Спор о соли и железе (Янь те лунь)

Сочетание «соль и железо» (янь те [1] *), встречающееся на страницах истории Западной Хань [1а], вошло в название одного из написанных в то время трактатов — «Спор (или рассуждения) о соли и железе» (Янь те лунь [2]) Хуань Куаня [3] (I в. до н. э.). Название это отнюдь не исчерпывает содержания трактата; тем не менее вопрос о казенных монополиях на «соль и железо» занимает там достаточно важное место, а это позволяет рассматривать трактат в ряду выступлений против этих монополий при Западной Хань.

Обе монополии были введены в 119 (согласно гл. 30 «Ши цзи [4]») или в 117 (согласно гл. 24Б «Хань шу [5]») г. до н. э. [1] Инициаторами этого являлись «помощники великого земледельца», ведавшие солью и железом, — Кун Цзинь [6] и Дунго Сянь-ян [7], чьи соображения о подведомственных им делах были представлены трону «великим земледельцем» в этом году. Текст доклада гласил: «Горы и моря суть хранилища Неба и Земли, и те и другие должно было бы подчинить малому казначею; но Ваше Величество бескорыстны и [поэтому] подчинили их великому земледельцу, чтобы помочь [пополнить поступления от] налогов. Желательно, чтобы [вы] набирали простолюдинов, которые сами [добровольно] обеспечат свои [производственные] расходы и станут, пользуясь казенными орудиями, производить варку соли, а казенные учреждения (т. е. правительство. — Ю. К.)

давали бы им прочные котлы для этой варки. [Купцы] — нечестные простолюдины, кормящиеся второстепенным [занятием], — хотят монопольно завладеть обильными ресурсами гор и морей, чтобы стяжать богатство и заставить служить себе на пользу мелкий люд; невозможно выслушать все их суждения, которые [направлены против государственных монополий на соль и железо и] расстраивают [эти казенные] дела. У тех, кто осмелится частным образом отливать утварь и орудия из железа и варить соль, [надлежит] заковать в ножные железа левую ногу, конфисковать и взять [в казну] их орудия. В округах, которые не поставляют железа, [следует] создать малые казенные учреждения, [ведающие] железом [и занимающиеся литьем старого металла], и для удобства подчинить [их властям тех] уездов, где они будут находиться» [2] . После представления доклада Кун Цзиню и Дунго Сянь-яну было приказано приступить к организации казенных монополий на соль и железо. И почти сразу же возникла оппозиция этой форме государственного вмешательства в экономику.

Если датировать доклад о введении казенных монополий на соль и железо на основании «Хань шу», то оппозиция им началась в тот же год. Действительно, уже в 117 г. до н. э. [3] «ученый обширных знаний» Сюй Янь [8] вместе с «учеными обширных знаний» Чу Таем [9] и другими был послан в инспекционную поездку по округам и удельным государствам. В их обязанности входило доносить о таких богатых частных стяжателях, правителях округов и «канцлерах» удельных владений, которые действуют во имя личной выгоды и чинят вред казне, оказывать помощь несчастным, выдвигать учителей для простого народа из числа «трех старцев» и людей, «почтительных к родителям и уважающих старших», рекомендовать двору «благородных мужей выдающегося поведения», а также представлять «канцлеру» и «сановнику-императорскому секретарю» свои соображения о том, что полезно жителям округов и удельных государств [4] . Общей задачей посланных было инспектирование «нравов и обычаев» и, видимо, «распространенных [упадочных] обычаев» [5] .

Как сообщает «Хань шу», во время своей поездки Сюй Янь «ложно сослался на государев декрет, побудил [жителей удельных] государств Цзяодун [10] и Лу [11] лить [металл], раздувая огонь кузнечными мехами, [и производить] соль и железо». Из дальнейшего повествования можно заключить, что он «упразднил» монополии на соль и железо в обоих удельных государствах, позволил лить металл, дабы обеспечить простолюдинов орудиями в весеннюю страду, и что, действуя недозволенным образом, он следовал чаяниям народа ради личной славы.

«Сановник-императорский секретарь» Чжан Тан обвинил Сюй Яня в «ложной ссылке на государев декрет и причинении великого вреда», за что тому грозила казнь. Оправдываясь, Сюй Янь утверждал, что, согласно принципу «Весен и осеней» (Чунь цю [12])», «если сановник выезжает за границы [государства и у него] есть что-то, чем можно обеспечить спокойствие алтарям духов земли и проса и сохранение тьме простолюдинов, то самоуправство уместно». Дело было передано на рассмотрение чиновнику Чжун Цзюню [13]. Тот отверг довод Сюй Яня, в частности, указав, что, в отличие от древности, когда существовали разные государства удельных правителей и в определенных случаях было уместно самоуправство, «ныне Поднебесная является единой, [на пространстве в] 10 000 ли такие же нравы, поэтому, [согласно принципу] «Весен и осеней», «истинный царь ничего не считает внешним»; почему же [Сюй] Янь, который, инспектируя, объезжал земли в [пределах] границ, приводит [слова о сановнике, что] выехал за границы [государства]?»

В конце концов Сюй Янь признал себя виновным, и Чжун Цзюнь доложил трону, что преступник «ложно сослался на государев декрет и действовал самоуправно». Казнь Сюй Яня все же не состоялась [6] .

Сюй Янь — первый известный нам человек, выступивший против монополий на соль и железо. Существенно, что это чиновник, по долгу службы озабоченный состоянием «нравов и обычаев», и что это конфуцианец, ученик знаменитого конфуцианского ученого из Лу господина Шэня (Шэнь-гуна [14]) [7] . О его философских взглядах можно высказаться и более определенно по тому объяснению, которое он дал своему самоуправному поступку: оно заимствовано из арсенала школы Гунъян [15] комментаторов «Весен и осеней»; формулировка принципа допустимости «самоуправства» содержится и в «Гунъян чжуань [16]» («Комментарии Гунъян»), и в труде крупнейшего теоретика этой школы Дун Чжун-шу [17] (179?-104? гг. до н. э.) [8] .

Сравнение высказываний Сюй Яня и Чжун Цзюня позволяет выявить различие между пространственными представлениями противника монополий на соль и железо и представителя официальной точки зрения. Сюй Янь делит пространство империи на две разнородные

части — находящуюся под непосредственным контролем ханьского монарха, где невозможно «самоуправство» сановника, т. е. действуют приказы и законы императора, и лежащую за ее «границами» (земли удельных государств), где такое самоуправство при определенных условиях возможно и, следовательно, императорские приказы и законы не действуют или, по крайней мере, действуют не всегда [9] . Иными словами, он исходил из представления о неодинаковом отношении китайского монарха к разнородным частям империи. За таким партикуляризмом явно стоит противопоставление своего государства другим китайским государствам времен удельной системы.

Как и Сюй Янь, Чжун Цзюнь, прошедший ученичество у «ученого обширных знаний», основывает свои соображения на формуле «Гунъян чжуань». В его случае это формула «истинный царь ничего не считает внешним» [10] . Но если формулировка принципа «самоуправства» связана с тенденцией к партикуляризму, то формула «ничего не считать внешним» связана с противоположной тенденцией — к универсализму — внутри той же самой комментаторской школы Гунъян [11] . Чжун Цзюнь подчеркивает единство и однородность Поднебесной, одинаковое отношение императора к ее пространству, что более соответствует идее централизованной бюрократической империи. Таким образом, пространственные представления противника монополий отличает партикуляризм, а представителя официальной точки зрения — универсализм, причем оба основываются на «Гунъян чжуань».

Второе известное нам выступление против монополий на соль и железо датируется 111 г. до н. э. Как докладывал в этом году трону «сановник-императорский секретарь» Бу Ши [18], «округа и [удельные] государства по большей части не считают полезным, что «начальник столичного уезда» (т. е. императорское правительство) производит соль и железо, [так как] орудия из железа непрочны и дурного качества, цена на них дорога, некоторые [чиновники] насильно заставляют простой люд покупать их» [12] . Этим и предложением отменить антикупеческий налог на лодки Бу Ши вызвал недовольство императора У-ди, чему в конце концов был обязан служебным понижением в 110 г. до н. э. [13] В этом же году он выступил против политики государственного вмешательства в сферу торговли, в первую очередь против институтов, ведающих «уравниванием перевозок [налоговых поступлений]» и «выравниванием уровня (т. е. стандартизацией) [цен]», насаждавшихся «главным военным начальником, ведающим зерном» Сан Хун-яном [19], а также, возможно, и против казенных монополий (являвшихся, в частности, торговыми монополиями) [14] . При этом он подчеркнул, что Небо, послав засуху, выражает неодобрение политики такого государственного вмешательства в экономику: ««Начальник столичного уезда» (т. е. императорское правительство. — Ю. К.) должен кормиться лишь [тем, что дают] налоги цзу [20], и одеваться только [в то, что дают] налоги шуй [21] [15] , — и все. Ныне [Сан] Хун-ян приказал чиновникам сидеть в лавках-мастерских торговых рядов на рынке, продавать товары и домогаться выгоды. Сварите Хун-яна живым, и тогда Небо пошлет дождь» [16] .

Бу Ши был пастухом, человеком сравнительно малообразованным, и нельзя приравнивать его взгляды к философии ученого начетчика. Однако по тому немногому, что известно о нем, создается впечатление о близости его взглядов и поведения к конфуцианским моделям: сам он был предан долгу подданного и считал, что достойному человеку (сановнику) подобает принять смерть во имя долга; у него было твердое убеждение, что богатство (которым он сам не раз в жизни с легкостью поступался во имя частной благотворительности или блага государства) есть не самоцель, а средство, с помощью которого средний (богатый) человек служит высоким целям — помогает родным, бедным, армии и вообще государству; со своей стороны, император отмечал, что Бу Ши безыскусствен и предан, никогда не действовал во имя выгоды и что он верен долгу [17] . Если сопоставить это с отрицательным отношением Бу Ши к погоне чиновников за выгодой, будет ясно, насколько его трактовка вопроса о казенных монополиях близка к конфуцианской трактовке в духе школы Гунъян (ср. ниже).