Спорим, это мальчик!
Шрифт:
Джейк
Нет…
Тайрон
Нет!
Мэтью
Елена, не надо!
Елена
— Сэм Лопес!
Джейк
Зрители уже приготовились аплодировать, когда в третьем ряду раздался ужасный рев:
Катастрофа
—
Мэтью
В нескольких метрах от меня Катастрофа Лопес ломанулся к сцене, проталкиваясь между другими зрителями, указывая на Сэма пальцем и продолжая орать во все горло.
Сэм посмотрел на своего отца сверху вниз, и на мгновение я увидел то, чего никогда еще не видел на его лице: страх.
Он повернулся и кинулся к выходу со сцены.
В публике творилось черт знает что, а я повернулся к родителям — они с посеревшими лицами смотрели на дверь, за которой скрылся Сэм.
Я сказал:
— По-моему, пора давать объяснения.
Миссис Картрайт
Сложилась, как говорится, кризисная ситуация. Наскоро переговорив с миссис Спарк — преподавательницей, ответственной за проведение мероприятия, — я объявила, что наш вечер на этом будет прерван, оставшиеся два действия переносятся на рождественский концерт.
Зрители начали расходиться, но мне еще предстояло утихомиривать разъяренного американца. Вначале у меня сложилось впечатление, что этот человек бредит, но он предъявил бумажник с целой пачкой разноцветных кредитных карточек, на каждой из которых красовалась фамилия «Лопес», и я была вынуждена признать, что он вполне может состоять в родстве с нашей ученицей — точнее, как выяснилось, с учеником, Сэмом Лопесом.
Я пригласила американскую супружескую пару, а также мистера и миссис Бертон к себе в кабинет. Мэтью остался дожидаться за дверью.
В кабинете я сказала им напрямик, что все это — их сугубо семейное дело и незачем втягивать школу в совершенно, как говорится, недостойную историю.
Оттолин
— Какую-какую? — рявкнул Катастрофа, стоя посреди директорского кабинета. Сама директорша сидела за письменным столом с такой гримасой, как будто кто-то навонял у нее под самым носом. Бертоны сидели рядышком, бледные, встревоженные и очень английские.
— Недостойную, — повторила старая карга, страшно возмущенная тем, что Катастрофа уперся кулаками в стол и наклонился к ней, сверля ее взглядом. — Я не желаю, чтобы нашу школу вмешивали в эту историю.
— Да школа ваша и так замешана по самое не хочу, можете мне поверить, дамочка, — сказал Катастрофа чуть потише. — Обрядили моего сына девчонкой, выпустили в таком виде на сцену, а теперь — не замешаны? — Он нацелил в директрису указательный палец. — Ну-ка, приведите сюда немедленно моего сына, мы его сейчас же забираем с собой, и, может быть, я не стану жаловаться в полицию
Миссис Картрайт
Сказать по правде, это предложение звучало вполне разумно, хотя угрожающий тон не произвел на меня благоприятного впечатления. До сих пор моя карьера развивалась весьма успешно, и мне был совершенно не нужен скандал с американским ребенком, которого увезли из родного дома и который сам не знает, мальчик он или девочка.
Я протянула руку, сняла телефонную трубку…
Миссис Бертон
Вдруг Дэвид сделал такое, чего я ни в коем случае от него не ожидала. Он вскочил на ноги, нажал на рычаг телефона и произнес вполне мужественным голосом:
— Не звоните.
Хулиганствующий папаша Сэма уставился на миссис Картрайт:
— Звоните, леди.
— Нет. — Мой муж не собирался отступать. — Нам доверена ответственность за Сэма, и, если это действительно его отец, пусть обращается в суд.
Мистер Лопес медленно повернул голову, почти коснувшись носом лица Дэвида.
— Может быть, пусть мальчишка сам решает?
— Может быть, — сказал Дэвид.
Миссис Картрайт медленно опустила трубку на рычаг, поднялась с места и подошла к двери. Открыла дверь и сказала:
— Мэтью, будь так добр, приведи сюда Сэма Лопеса.
Я услышала голос Мэтью:
— Да, миссис Картрайт.
Директриса снова села за стол.
— Как все это неприятно, — проговорила она.
Мэтью
Когда я вошел в класс, там оказалась целая куча народу. Там были Джейк и Тайрон, мистер Смайли, миссис Шерман, а также мистер и миссис Хан и парочка их младших детишек. Еще была Елена со своей мамочкой — та стояла рядом с родителями Чарли, мистером и миссис Джонсон.
Я даже на секунду позабыл обо всей этой драме вокруг Сэма. Вот они стоят толпой, дружно болтают. Не воюющие стороны: дети против родителей, мальчишки против девчонок, «Заразы» против «Сараев», а просто… семьи. Надо же.
Потом я увидел Сэма.
Он все еще был в юбке, но кто-то одолжил ему белую школьную рубашку — прикрыть голые плечи, волосы свисали растрепанные, как у настоящего хиппи. В эту минуту он не выглядел ни мальчиком, ни девочкой, просто потерянным и несчастным.
— Они все у Таратайки в конторе, — сказал я ему. — Тебя вызывают.
Сэм встал. Зая шепнула: «Удачи», — и Сэм пошел к двери, как на казнь. Только слабо махнул рукой в знак того, что услышал.
— Вот и закончилась операция «Саманта», — сказал он сипло, пока мы шли по коридору.
— Угу, — отозвался я. — Похоже, дни твоего девичества ушли в прошлое.
— Я не смог удержаться, — сказал Сэм. — Смотрю — он сидит в зале с широкой улыбкой на лице, совсем такой же, как раньше, когда мы все были вместе. И вдруг вот просто нутром понял — нельзя больше от него бегать. Пришло время стать самим собой.