Спроси у Ясеня
Шрифт:
— Свои, — шепнула она наконец и открыла дверь.
Я держал автомат на изготовку. На лошадке стоял Лешка Ивлев. Маску он уже снял.
— Значит, все-таки выпустили? — спросила Верба.
Лешка только кивнул и, буквально подталкивая нас в спины, сказал:
— Быстро, быстро, двери я сам закрою. А вещи забирайте.
И показал стволом в сторону лестницы. Повторного приглашения не требовалось. Ведь в наших делах случайной торопливости не бывает.
От двери подъезда до брони — метра три, не больше но на этих трех метрах стояли шесть человек спинами внутрь, в полном обмундировании, в таких же, как
Верба первая нырнула внутрь. Я чуть-чуть замешкался: уж больно впечатляющий был момент, душа моя, жадная до авантюр, буквально кричала: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
И мгновенье остановилось.
Жахнуло так, будто над самой головой треснуло небо. На пару секунд сделалось светло, как днем, точнее, как ночью во время грозы. Гром и молния в декабре — это сильно. И дождь не замедлил хлынуть — мелкое стекляное крошево от бывших наших окон.
Я выпустил из руки огромную сумку, вжался в брони и только испуганно поглядывал направо из-под щитка своего шлема. Наверно, было бы правильнее в такой ситуации падать на землю, но никакой стрельбы не началось, вопреки ожиданиям. Охранники даже не шелохнулись и все так же меланхолично водили по сторонам стволами.
— Вперед, вперед, — торопил меня Лешка, хлопая по плечу.
— Ну а теперь-то куда спешить? — грустно спросил я отлипая от бэтээра и оглядываясь на полыхающие окна.
— Товарищ генерал, — взмолился Ивлев, — вам объяснят. Полезайте!
Лешка и двое возле люка прыгнули следом за мной те шестеро, как выяснилось после, ехали на броне. Вот мы прокатились по ночной столице!
— Пожарных вызвали? — спросила Верба по-итальянски и я понял, что в машине есть чужие.
— Пожарных я заранее вызвал. Я же знал, что мы все раньше приедем. А вот и они, кстати. Тополь пригнулся, заглядывая в триплекс. Четыре машины проехали мимо, почему-то без сирены, но синие огни мигалок мелькнули во чреве нашей боевой машины и потом снова сделалось совсем темно.
— Стало быть, ты знал, что мы должны взлететь на х? — сказал я Тополю, старательно вспоминая итальянские слова для этой нехитрой фразы.
— Не вы, а ваша квартира, — поправил он.
— Квартиру тоже жалко, — заметила Верба невозмутимо. — Опять ремонт делать… Господи, в который раз!
— Возможно, уже и не придется, — невинно сообщил Тополь.
— Это еще почему? — спросили мы чуть ли не одновременно.
— А никто не знает, суждено ли вам туда вернуться.
— Вот как… — сказал я. — Значит, сейчас в аэропорт и куда-нибудь очень далеко?
— Очень далеко. Ты угадал, Ясень. И я улетаю с вами. Эндшпиль будут доигрывать Клен и Платан. А Кедр, Пальма Рябина, Самшит, Пихта, Каштан, Вяз, Бук — все уже там.
Клички он произносил, слава Богу, по-русски, иначе я бы совсем запутался. В темной глубине машины за моей спиной кто-то отчетливо мяукнул, весьма талантливо изображая голос сотого сиамского кота. Я решил, что мне почудилось. Переходить с итальянского на кошачий — это было уж слишком, даже в условиях, приближенных к боевым.
— И что же будет дальше с этой страной? — спросил я, подумав. — Если мы выпускаем ее из-под контроля?
— Все будет нормально,
— То есть как это «неожиданно»? — удивилась Верба. — Вы что там, сидели ушами обмахивались пока принимали решение?
— А вот это уже совершенно отдельная песня.
Последнюю фразу Тополь сказал по-русски, и я подумал, что разговор окончен. Но дело было в другом. Тополь очень скоро нарушил молчание. И опять на родном языке:
— В этой консервной банке темновато, конечно но я все равно хочу представить всем присутствующим нового человека. Ольга Разгонова — вдова писателя-фантаста Михаила Разгонова, автора романа «Подземная империя».
Тополь был абсолютно прав в выборе момента для знакомства. Ведь даже после долгих интенсивных тренировок и тщательного перевоплощения в образ моего двойника я вряд ли сумел бы скрыть от Белки чувства, нахлынувшие на меня в ту секунду.
— Все присутствующие в курсе, — продолжал Тополь. — Разгонов был удивительно похож на Малина, и убили его в августе по ошибке. Мы с самого начала считали своим долгом помогать семье Разгонова, но Ольга неожиданно начала расследовать убийство мужа, и ей удалось узнать больше, чем нам. Трудно поверить, однако это так. В общем, дело кончилось тем, что именно Ольга предупредила нас об опасности. Только благодаря ей мы и переиграли сегодня всех.
— Оля, — спросила Верба, — а где ваш ребенок и ваши родители?
— Дети со мной, — сказала Белка.
Кота Степана она всегда называла вторым ребенком, а про родителей ответил Тополь:
— Зою Васильевну и Марка Львовича мы отправляем пока в Швейцарию. В надежное место.
«Боже! Почему в Швейцарию? Почему Белка с нами? Почему сорванец Андрюшка сидит там тихо как мышь? Неужели и теперь они устраивают очередное испытание для меня? — выловил я вдруг одну самую назойливую потока путаных мыслей. — Да нет, вряд ли…»
И быстро спросил:
— Ольга, вы знаете, кто мы?
— Да, конечно, — ответила моя Белка.
— И вы хотите с нами работать?
— Мне казалось, я уже с вами работаю. Разве нет, Леонид Андреевич?
— Разумеется, Ольга, разумеется, — подтвердил Тополь.
Я слушал голос брошенной моей жены, и он казался почти незнакомым. Почему? Ее-то никто не учил разговаривать с чужими интонациями. Почему? Может, просто много времени прошло? Четыре месяца… Или четыре года?
Верба сидела со мною рядом, я взял ее руку в свои и нежно погладил. Кажется, она поняла меня.
В аэропорту Тополь разрешил не надевать шлемов, после чего полностью передал руководство мне. Я вышел третьим после Лешки и одного из охранников. Им оказался Марат, которого я уже достаточно хорошо знал. Группа прикрытия работала в своем обычном режиме, но чувствовалось, что здесь нас уже никто не преследует. Правда, Верба, вдруг начавшая дрожать от холода и прижавшаяся ко мне, не расставалась со своими «узи», но держала их уже вполне расслабленно: трудно было представить, что бой начнется прямо здесь и сейчас. Мы стояли на летном поле, у самого трапа специально поданного самолета, а в обозримом пространстве не видно было не только чужих бойцов, но и вообще никаких подозрительных объектов.