Спортивный ген

Эпштейн Дэвид

Джейсон Гульбин, австралийский физиолог, работавший над экспериментом в области скелетона, утверждает, что само слово «генетика» стало настолько табуировано, что «мы сознательно строили нашу речь, заменяя слово «генетика» множеством словоформ, как, например, «молекулярная биология» или «синтез белка». Порой доходило до того, что мы могли сказать друг другу: «Эй, только не произноси это слово на «Г». И неважно, что это одно и то же.

Несколько спортивных психологов, которых я опросил, рассказали мне, что они публично поддерживают следующее мнение: гены не имеют особого значения в жизнедеятельности человека. Они

считают, что эта тема слишком опасна и люди просто жаждут подхватить подобную идею. «Но с другой стороны, опасно и то, – рассказывает один выдающийся психолог, – если вы застрянете на том месте, где вы есть, только потому, что вы недостаточно упорно трудились». В любом случае заявления в прессе не имеют никакого отношения к научной истине.

Джанет Старкс, чья работа наряду с исследованием Эрикссона помогла прийти в эпоху «программного обеспечения, а не технического» всегда считала, что генетика сыграла свою роль в развитии спорта, но в прошлом она была слишком сдержанна, чтобы заявить об этом публично. «Тридцать пять лет назад люди очень легко принимали наличие определенных врожденных способностей, – говорит Старкс. – А как только когнитивно-бихевиориальный подход стал более приемлемым, это позволило мне быть более центричной. Это как эффект маятника… Если говорить о физических способностях, то в дартсе мы находим наиболее явно выраженную моторику, но практика до сих пор не может объяснить всю дисперсию способностей людей в этой игре. Или чтобы отбить мяч (например, в бейсболе), вам просто необходима хорошая острота зрения, и, конечно же, вам будет намного легче, если у вас будет необходимое программное обеспечение».

Старкс, как еще ни один ученый до нее, потворствовала изучению самоподготовки. Ее работа является основополагающей в 10 000-часовой теории, главная идея которой, что лишь практика определяет успех. И все же, даже когда она не хочет об этом говорить, Джанет знает, что без влияния генов эта теория распадется как карточный домик.

Более того, Старкс ставит на повестку дня новый вопрос: «Если все зависит только от количества часов практики, то почему мы разделяем в спортивных соревнованиях мужчин и женщин?»

Что ж, я думаю, это очень верный вопрос. Почему?

Глава 4

Почему мы такие, какие мы есть?

Мария Хосе Мартинез Патиньо никогда не сомневалась в том, что она женщина. Тонкие черты лица, очень светлая, почти прозрачная кожа, высокие скулы делали Марию Хосе невероятно красивой девушкой, которая была ко всему прочему отличной спортсменкой в беге с препятствиями.

В 1985 году 24-летняя Мартинез Патиньо отлично подготовилась к международным соревнованиям в Японии. Уже в Кобе, где должны были начаться старты, обнаружилось, что у Марии нет с собой медицинского сертификата, подтверждающего ее принадлежность к женскому полу и позволяющего ей состязаться с женщинами. Так что проходить медицинскую процедуру для установления принадлежности к биологическому полу ей пришлось уже на месте соревнований.

По постановлению Международной ассоциации легкой атлетики подобные процедуры начали проводиться с 1960 года, чтобы среди мужеподобных, мускулистых и сильных женщин определить биологического мужчину. Большинство спортсменок в то время поддерживало форму и увеличивало мышечную массу, принимая различные допинги, из-за чего становились почти неотличимы от своих коллег-мужчин. Да и мужчинам было проще проникнуть в женскую сборную и состязаться с женщинами – шанс выиграть увеличивался. И хотя за всю историю спорта такого не происходило ни разу, спортивный комитет имел это в виду и старался обезопасить соревнования от подобных инцидентов.

В самом начале процедура по определению пола мало походила на медицинскую и была очень унизительной. Чтобы доказать свою принадлежность к женскому полу, каждая спортсменка полностью обнажалась на глазах комиссии из нескольких человек. Однако к 1968 году процедуру все-таки сделали более щадящей. Уже на Олимпиаде в Мехико половую принадлежность определяли по набору хромосом в крови спортсмена.

Накануне соревнований спортивный врач испанской команды сообщил Мартинез Патиньо о том, что она неизлечимо больна. Вероятно лейкемия, от которой немногим раньше умер ее брат, или даже СПИД. Точно сказать пока невозможно – здесь нет специального оборудования, чтобы узнать о заболевании достоверно, но и этой информации вполне достаточно, чтобы отстранить спортсменку от соревнований.

В течение двух следующих месяцев Мартинез проходила полное обследование, ничего не сообщая родителям – те все еще не могли прийти в себя после смерти сына. Однако медицинское заключение, полученное ею после прохождения всех необходимых процедур повергло ее в шок. Ни СПИДа, ни лейкемии не обнаружено, но все оказалось намного сложнее – она оказалась мужчиной с XY-хромосомами. Руководство спортивного комитета немедленно обвинило Мартинез Патиньо в фальсификации данных и потребовало ее ухода.

Но Мартинез не только отказалась уйти, но и через три месяца выиграла испанские национальные игры, взяв 60-метровый барьер. Слава победы обернулась для нее публичным высмеиванием. Известие о том, что Мартинез Патиньо биологический мужчина просочились в прессу. Колесо закрутилось.

Все что только можно было выжать из этой ситуации, пресса выжала. Имя Мартинес Хосе Патиньо долгое время не сходило со страниц национальных газет. Они разложили ее жизнь буквально на части: от школьных подружек до последних любовных связей.

Сказать, что Мартинез была в ужасе – не сказать ничего. Но собрав волю в кулак, на открытой пресс-конференции она публично заявила, что не сомневается в своем поле – она женщина. Практически сразу после этого события к ней неожиданно пришла помощь.

Генетик Альберт де ла Шапель, узнав о проблемах Мартинез Патиньо, встал на ее защиту и подтвердил, что дело здесь не столько в генетическом наборе, сколько в редкой хромосомной патологии, возникающей в том случае, когда Y-хромосомы поглощаются X-хромосомами.

Мартинез Патиньо заплатила тысячи долларов на осмотр врачей. Но они всего лишь сообщили ей, что на месте матки и яичников у нее находятся яички. Но врачи также обнаружили, что эти яички производят мужской уровень тестостерона, и что у нее синдром нечувствительности к андрогенам. То есть ее тело было глухо к призыву тестостерона, и таким образом она была полностью сформирована как женщина. Большинство женщин специально принимают дозу тестостерона, чтобы у них на соревнованиях было преимущество, а Мартинез была полна тестостерона, но ее тело абсолютно его игнорировало.