Справиться с мечом
Шрифт:
– Что вы собираетесь делать?
– спросил он наконец.
А то ты не знаешь, подумал я. Роксана налила себе вина и положила куриную грудку. Ей легче, она может опустить глаза и смотреть на эту бывшую курицу.
– Георгий, - Мих тщательно подбирал слова, - ситуация такова, что выпустить эту тварь отсюда больше нельзя. Скажу честно, я не очень представляю, как это сделать. До сих пор мне это не удавалось, как ты видишь. Поэтому я прошу твоей помощи. Я вообще не понимаю, как ты столько продержался. И я не понимаю, почему он не ушёл. Должен был. Ещё лет десять-двенадцать назад должен был бы уйти.
– Я его не выпустил, - просто ответил Георгий, - его нельзя выпускать, любому дураку понятно. Поэтому я его держу… Скажи,
– Нет, - жёстко ответил Мих, - он найдёт себе другого хозяина. Так что ты правильно сделал.
– Я так и думал, - Гоша опустил глаза, - а иногда так хотелось… Но… я не знал, моё ли это желание. Часто мне казалось, что оно идёт извне. В смысле, изнутри. Я думал - а не способ ли это для него обрести свободу. Мне вообще очень тщательно приходится анализировать все свои желания и мысли. Даже самые светлые. Хотя за все эти годы их и было то… Только этим и занимаюсь. Значит, я был прав. Он телепат?
– Нет, - похоже, насчёт тёмного Мих не врал, а он сам?
– И я не телепат. Чтобы знать мысли, телепатия совершенно не нужна - достаточно жизненного опыта. У любого человека мысли и желания всегда отражаются на лице, в запахе, в движениях глаз, еле заметном напряжении мышц. Нужно только научиться читать. Изнутри это сделать проще, чем снаружи, но в любом случае процент ошибок крайне невелик. Зато, находясь внутри, можно внушить чувство или желание, которое вызовет вполне предсказуемую мысль и почти всегда нужную реакцию - всё просто. Вот только в твоём случае с реакцией он ошибся.
– Ошибся, - грустно сказал Гоша.
– И я даже не буду тебе сопротивляться. Я на твоей стороне и я готов… помочь. Я ждал тебя.
Буду ковырять салат. Хоть чем-то займу глаза и руки. Я ему верю. Я его почти понимаю. Я сам мог бы оказаться в такой ситуации. Не может тёмный заставить человека настолько хорошо играть. Где-нибудь он бы уже прокололся. Или все-таки может? Кто с нами говорит - Гоша или…
– Угу, - спокойно подтвердил Мих, - знать бы ещё как. Просто взять и убить тебя - не проблема. Проблема в том, что как раз твоя жизнь ничего не решит. Скажи, а как тебе удалось его не выпустить?
– Я надел на него кандалы, - усмехнулся парень, - мысленно. И он никуда не делся, хотя очень рвался. И сейчас рвётся, но кандалы крепкие. И ещё я держу его за руки, когда он беснуется. Но иногда мне кажется, что рано или поздно я не справлюсь. И тогда мне становится очень страшно.
– А ложки зачем держишь?
– Роксана наконец оторвалась от курицы и подняла глаза на Гошу. На меня она так никогда не смотрела. И на Миха она так никогда не смотрела.
– С ними легче?
– Легче, - легко согласился Гоша, присматриваясь к красавице, - когда в руках деревянный предмет, клинок не выскакивает, я проверял. Но на всякий случай я ни к кому ближе, чем на пять метров не подхожу. Я обычно кисть и палитру держу, а ночью браслеты деревянные на ладони, - он даже улыбнулся, глядя, как Роксана превращает полумесяцы своих глаз в маленькие луны, - смешно, да? Я думал, булаву какую для вас взять, для торжественности, но ложки за обеденным столом уместнее и прикольнее, правда? Да и привычнее, я только деревянными ем. Ну её, булаву, выронишь ещё. Самое главное, в момент смены предмета руку не освободить, сначала новый взять, потом старый положить. Я как-то кисти менял и выронил, так эта гнида изрезал мне весь холст на мелкие лоскутки, хорошо, до других дотянуться не успел. Я теперь в мастерской только один холст держу. Если у вас есть… - он мучительно запнулся, - немного времени, я бы написал ваш портрет, нет, позировать не надо, это ж опасно, по памяти… Вы такая красивая! Вам бы пошло много-много косичек и полупрозрачные шаровары и блузка. И ещё цепочки. Золотые, серебряные, витые и с подвесками, чтобы казалось, что они вот-вот зазвенят при ходьбе. И сандалии на ноги, плетёные… А вот коса за плечами вам не идёт… Извините… - смутился Гоша, поняв, что слишком разболтался.
– Да?
– профессионально заинтересовался Мих, отрываясь от еды, - если в руках деревянный предмет, то клинок не выскакивает? Интересно… Как бы это проверить? Витёк, может, попробуем?
Он воззрился на меня с исследовательским азартом. Я отшатнулся. Роксана засмеялась, Гоша сочувственно и болезненно сморщился. Мих ухмыльнулся и произнёс:
– Витёк, я шучу. Как-нибудь в другой раз. Ешь, не отравлено.
На всякий случай пищу я себе положил из тех же блюд, что и Мих. Будем надеяться, что яд он может определить по вкусу или запаху, как и приворотное, и не заинтересован отделаться от меня на последнем шаге.
Не могу сказать, что мы ели. Скорее, присматривались друг к другу.
– Скажите, - снова спросил Гоша, чувствовалось, что он давно ни с кем не общался, да и у кого ему было спрашивать такие вещи, - а во сне, он может выходить во сне? Я почти не сплю и не ем. Когда я не ем, мне легче его держать, а спать я просто боюсь. Так, дремлю сидя… Я боюсь, что засну, а он… сбежит и… убьёт меня напоследок. Но он же не сбежал пока? А спать я всё равно боюсь… И почему он не зарезал меня самого, когда я кисти выронил? Что это существо вообще… может?
– Он не может зарезать тебя, пока сам внутри, - жёстко ответил Мих, - это равносильно его собственному самоубийству, и такой исход меня бы очень порадовал. Но, если ты покончишь с собой, он будет свободен. Чувствуешь разницу? Он может причинить тебе боль, но она будет обоюдна, и отдача такова, что, поверь, это удовольствие только для отъявленных мазохистов, поэтому часто особых страданий Повелителю таким способом доставить не удастся - сам скорее загнёшься. Если бы он мог выйти наружу - то убил бы тебя запросто, а самого его при этом выкинуло бы в другой мир. Голод действительно ослабляет влияние меча на человека, сложнее вызывать желания и влечения, а вот выйти во сне он не сможет - не ранее, чем ты полностью придёшь в себя. Но расслабляться тебе я всё же не советую. Покинуть можно только человека в полном сознании, хотя, если он сумасшедший, но не спит, это возможно. И спящего можно разбудить. Можно договориться и уйти на ночь или на время, а вот вернуться можно не обязательно в бодрствующего повелителя, поскольку его согласия для этого уже не потребуется. Оно даётся только один раз и не отменяется. И всегда есть риск, что повелителя прибьют, пока ты где-то шляешься, а тебя в самый интересный момент выкинет отсюда. Можно ещё полностью сломать личность и свести с ума - тогда, фактически, остаётся только тело, которым управляешь как марионеткой. В большинстве случаев он именно так и поступал.
Мы с Гошей синхронно вздрогнули и с ужасом уставились на Миха. Впрочем, чего нам теперь вздрагивать и ужасаться, у Гоши всё в прошлом. А у меня? Надеюсь, не впереди.
– Да, - как-то очень спокойно согласился Мих,- и я так делал, ты абсолютно прав. Но, судя по твоему примеру, это не всегда возможно.
Чем же он тогда отличается от… впрочем, я никогда и не обольщался на его счёт. Или всё-таки обольщался?
– А если бы он отказался, - спросил я, - тогда вышло бы как… ну… так же?
– Вряд ли, - Мих ненадолго задумался, - самостоятельный повелитель, в которого нельзя вселиться, крайне уязвим, а это значит, что, либо придётся с ним нянчиться и непрерывно защищать, либо его пришибут в первой же драке, а тебя, естественно, выкинет обратно. Проще найти того, кто заведомо согласится. Или чуток подождать здесь, пока какой-нибудь разбойник или вампир благополучно не избавит тебя от отдельного владыки. Впрочем, твой случай - первый. До сих пор никто не отказывался. По крайней мере, у меня. Как никто до сих пор не смог удержать меч, желающий уйти. Ещё вопросы?