. н. «проект Манхеттен», работавший над созданием атомной бомбы, находился целиком в еврейских руках. Руководящую роль в теоретических изысканиях сыграл эмигрировавший из Германии Альберт Эйнштейн. Директором атомной лаборатории в Лос Аламосе, в штате Нью Мексико, где начиная с 1942 г. велась практическая разработка проекта, был с 1943 по 1945 г. нью-йоркский еврей Роберт Оппенхеймер (род. 1904). Первая атомная бомба была взорвана под его руководством в том же районе Аламогордо в июле 1945 г., следующие были сброшены в августе 1945 г. над Хиросимой и Нагасаки (они предназначались для Берлина, но капитуляция Германии «помешала» этому). За эти заслуги Оппенхеймер получил в 1963 г. из рук президента Джонсона специально учреждённый атомный «приз Ферми» с золотой медалью и дотацией в 25 000 долларов.
«Проект Манхеттен» был по декрету президента Тумана реорганизован в 1946 г. в Комиссию Атомной Энергии (АЕС), руководителем которой стал Бернард Барух, одновременно представлявший США в такой же комиссии ООН.
Заместителем директора атомной лаборатории в Лос Аламосе был с 1949 по 1952 г. родившийся в Будапеште (1908) венгерский еврей Эдвард Теллер, учившийся в 1926-30 гг. в университетах в Карлсруэ, Мюнхене и Лейпциге. Выехав из Германии в 1934 г., он учился на американскую стипендию в университете в Копенгагене у знаменитого датского атомного физика Нильса Бора, иммигрировав в США в 1935 г. В «проекте Манхеттен» Теллер принимал руководящее участие с 1942 г., с 1950 г. он был директором программы водородной бомбы, «отцом» которого он считался с тех пор. Одним из руководителей АЕС под Барухом был с 1946 по 1950 г. родившийся в 1899 г. Давид Лилиенталь, не имевший никакого отношения к физике и работавший в области коммунального хозяйства в Чикаго и штате Висконсин (1926-31); в 1933 г. на него «обратил внимание» президент Рузвельт, назначивший 34-летнего юриста директором национализированной долины Тенесси (Tenessee Valey Authority, TVA). По протекции Баруха Лилиенталь, став членом АЕС, одновременно состоял в Ведомстве консультантов по международному контролю атомной энергии при Госдепартаменте США. После отставки Баруха он был назначен его преемником в качестве председателя АЕС, которая к тому времени превратилась в гигантский научно-промышленный комплекс с государственными вложениями порядка десятков миллиардов долларов.
Другим руководящим членом АЕС был «адмирал» Льюис Штраус (род. 1896), ставший её председателем в 1953 г. Штраус — внук еврейских иммигрантов из Баварии и сын мелкого сапожного фабриканта. Не получив не малейшего образования, он торговал до 20-летнего возраста отцовским товаром, пока не был «открыт» тем же Барухом, который в 1917 г. навязал его руководителю Продовольственного ведомства и будущему президенту США Герберту Гуверу в качестве личного секретаря. Гувер, по-видимому не найдя более подходящих сотрудников, поручил 22-летнему невежде в 1918 г. разработку плана послевоенной помощи Бельгии. В марте 1919 г. Барух взял Штрауса с собой в Париж, сделав его одним из 4-х членов союзной репарационной комиссии (сам Барух был «советником» при Версальской мирной конференции). Яков Шифф, глава еврейского банка Кун, Леб и K°. в Нью-Йорке, игравший закулисную роль среди еврейских «советников» в Версале, взял протеже Баруха сотрудником в свою фирму, где Штраус, в качестве её партнёра (1929-47), через 10 лет «заработал свой первый миллион долларов». Штраус был «финансовым советником» семьи Рокфеллеров, будучи одновременно директором радиовещательных компаний RCA и NBC (президент обеих — Давид Сарнов, род. 1891 в Узлянах под Минском, женат на Фелиции Шифф-Варбург). Во время второй мировой войны Штраус нажился на поставках американскому военному флоту и был произведён Рузвельтом в 1945 г. в адмиралы (Сарнов им же был произведён в генералы). Президент Труман ввёл его по рекомендации Баруха в руководство АЕС, при Эйзенхауэре он был «специальным советником» президента по вопросам атомной энергии, в 1953 г. его назначили председателем АЕС. В американской общественности стало известно, что вопреки протестам других директоров Комиссии Штраус настоял на развитии и производстве водородной бомбы, создателем которой был упомянутый выше Эдвард Теллер.
Таким образом, «отцами» атомной бомбы были Альберт Эйнштейн и Роберт Оппенхеймер, а «отцом» водородной бомбы — Эдвард Теллер, в то время как общее руководство развитием и производством атомного оружия было в руках последовательно Бернарда Баруха, Давида Лилиенталя и «адмирала» Люиса Штрауса. Дальнейшее развитие программы производства смертоносного оружия мирового масштаба в последние десятилетия держится в секрете, однако не существует сомнений в том, что оно продолжает оставаться в тех же руках. В частности, «отцом» последнего достижения в этой области — нейтронной бомбы, действующей только против живой силы и не разрушающей строений и оборудования, а также не заражающей местность — является американский физик из следующего еврейского поколения Самуил Т. Коган (Samuel T. Gohen), который в интервью с голландским телевидением в 1981 г. высказал убеждение, что атомная война «само собой разумеется» разыграется на территории Европы.
Руководителем программы атомных исследований в США в настоящее время (1985) является некий генерал-лейтенант Яков Абрамсон (James Abrahamson), ведающий также подготовкой лазерно-сателлитной защиты в мировом пространстве; дальнейших подробностей о нём пока неизвестно. В европейской и американской печати неоднократно сообщалось, что Израиль обладает в настоящее время по меньшей мере 200 атомных и водородных ракетных бомб. Опровержений этих сообщений сделано не было.
О том, как проводится конкретная работа по «исполнению сионистских стремлений», повествует нам не менее авторитетное лицо, другой «доктор», Наум Гольдман — долголетний «президент» Всемирной сионистской организации и Всемирного еврейского конгресса; выступая перед еврейской аудиторией в Иоганнесбурге в августе 1950 г., он описал свою беседу с Эрнестом Бевином, в то время министром иностранных дел Англии:
«Это маленькое государство (Израиль) является единственным в своём роде, занимая совершенно исключительную географическую позицию. В те годы, когда мы ставили на ноги, с помощью английского правительства, наше еврейское государство, и во время одной из моих бесед с м-ром Бевином, он мне сказал: „Знаете ли Вы, что Вы от меня требуете? Вы хотите, чтобы я отдал Вам ключ к одному из наиболее жизненно важных стратегических районов в мире“; на что я (Гольдман) ему ответил: „Ни в Новом, ни в Ветхом Завете не сказано, что этим ключом должна обладать Великобритания“. Похоже, что Черчилль, если за его словами стояли истинные намерения, готов был этот ключ выдать, а после смерти Бевина все остальные политики в Вашингтоне и Лондоне ни о чём другом уже и не думали. Результаты всего этого вполне видимы и предвидимы, и в них невозможно усмотреть простую случайность. Грандиозный план безостановочно движется здесь к своему завершению или же провалу; великие нации Запада играют при этом роль его вооружённого эскорта, и, в случае его удачи, сами осуждены на величайшее унижение; они похожи на того, кто соглашается на предлагаемую ему работу при условии, что по мере преуспевания фирмы, его зарплата будет снижаться. На всех стадиях этой злополучной авантюры, посвящённые в неё всегда говорили об определённом плане, сознательно и целеустремлённо проводившемся в жизнь. Мы уже раньше цитировали слова правой руки Герцля на 6-ом сионистском конгрессе в 1903 году, Макса Нордау: „Я покажу вам теперь ступени лестницы, ведущей всё выше и выше… будущая мировая война и мирная конференция, на которой с помощью Англии будет создана свободная еврейская Палестина“. 25 лет спустя ведущий английский сионист, еврейский лорд Мельчетт, говорил в тех же тонах тайного высшего знания перед сионистами в Нью-Йорке: „Если бы я сказал вам в 1913 г.: „Приезжайте на конференцию для обсуждения создания в Палестине еврейского национального очага“ — вы сочли бы меня пустым мечтателем, тем более, если бы я сказал вам уже в том же 1913 году, что австрийский эрцгерцог будет убит и что из всего того, что за этим последует, вырастет конкретная возможность создать для евреев национальный очаг в Палестине. Не кажется ли вам странным, что из всего этого мирового кровавого хаоса выросла именно одна эта возможность? Неужели вы в самом деле думаете, что обратно в Израиль нас привела простая случайность?“ („Jewish Chronicle“ от 9 ноября 1928 г.).
Если в наши дни грянет третья мировая война, то и это не будет «простой случайностью»; весь ход событий ясно указывает на последовательность причин и следствий, как и на силу, стоящую за ними. Через 30 лет после цитированных
На фоне исполнения сионистских амбиций (платёж дани великими народами западного мира и «собирание» всех евреев мира в Израиле), новое государство не оставило сомнений в своём намерении восстановить «исторические границы», засвидетельствовав это словами и делами. Ни один из известных истории западных «поджигателей войны» никогда ещё не позволял себе подобных откровенностей. Бен Гурион заявил (согласно еврейской газете «Джуиш Геральд» в Иоганнесбурге, от 24 декабря 1952 г.), что Израиль «ни при каких условиях не позволит возвращения арабских эмигрантов» (т. е. коренных жителей страны, изгнанных из неё). Что же касается Иерусалима (который тогда ещё был поделён между евреями и Иорданией, в ожидании «интернационализации» под управлением ООН), то «для нас судьба этого города решена так же окончательно, как судьба Лондона, несмотря на его смехотворные границы; этот вопрос не может быть темой для переговоров». «Изгнанники» заграницей (разумеется не арабские, а еврейские) должны быть «собраны» в Израиле в количестве «четырёх миллионов иммигрантов в ближайшие 10 лет» (по словам министра иностранных дел Моше Шаретта, июнь 1952 г.), или, согласно тому же источнику, высказавшемуся в другое время, «в ближайшие десять-пятнадцать лет». На наших глазах потребовались две мировых войны, чтобы устроить «очаг» и затем «государство», и поселить в нём полтора миллиона евреев. Приведённые выше высказывания очевидно предвидят новую войну в ближайшие десятилетия, поскольку никакими иными путями не удастся «собрать» такое количество евреев из тех стран, в которых они сейчас проживают. Что же касается стоимости их переселения, то тот же Бен Гурион определил её суммой от 7 до 8 миллиардов долларов (по существующему курсу, что равняется всему государственному долгу Италии и впятеро превышает всю британскую государственную задолженность в 1914 году), добавив, что он «ожидает, что американское еврейство даст эти деньги». Поскольку и американское еврейство явно такой суммы собрать не сможет, то платить придётся налогоплательщикам западных стран.
Таким образом, всё что до сих пор заявлялось с еврейской стороны, было прямой угрозой войны всем арабским соседям, в особенности если это заявлялось такими лицами, как Менахем Бегин (что имело место неоднократно), лидер «активистской», группы сионистских убийц и террористов (недавний премьер-министр Израиля прим. перев.), осуществивших резню в Дейр-Ясине. В то время от них формально «отмежевались», однако в новом государстве их с почётом восстановили и они образовали одну из крупнейших политических партий в израильском парламенте, партию Херут. У арабов, поэтому не могло быть сомнений в смысле угроз по их адресу, если они исходили от Бегина. Дадим типичный пример: в мае 1953 г. он пригрозил 18-летнему королю Иордании, в день коронации последнего, смертью в духе Второзакония (управлявшего и резнёй в Дейр-Ясине). Выступая на массовом митинге в еврейской части Иерусалима, в непосредственной близости от иорданской границы, Бегин заявил: «В этот час происходит коронация молодого араба королём Гилеада, Васана, Наблуса, Иерихона и Иерусалима. Пора сказать ему и его хозяевам: мы скоро вернёмся, и город Давида будет освобождён». Западным читателям кое-что в этом заявлении останется непонятным, однако каждый еврей и каждый араб знают о чём идёт речь, а именно о стихе в 3-ей главе Второзакония: «… И выступил против нас царь Васанский… и сказал мне Господь: не бойся его; ибо Я отдам в руку твою его, и весь народ его, и всю землю его… и предал Господь, Бог наш в руки наши и Ога, царя Васанского и весь народ его; и мы поразили его, так что никого не осталось у него в живых… и мы предали их заклятию (т. е. полностью истребили — прим. перев.) …предав заклятию всякий город с мужчинами, женщинами и детьми». Эти слова грозили смертью ордам арабских беженцев, скопившимся за пределами границ Израиля. Согласно отчёту Генри Р. Лабуисса, директора Агентства ООН по труду и помощи в Палестине, к апрелю 1956 г. число беженцев превысило 900 000 чел.: 499 000 в Иордании, 88 000 в Сирии, 103 000 в Ливане и 215 000 в Египте (район Газы). Угрозы Бегина держали их в постоянном страхе перед новым бегством, возможно лишь только попытке к бегству, в ещё более отдалённую и негостеприимную пустыню. После этого слово было подкреплено делом: местные рейды через границу и резня повторялись систематически, чтобы показать арабам, что судьба Дейр-Ясина постигнет и их. 14 октября 1953 г. большой отряд неожиданно перешёл иорданскую границу и разрушил до основания арабскую деревню Кибия, вырезав население до последнего человека: было найдено 66 трупов, в большинстве женщин и детей, выводы из чего полумиллионному населению арабских беженцев в Иордании предлагалось делать самому. Архиепископ Иоркский (Англия) заявил, что культурный мир «в ужасе» от того, что «еврейские голоса в Нью-Йорке оказывают парализующее действие на ООН в палестинском вопросе», и что, если не будут приняты решительные меры, то «на Ближнем Востоке вспыхнет пожар». Комитет еврейских депутатов в лондонской Палате общин, разумеется, тотчас же заклеймил заявление архиепископа, как «провокационное и одностороннее»; мэр Нью-Йорка, некий Роберт Вагнер, поторопился заявить, что он «шокирован» и что «архиепископ по-видимому незнаком с американской политической обстановкой». Организация «объединённых наций» ограничилась мягким упрёком по адресу Израиля.
28 февраля 1955 г. сильный израильский отряд вторгся в район Газы («присуждённый» арабам Объединёнными Нациями в 1949 г. и находившийся под египетским военным управлением), где прозябали 215 000 арабских беженцев, «в крайней нищете, на узкой полосе голого побережья, две трети которого составляли песчаные дюны» (сэр Томас Рапп, в журнале «Листенер», 6 марта 1955 г.). Было убито 39 египетских солдат и неизвестное число арабских беженцев; в знак отчаянного протеста эти последние затем сожгли 5 пунктов помощи ООН, лишив таким образом самих себя своего тощего пайка. Смешанная комиссия по перемирию выразила Израилю порицание за «грубую агрессию» и «преднамеренное и запланированное нападение». Эта смешанная комиссия состояла во всех случаях из представителей Израиля и арабской соседней страны, и также представителя ООН, чей голос оказывался решающим при установлении виновной стороны. Во всех без исключения случаях решения выносились против Израиля, пока, как в своё время в отношении британских администраторов в Палестине между 1917 и 1948 гг., не начало оказываться «давление» на правительства соответственных представителей в комиссии с требованиями замены тех из них, кто обнаруживал беспристрастность. Были отозваны два американских представителя, вынесших в подобных случаях решения не в пользу Израиля. Вполне понятно, что все эти представители, независимо от их национальности, не забыли о судьбе, постигшей графа Бернадотта и многих других, что не могло не отзываться на их деятельности. Следует отметить, что, как и прежних британских администраторов, их не удалось ни запугать, ни подчинить, чем вновь обнаружился разительный контраст между поведением стоявших под угрозой работников на местах и их правительств в далёких от места событий западных столицах. Дело об израильской агрессии было в данном случае передано на рассмотрение Совета безопасности ООН, который единодушными голосами делегатов 11 стран выразил порицание Израилю. Делегат США отметил, что речь шла уже о четвёртом аналогичном случае, «наиболее серьёзном из всех ввиду его явной преднамеренности». Французский делегат заявил, что принятое решение должно послужить «последним предостережением» Израилю (что не помешало французскому правительству присоединиться к нападению Израиля на Египет полтора года спустя).
8 июня 1955 г. смешанная комиссия вновь вынесла порицание Израилю за новое «вопиющее нарушение перемирия» после того, как израильские силы опять вторглись в Газу, убив несколько египтян. Единственным видимым результатом этого порицания было то, что еврейские агрессоры, прежде чем снова напасть на Газу («Тайм», сентябрь 1955 г.), причём было убито 35 египтян, арестовали 6 военных наблюдателей ООН и троих других служащих главного наблюдателя ООН за перемирием, канадского генерал-майора Э.Л. М. Бёрнса. В том же сентябре 1955 г. Бен Гурион заявил в газетном интервью, что если не прекратится блокада израильского порта Эйлат в заливе Акаба, то он начнёт выступление на Египет, «не позже года от этого дня (наступление было начато в октябре 1956 г.). Что-то по-видимому мешало „совету безопасности“ занять твёрдую позицию по воплощению к новому нападению на невооружённых арабских беженцев в Газе (начиналась очередная американская президентская кампания), и он лишь предложил, чтобы израильские и египетские силы отошли на полкилометра друг от друга, создав между собой демилитаризированную зону, — предложение, уже ранее сделанное Египтом, но безрезультатно. 23 октября 1955 г. генерал Бёрнс опубликовал „осуждение Израиля“ за „тщательно подготовленное нападение“ на Сирию, при котором было похищено несколько сирийских граждан, а наблюдатели генерала Бёрнса были лишены возможности следить за событиями, будучи вновь арестованными. 27 октября израильский министр иностранных дел Моше Шаретт заявил корреспондентам печати в Женеве, что в случае необходимости Израиль начнёт против арабов „превентивную войну“. 28 ноября Американская сионистская организация выступила во всех крупных газетах с оплаченным заявлением на целую страницу, что „Англия также присоединилась к лагерю врагов Израиля“; недовольство евреев было вызвано тем, что сэру Антони Идену, который всего год спустя присоединился к израильскому нападению на Египет, в этот момент пришла в голову мысль о незначительных „исправлениях“ израильской границы.
11 декабря 1955 г. Израиль напал на Сирию крупными силами; было убито 56 сирийцев. Результатом явилось самое энергичное до тех пор «осуждение» Израиля со стороны ООН, что представляет некоторый интерес, поскольку как раз начался год президентских выборов в США, и всякие «осуждения» евреев по какому-то ни было поводу скоро стали весьма непопулярными. Сирийский делегат в ООН указал, что неоднократные осуждения «не помешали Израилю совершить преступное нападение, которое мы сейчас обсуждаем». 13 января 1956 г., Совет безопасности припомнил четыре прежних акта агрессии, осудив израильское нападение, как «вопиющее нарушение… условий соглашения о всеобщем перемирии между Израилем и Сирией, как и обязательств Израиля, принятых им на себя согласно хартии ООН», собравшись «рассмотреть дальнейшие мероприятия», если Израиль не изменит своего поведения. Ответом было повелительное требование Израиля о дальнейших поставках ему вооружения. Бен Гурион заявил 18 марта 1956 г. в Тель-Авиве, что только быстрая доставка оружия сможет предотвратить «арабское нападение», причём, как он добавил, «агрессорами будут египетский диктатор Нассер» — напомним, что за семь месяцев до того тот же Бен Гурион пригрозил Египту нападением «не позднее года» — «с его союзниками, Сирией и Саудовской Аравией». 5 апреля 1956 г., как раз когда Совет безопасности ООН собирался послать своего генерального секретаря, Дага Хаммаршельда, с «миссией мира» на Ближний Восток, израильская артиллерия открыла огонь по району Газы, убив 42 и ранив 103 гражданских арабов, половину из них женщин и детей. 19 июня 1956. Бен Гурион заменил Моше Шаретта на посту министра иностранных дел Гольдой Меир (бывшей Мейерсон, также, разумеется, из России), после чего «Нью-Йорк Таймс» многозначительно сообщил, что это могло означать поворот от «умеренности» к «активизму», из чего можно было заключить, что Шаретта, как в своё время и Вейцмана и самого Герцля, упрекнули в «умеренности». Похоже, что имело место повторение положения на сионистском конгрессе 1946 года, на котором Хаим Вейцман потерпел поражение, и вынужден был уступить место оголтелому «активизму», охарактеризованному им самим, как «древнее зло под новой, ещё более отвратительной личиной». Начиная с лет революционного террора в России, «активизм» служил обозначением для голого насилия, как метода революции, в форме террора и убийства. Как только это слово появилось на страницах печати, для внимательного исследователя сионизма не могло оставаться сомнений, что ожидало весь мир ещё до окончания текущего года. 24 июня 1956 г. Израиль открыл артиллерийский обстрел Иордании через границу, после чего смешанная комиссия вынесла ему порицание. После этого Израиль потребовал убрать представителя ООН из комиссии, голос которого оказался решающим; генерал Бёрнс подчинился, заменив американского морского офицера, капитана 2 ранга Террилля, канадским офицером. Наблюдатели ООН оказались в положении, аналогичном положению британских администраторов в Палестине в межвоенный период: они не могли рассчитывать на поддержку со стороны своего же правительства, действовавшего по указке внешних сил. Перед их глазами стояло постоянное напоминание (посёлок имени Уингейта в Израиле), что чины и награды даются в Палестине не за выполнение долга, а за предательство. Совершенно также и другой американский наблюдатель, капитан 2 ранга Э. Г. Хатчисон, проголосовавший в комиссии против осуждения Иордании, был убран после того, как Израиль объявил бойкот комиссии. По возвращении в США он опубликовал книгу о положении дел на Ближнем Востоке, сохранившую свою ценность как исторический источник до настоящего времени. Подобно всем честным людям до него, он писал, что единственным выходом из создавшегося тупика могло быть только право арабов вернуться на родную землю, признание что демаркационная линия перемирия 1949 года была не окончательной границей, но лишь временной, и интернационализация Иерусалима, чтобы не допустить превращения его в объект мировой войны. 24 июля 1956 г. два военных наблюдателя ООН и иорданский офицер из смешанной комиссии подорвались иа минах на горе Скопус, по вежливому объяснению с сионистской стороны, якобы на «прежнем израильском минном поле». В Египте два полковника, по утверждениям сионистов якобы работавших в египетской разведывательной службе, были убиты взрывом зарядов в письмах, доставленных им по почте (за десятилетие до того тот же метод был применён против английского офицера, капитана Роя Фаррана в Англии, служившего ранее в британской контрразведке в Палестине и заслужившего нерасположение сионистов; его брат, имя которого также начиналось с буквы «Р», открыл пакет и был убит на месте). 29 июля 1956 г. датский офицер-наблюдатель ООН за перемирием погиб в результате взрыва мины или бомбы недалеко от полосы Газа, а двое других наблюдателей были ранены оружейным огнём. «Активизм» брал свою дань прежними методами террора и убийств.