Справедливость правосудия – химера

Мордашов Юрий

18.Жуков В.Н. Право как ценность // Государство и право, 2010, №1. с.25.

По мнению В.Н. Жукова [Жуков, с.21], тенденция девальвации права набирает полную силу в русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX вв. (С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, Б.П. Вышеславцев, С.Л. Франк). Так, согласно Н.А. Бердяеву, право вносит в христианское сознание глубокий парадокс, неразрешимую антиномию: вырастая из греха, право вместе с тем несет добро и борется с грехом. Обличая грех и борясь с ним, право само является проявлением греха, несет на себе его тяжелое наследие. Право ограничивает зло, но не в силах его победить, обнаруживая тем самым бессилие добра, не знающего «Божьей благодати». Более того, в борьбе со злом право легко становится

злом. Правовое сознание христиан изначально трагично, так как право, ставя своей целью защищать добро, бессильно победить зло. Христианский мир, отмечает философ, живет двойственной жизнью: по закону и по благодати. Трагизм такого положения состоит в том, что «Закон и Благодать», право и религия не могут и не должны сойтись. Если право поднять до уровня религиозного откровения, право лишится своего важнейшего качества – принудительности, т.е. перестанет выполнять функции, необходимые земному, грешному миру. Если религиозные заповеди низвести до уровня права, из религии уйдет дух откровения, а сами религиозные нормы превратятся в систему насилия.

Этика благодати часто оказывается абсурдной по отношению к этике закона («Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»). «Закон, судящих грешников и злых, – полагает Бердяев, – оказывается пригодным лишь для обыкновенных, обыденных случаев, пока сердца людей холодные и застывшие. Но для необыкновенных, катастрофических положений жизни, когда только и раскрывается и глубина жизни, закон оказывается совершенно неприменимым и суд его ничтожным».

18.Там же с. 21.

Экономической основой буржуазного государства с момента его появления стали новая система хозяйствования и частная собственность на наиболее важные орудия труда и средства производства. Частная собственность объявлялась священной и неприкосновенной. На её охрану и защиту было направлено, в конечном счете, все конституционное и текущее законодательство.

Буржуазное право утверждало новое мировоззрение, в основе которого были: свобода, равенство и справедливость. В западных странах либерализм стал идеологией буржуазного государства, основой стали следующие ценности: абсолютная ценность человеческой личности, изначальное равенство всех людей; автономия личности, ее индивидуальной воли. Так, например, задачами индивидуализма и рационализма в Новое время были секуляризация общества, признание приоритета сознания над верой, формирование индивидуального и общественного сознания. Индивидуализм и рационализм должны были стать основными принципами различия феодального и буржуазного общества.

Как считает В.Н. Жуков [Жуков, с.26], благодаря индивидуализму человек воспринимал себя как уникальную ценность со своими интересами и потребностями, противостоящими общественным интересам. Естественным следствием индивидуализма стал гуманизм – нравственный принцип, согласно которому человек есть ценность, деятельное, творческое существо, нуждающееся в наиболее полном удовлетворении своих потребностей и интересов и реализации своих способностей.

Во второй половине ХХ в. понимание права теснейшим образом связывается с гуманизмом: принимаются многочисленные акты, посвященные гуманным вопросам, государства считают своей обязанностей включать в конституции разделы о правах человека. Общепринятым становится мнение, что национальное и международное право должны быть наполнено гуманистическим содержанием, должно создавать условия для всестороннего развития личности. Глядя на гигантский массив всего этого современного законодательства, можно подумать, что мы имеем дело с правовой культурой, принципиально отличной от правовой культуры Древнего мира и средневековья, что нравственность современных людей принципиально изменилась, создав основу для создания права с гуманистическим содержанием. Либерально настроенные юристы и философы с последней трети XIX в. начали говорить о праве как о «минимуме нравственности» (Г. Еллик, В.С. Соловьев), указывая тем самым на невозможность существования безнравственного права. В ХХ в. тенденция увязывать право с нравственностью, гуманизмом только усилилась.

18.Там же с.26.

Отдельные элементы этой теории разрабатывались еще философами Древней Греции и Древнего Рима. Однако в своем классическом виде договорная теория появилась лишь в XVII – XVIII вв. Наиболее видными её представителями были Г. Гроций, Дж. Локк, Д. Дидро, П. Гольбах, А.Радищев, Ж.-Ж. Руссо и другие ученые.

В работах многих отечественных и зарубежных авторов [Марченко, с.129] договорная теория рассматривалась как естественно-правовая теория или просто – естественная теория происхождения государства и права.

36. Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник. Москва: ТК Велби; Проспект, 2005. с.129.

В.С. Соловьев [Соловьев, с.448, 451] относил право к условиям нравственного прогресса: «Тут недостаточно одного индивидуального совершенствования лиц: необходимы соответствующие изменения общественного строя». Правовые учреждения чрезвычайно важны для морального совершенствования, поскольку существование общества, полагал Соловьев, зависит «не от совершенства некоторых, а от безопасности всех».

Он различал право и мораль по следующим основаниям. Во-первых, безусловно, нравственное требование (например, любовь к своим врагам) – это сфера идеала, безграничного понятия. Право по своей сути ограничено. Оно требует низшей степени нравственного состояния, только фактической задержки проявления безнравственной воли. Однако, рассуждал философ, это различие не является противоречием права и морали, поскольку с точки зрения права закон не отрицает высшего нравственного совершенства.
– «Право есть низший предел или определенный минимум нравственности».

59. Соловьев В.С. Нравственность и право. Оправдание добра. Нравственная философия// Соловьев В.В. Соч. В 2-х т. Т.1. Москва. 1990. с. 448, 451.

По мнению Е.А. Фроловой [Фролова, с.22], с позиции естествено-правовых учений соотношение права и нравственности проявляется в следующем. Во-первых право и нравственность – это сфера идеального и должного, и она не может предполагать двойственности идеалов. Во-вторых, и нравственный, и юридический законы обращаются к внутреннему существу человека, к его воле. В-третьих, у права и у нравственности единая конечная цель – воплощение идеи справедливостии добра. В-четвертых, эта цель должна осуществляться, исходя из единого принципа личности.

Таким образом, с позиции естественнго права нравственность и право представляют собой единый процесс отыскания совместного разумного сосуществования личности с обществом, равенства и свободы, имея общую цель (внешнее принуждение – для права, внтреннее самосознание – для морали). Этот подход качественным образом отличался от методологии юридического позитивизма, противопоставляющего право и мораль по источнику, объекту и последствиям.

67.Фролова Е.А. Право и мораль (Критическая философия права и временность)//Государство и право, 2013, №1, с.22.

По мнению Марченко [Марченко, с.138], «договорная теория по своей сути и характеру антиисторична и механистична. Антиисторизм её проявляется в том, что многие постулаты свои, касающиеся государства и права, она представляет вне времени и пространства. К таковым можно отнести, в частности, положения о государстве как выразителе интересов и защитнике всех членов общества – и богатых, и бедных, и стоящих у власти, и униженных, и обиженных.

Механистический характер рассматриваемой теории выражается в том, что процесс возникновения государства и права она представляет не как эволюционный, постепенно складывающийся и не зависящий от воли отдельного человека процесс, каковым он является на самом деле, а как некий разовый, субъективный акт».