Спорт королев

Фрэнсис Дик

Когда в 1946 году я начинал свою карьеру жокея, нормирование бензина, введенное во время войны, еще строго соблюдалось, и я пришел к мысли, что лучше купить самолет и летать в нем на скачки. Тогда можно было недорого купить «Остер», а топливо для него свободно продавалось. Жокеи гладких скачек прилетали на самолетах, их машины садились на беговых дорожках, и это никому не казалось удивительным. Но два момента поломали мои бодрые планы.

Первый и неодолимый – погода. Очень часто в дни, когда скачки были возможны, полеты были невозможны. Порывистые ветры, низкие облака, плохая видимость и ливневые грозы помешали бы мне приземлиться, и зимними вечерами пришлось бы возвращаться домой в полной темноте.

Второй – огромное

количество правил и ограничений, которые давили на желающего быть частным пилотом. К примеру, для каждого взлета и посадки пришлось бы получать разрешение в трех инстанциях. Самолет предстояло оставлять в ближайшем гражданском аэропорту и в день полета все равно приезжать за ним на машине. Кроме того, нужно было нанять механика, который проверял бы исправность двигателя после каждых десяти часов полета. Конечно, я бы мог это делать и сам, но без механика мне бы не дали удостоверения, а без удостоверения не разрешили бы летать.

Короче говоря, я пришел к выводу: полеты потребуют от меня столько работы на земле, что я быстрее попаду на скачки, если воспользуюсь машиной. И, стоя в очереди машин с милю длиной, я мечтал об «Остере», который за минуты перенес бы меня на скаковую дорожку.

Таким образом, зимой шесть дней в неделю, кроме снежных и морозных, мы проводили в дороге, переезжая с ипподрома на ипподром. В среднем за неделю мы проезжали по семьсот миль и осмотрели всю страну.

Мне нравилась такая жизнь. Я люблю движение и всегда находил новые тихие дороги, минуя транспортные пробки и города. Все, чей бизнес – скачки, путешествуют по одним и тем же маршрутам. Можно вечером сказать друзьям «до свидания» в Кенте и на следующее утро поприветствовать их в Шропшире.

Мы подружились со многими людьми, живущими в деревнях возле ипподромов, и встречались с ними три-четыре раза в год. И, по-моему, очень приятно, когда работа не только что позволяет, но даже заставляет тебя переезжать от друга к другу.

Такая кочевая жизнь дарит величайшее чувство свободы. Если жокей вовремя приезжает на скачки, а иногда выполняет задания тренера по обучению лошадей, то никому нет дела, где и как он проводит остальное время. Не надо являться в офис, отсиживать там положенное время, не надо спешить на определенный рейс автобуса, чтобы не опоздать на работу. Жокеи, ставшие тренерами, с завистью вспоминают прошедшие дни, когда их работа заканчивалась с последним заездом и им не приходилось торопиться домой и быть привязанными к конюшне, потому что лошадей нельзя оставить без попечения ни на один день. Зимой, когда заезды начинаются очень рано, чтобы провести соревнования засветло, скачки заканчиваются в половине третьего, и ты совершенно свободен до следующего утра.

Тем не менее настоящая причина, почему я был жокеем, заключается не в том, что эта работа дарила мне свободу, друзей и возможность путешествовать; не в том, что эта работа приносила радость и величайшее удовлетворение, когда побеждал; не в том, что эта работа давала мне средства на жизнь (если бы я был миллионером, то все равно бы участвовал в скачках). Настоящая причина очень простая. Я люблю работать с лошадьми, мне нравится скорость и дух соревнований.

Трудно объяснить, почему все жокеи – любители и профессионалы – без жалоб переносят боль, холод, разочарование в своих способностях, лишь бы были лошади, с которыми они хотят работать. Почему люди карабкаются по горам или переплывают Ла-Манш? Почему люди крутятся на трапециях или исследуют кратеры вулканов? Потому что они могут, хотят и каким-то таинственным путем чувствуют, что должны.

Глава 6

Жокеи и рутина

Жокеи стипль-чеза – общительная компания мужчин, твердо стоящих на земле и довольных своей работой. Большинство из них наделены острым чувством юмора и реалистическим отношением к жизни.

Вопреки распространенному среди зрителей мнению, они ведут спокойный

и размеренный образ жизни. Это неизбежно, потому что, участвуя изо дня в день в соревнованиях, надо поддерживать хорошую форму. В начале сезона никто не чувствует себя в норме. В августе после каждого заезда жокеи возвращаются такими же взмыленными, как и лошади. Даже через несколько месяцев после трудного финиша или тяжелого скакуна всадник приходит в раздевалку выжатый как лимон, ноги подкашиваются, когда он высвобождает их из стремян, и пальцы дрожат от усталости.

Многие удивляются, когда узнают, что я был жокеем.

– Вы слишком высокий для жокея, – говорят они. Или: – Вы не похожи на жокея.

Мало кто из участников стипль-чеза похож на жокея. В противоположность гладким скачкам в скачках с препятствиями нет ограничений в росте. Только те из нас, кто начинал в гладких скачках, а потом вырос и потяжелел для этого вида конного спорта, так и остались несколько ниже, чем в среднем жокеи стипль-чеза. Некоторые из начинавших в гладких скачках терпят неудачу, потому что стали слишком крупными для них, но недостаточно высокими для стипль-чеза. То же самое и с весом: слишком тяжелые для гладких скачек, они слишком легкие для стипль-чеза, и им приходится нагружать себя свинцом, чтобы лошадь несла положенный правилами вес. Другой недостаток, мешающий успеху в разного вида скачках, – короткие ноги: при прыжках через высокие барьеры длинные ноги помогают сохранить равновесие и удержаться на лошади.

Последнее обстоятельство накладывает отпечаток на весь стиль работы с лошадью в стипль-чезе. Короткие стремена, почти прижатые к подбородку колени – эти особенности жокея гладких скачек хотя и могут быть эффективны в соревнованиях с препятствиями, но ведут к падению, если всадник зацепится за высокий барьер. Длинные ноги лучше обхватывают корпус лошади и сильнее побуждают ее к прыжку. И кроме того, чувство слитности с лошадью в таком случае больше.

Рост большинства жокеев стипль-чеза 175 – 177 сантиметров, есть несколько человек и за 180 сантиметров. Все они выглядят как обыкновенные люди. Ничто не говорит об их профессии: ни лица, ни одежда, ни ноги, которые вовсе не кривые. К примеру, Пат Тааф выиграл Большой национальный стипль-чез и был приглашен на телевизионную программу, посвященную выбору профессии. Содержание программы заключалось в том, что постоянная команда зрителей встречалась с представителями разных областей деятельности и задавала им вопросы по их работе. В то время проходила забастовка репортеров, поэтому команда зрителей не видела на экране ни победы Пата, ни процедуры награждения, и он был им совершенно незнаком. Несмотря на опыт в определении рода занятий гостей, зрители не угадали профессию Пата, и, когда им сказали, что он жокей, почти вся команда хором воскликнула:

– Но ведь он такой большой!

Жокеи стипль-чеза должны быть большими и сильными, потому что их работа заключается в том, чтобы контролировать поведение крупных и очень сильных животных. Некоторые лошади хорошо слушаются узды и отвечают на каждое движение руки, держащей поводья, но другие, кажется, готовы оторвать вам руки. Поэтому у жокея, который проводит много скачек, развивается сильная мускулатура на плечах и спине. Опытный глаз, едва увидев торс всадника, определит, давно ли он участвует в стипль-чезах, так же как можно определить возраст дерева по годовым кольцам роста на его стволе.

Общее у жокеев – здоровье и преданность своей работе. Во всем остальном они так же различны, как и любая случайно сложившаяся группа мужчин. Среди них встречаются и необузданно вспыльчивые, и джентльменски сдержанные, интуитивно чуткие и хронически завистливые, грубияны и острословы. Некоторые из них наделены несгибаемым и упрямым чувством справедливости, которое может удивить тех, кто смирился с британской привычкой молча страдать от оскорбления и негодования.

И они любят повеселиться.