Спроси у реки
Шрифт:
– Лариса, здравствуйте!
Молодая женщина посмотрела на него с удивлением. Лицом она действительно была похожа на матрешку. Для полного сходства ей не хватало только румянца во всю щеку.
– Здравствуйте! А я вас знаю?
– Мы с вашим мужем неплохо знакомы.
– Боюсь, вам это не поможет, если он нас вместе увидит.
– Он что, всех подряд колотит, кто пытается с вами познакомиться?
– Всех! – Лариса засмеялась. На щеках у нее появились едва заметные симпатичные ямочки.
– А вам
– Еще как! Ванька мой с головой совсем не дружит.
– Неужели совсем?
– Парень, правда тебе лучше отвалить.
Веселости в голосе молодой женщины уже не было.
– Лариса, не переживайте за меня так, я из полиции. Старший лейтенант Жарких. Можно просто Сергей.
– Лейтенант, я же сказала, не надо! Ивану все равно, из полиции вы или из ФСБ. Если вам себя не жаль, то хотя бы его и меня пожалейте. Ему наверняка за вас в суде вломят по полной программе. А то и с довеском.
– До суда дело не дойдет, не переживайте. Лариса, я к вам по службе. Но считаю, что ради вас можно пожертвовать своим здоровьем не только из чувства долга.
Брови Ларисы взметнулись вверх. Видно, последняя фраза не оставила ее равнодушной.
– Опять Иван что-нибудь натворил? – спросила она, стрельнув глазами.
– Нет. Он впервые в жизни оказался в роли свидетеля, – соврал Жарких. – Мы устанавливаем, мог ли он видеть, как Николай Квасов отправился к себе домой вечером тридцатого мая. Квасов утверждает, что был в тот вечер у вас в гостях.
– Тридцатого? Это в позапрошлый понедельник что ли?
– Именно.
– Я не знаю. Я когда домой пришла, то Николая у нас уже не было.
– А когда вы пришли домой?
– Как обычно. Начало восьмого было.
– А Иван дома был?
– Да. Они с этим забулдыгой, ВовкойМошкиным, во дворе под яблоней самогон на пару глушили. – Дронова, спохватившись, с испугом покосилась на старшего лейтенанта. – Его Мошкин с собой принес. Мы самогон не гоним.
Жарких успокаивающе махнул рукой.
– Лариса, это не важно. Иван позднее куда-нибудь отлучался?
– В половину десятого я его за скотиной отправила.
– Он один за скотиной ходил?
– Нет. С Вовкой.
– А потом что было?
– Ничего. Он телят пригнал и поперся к Лыновым.
– Зачем?
– А спросите его! Захотелось! Не допил, наверное.
– В какое время это все происходило?
– Когда пригнал или когда поперся?
– И то и другое.
– Точно я скажу… Пришел он с луга в самом начале одиннадцатого, а ушел минут через пять. Скотину в сарай загнал и почти сразу ушел.
– А Мошкин этот, куда делся?
– Никуда он не делся! Так за Ванькой и таскался все время. Потом когда они с Лигани телят пригнали, Иван водички попил и повел Вовку домой.
– Вы же
– Он и пошел! А по пути Мошкина домой завел. Тот еле ноги уже переставлял. Он на Советской улице живет. До Лыновых там рукой подать.
– Номер дома не помните?
– Чей? Лыновых?
– Мошкина.
– Кажется двадцать первый. Или двадцать третий? – Лариса остановилась. – Нет, двадцать третий. Да, двадцать третий. Но это не Мошкина дом, а его матери. С тех пор как жена два года назад его из дома выгнала, так он у матери и живет.
– Он постоянно теперь у матери живет? Или, может, иногда к кому-нибудь на ночь заглядывает?
– Вы что имеете в виду? А-а-а! Какие бабы? Кому он нужен такой? Если бы…
– Спасибо, Лариса! – перебил ее Жарких. – Я все понял. Нужно бежать. Спасибо.
Старший лейтенант развернулся и быстро направился к стоянке. Дронова задумчиво посмотрела ему вслед. Словно почувствовав ее взгляд, он вдруг обернулся и поманил женщину рукой:
– Давайте я вас до дома довезу!
– Нет, нет! Спасибо, не надо, вы что! – Дронова испуганно замотала головой.
– Ну как хотите, – пожал плечами Жарких. – Пока!
Примерно через четверть часа он остановил машину у дома двадцать три по Советской улице. Открыв крепкие дощатые воротца, старший лейтенант осмотрелся. Небольшой двор был заасфальтирован. У крыльца на асфальте лежал резиновый коврик.
Чуть позади и правее дома находился, судя по всему, сарай. Одна из его трех дверей была открыта. Жарких, мягко ступая, подошел и заглянул в проем. В полутьме он не сразу разглядел перед собой человека. Тот, нагнувшись, что-то укладывал в мешок.
– Здравствуйте, хозяева! – с подчеркнутым энтузиазмом поздоровался старший лейтенант.
Человек резко, словно в испуге, повернул голову. Это был мужчина лет сорока пяти, худой, небритый, очень коротко остриженный.
– Здорово, гость, – процедил он настороженно.
– Мошкин Владимир? Я не ошибаюсь?
– Ну… Чего хотел?
Мужчина, уже не глядя на Жарких, торопливо затолкал в заскорузлый мешок сеть с привязанными к ней камнями-грузилами.
– Незаконным ловом занимаемся?
– Чего? Пошел ты… Чего надо?!
Мошкин поднялся с колен. Помещение для него было явно низковато. Старший лейтенант полез в карман за удостоверением.
– Полиция.
– Ну и что? Я жрать должен, полиция? Или как?
– Вам на еду не хватает вашей зарплаты?
– Кто меня на работу возьмет, когда молодых пруд пруди?
– Приношу искренние извинения за свой некорректный вопрос. Оставим эту острую тему. – Жарких примирительно поднял вверх раскрытые ладони. – Я ведь к вам зашел с другой целью.