Спорим, тебе понравится?

Коэн Даша

А потом и вовсе втянула голову в плечи, боясь, что меня за подобную несговорчивость, как и тогда, оттаскают за косу.

— Ничего не выйдет? — переспросил парень, и я тут же кивнула, не поднимая глаз.

— Нет, — виновато и горестно вздохнула я.

— Почему?

— Ну...

А что сказать и не знаю. Правду? Но она же такая неудобная!

— Я тебе не нравлюсь, Ника?

— Да не то, чтобы прям не нравишься, Ярослав, — вытерла о юбку в момент вспотевшие ладошки и обвела несчастным взглядом полки с книгами, — господи, как объяснить?

—

Я не в твоём вкусе? — попытался раскусить меня Басов, и я тут же уцепилась за его наводку, словно утопающий за пену морскую.

— Да! — но тут же захлопнула рот и прижала к нему пальцы левой руки, а затем и правой, когда поняла, насколько оскорбительно это могло прозвучать для парня.

— Ясно, — кивнул он, — значит, я тебе несимпатичен.

— Не так, — развернулась я к нему всем корпусом и чуть подалась ближе, окунаясь в его загадочный древесный аромат, — ты, наверное, хороший парень, но...

— Наверное, — фыркнул он и снова вперил угрюмый взгляд в окно.

— Не злись! Но я... просто хочу быть честна перед тобой.

— Угу, — горько хмыкнул Басов.

— Да. Мне очень-очень жаль, Ярослав, но я никогда не смогу ответить тебе взаимностью, — и, сказав это, я чуть в обморок не шлёпнулась, так мне стало плохо от болезненного облегчения из-за то, что я всё-таки смогла обозначить этому парню его дальнейшие перспективы, сводящиеся к абсолютному нулю.

И это я уже молчу про то, что он сейчас находится в глубоком и непримиримом конфликте с моей матерью.

Да, она человек непростой, местами порой даже невыносимый, но мама ничем не заслужила те эпитеты, которыми Басов её наградил. Тупая корова? Алевтина Психопатовна? Изжога Петровна? Нет, если мужчина опускается до подобных оскорблений в сторону женщины, то нам с ним точно не по пути.

— Ты уверена, что у меня нет шанса, Ника?

— Уверена, Ярослав. На все сто, — киваю я.

— Да, честно говоря, я был не готов к такому повороту событий, — тихо рассмеялся парень, сверкая белоснежной улыбкой с чуть удлинёнными клыками.

Ну прямо вампир во плоти.

И от этого сравнения по моему позвоночнику начинают медленно ползти мурашки.

— Честно говоря, я тоже не ожидала, что заинтересую кого-то вроде тебя.

— Вроде меня? – прищуривается он.

— Ну... да, — улыбаюсь и указываю на него ладонью, — за тобой девочки толпами ходят, а ты за мной увязался. Нелепость какая-то.

— Почему нелепость? — и на его лице заиграли желваки, выдавая скрытую за спокойным тоном, злость.

— Потому что я не похожа на куклу Барби, Ярослав.

— Ты думаешь, что я дальше внешности ничего увидеть не могу? — с рычанием в голосе спросил парень, но я ничуть не смутилась.

— Но ты ведь и меня совсем не знаешь, чтобы утверждать, что что-то разглядел, — парирую я и снова впадаю в уныние оттого, что точно понимаю, как смотрюсь со стороны. Ну, не фонтан, если уж совсем по чесноку.

— Если ты себя не штукатуришь с утра по три часа и не красишь волосы в гидроперидный блонд, то это не значит, что не красавица.

Я смеюсь и качаю головой. Комплименты — это здорово. Но и я не слепая. И хорошо рассмотрела себя в зеркале.

— Спасибо, конечно, но...

— Но? — кинул в мою сторону быстрый взгляд парень и нервно затеребил на запястье тонкие кожаные браслеты.

— Но решение я уже приняла, — подвожу я окончательный итог.

— Понятно...

Басов разочарованно поджимает губы. А я снова чувствую себя не в своей тарелке из-за всей этой противоречивой истории.

— Мы могли бы остаться...

— Друзьями? — договаривает за меня Ярослав и вновь смеётся, на этот раз откинув голову назад и лохматя свою тёмно-каштановую шевелюру, а я замечаю, что у него в языке стоит пирсинг — чёрная штанга с шарообразным утолщением на конце.

— Ну..., — мнусь я, так как хотела употребить совсем другое слово, потому как не способна предложить парню что-то большее, чем просто «привет» и «пока» в стенах этой гимназии.

Вот только Басова уже понесло в дальние дали.

— Дружба — это последнее, что я хотел бы делать с тобой, Ника, — от веселья до железобетонной серьёзности он переходит за секунду, а затем вонзается в меня горящим взглядом и договаривает тихо, вкрадчиво, но пылко, — знаешь, чем я занимался последнюю неделю?

— Чем? — хлопаю ресницами и слепо иду в тот капкан, что он уже расставил для меня.

— Я представлял, как буду целовать тебя.

Уф!

Вероника

В животе от его слов внутренности резко свернулись морскими узлами, а тело окатил сначала крутой кипяток, а затем ледяной дождь. И пока я сидела с открытым ртом и в полнейшем ступоре взирала на парня, тот продолжал свои шокирующие откровения.

— Сначала я бы стиснул тебя в своих объятиях и вдохнул твой клубничный аромат полными лёгкими. Накачался бы им под завязку и сдурел от кайфа. А затем мы бы с тобой первый раз соприкоснулись губами. Совсем чуть-чуть, едва касаясь наэлектризованной кожи. И дышали бы друг другом, пока бы окончательно не сошли с ума от томительной близости. И только потом я бы прикоснулся к тебе по-настоящему, а мой язык скользнул бы в твой рот и...

— Ярослав! — подскочила я на ноги, зажала уши руками и глянула на него в ужасе.

— И тебе бы это понравилось не меньше, чем мне, Ника, — вопреки всему продолжал говорить своим тихим, вкрадчивым голосом парень.

— Нет, — закачала я головой.

— Хочешь проверить, что я прав? — и кривая улыбка тронула его губы.

— Перестань, — взмолилась я, — пожалуйста!

И Басов в момент замолчал и насупился, а затем снова отвернулся, нервно хрустя костяшками пальцев. Я уж было подумала, что на этом наш непростой разговор подойдёт к концу. Хотела подхватить рюкзак, оставленный на подоконнике и наконец-то унести отсюда свои ноги, как неожиданно вздрогнула, снова услышав голос парня.