Спросите Фанни
Шрифт:
— Мистер Лэнгли, я большая поклонница вашего творчества.
Он смутился, удивился, а затем взял Лиззи за руку и поблагодарил, после чего, невзирая на ораву почитателей, предложил ей выпить бокал вина и вывел ее из толпы. Уже с глазу на глаз он на полном серьезе попросил объяснить, почему ей так нравятся его произведения.
Вопрос застал Лиззи врасплох.
— Наверное, дело в том, что ваши персонажи универсальны, — в конце концов сформулировала она, чувствуя себя первокурсницей, но Гэвина ответ, казалось, удовлетворил: он расхохотался, отчего морщины на лице обозначились еще резче.
Затем он осушил свой бокал и велел ей
— Пойдемте отсюда?
Поставив недопитое вино на столик, Гэвин слегка приобнял ее за талию и вывел из библиотеки по изрытой колесами парковке к своей машине, лоснящемуся черному «мерседесу» с мягкими откидывающимися кожаными сиденьями. Позже, на темной дороге, когда он зарылся головой ей в колени, эта кожа нежно терлась о ее голые бедра.
Лиззи знала, что он женат и пользуется определенной репутацией, но ее это ничуть не смущало. Она была одна уже целый год, с тех пор как ее бойфренд Брюс, с которым она прожила девять лет, пришел домой и объявил, что полюбил другую. Лиззи тогда поразило, какой непривлекательной она сразу себя почувствовала: старой, морщинистой, пожухлой и мертвой. Поэтому, когда уже на следующее утро Гэвин электронным письмом пригласил ее заглянуть днем к нему домой на чашку кофе, она перестроила график консультаций так, чтобы в середине дня быть не только свободной, но и голодной и возбужденной. Последнее обстоятельство, видимо, не укрылось от него, когда она пришла в просторный красный амбар с естественным освещением, где он работал, поскольку Гэвин даже не удосужился закрыть огромную дверь и сразу сорвал с Лиззи одежду, специально подобранную именно для такого случая.
Они начали встречаться раз в неделю, днем по четвергам. Вино, секс. Лиззи не стремилась к серьезным и длительным отношениям; она все еще пыталась понять, почему у нее не заладилось с Брюсом. Нет, главным образом она хотела снова почувствовать себя желанной. Не беда, что Гэвин был старше и отличался пусть и привлекательной, но грубоватой и заурядной внешностью. К тому же он обладал обаянием знаменитости, что Лиззи считала сексуальным, хоть и не хотела этого признавать. Он сыпал именами. Такой-то был его другом. Такой-то просил его написать рецензию на свою книгу. Такой-то приезжал на День благодарения. Конечно, Гэвин был женат, что заставляло Лиззи задуматься, но супруга жила в Нью-Йорке, и Гэвин уверял, будто их брак — сплошная формальность и связывают их только общие счета в банке «Меррилл Линч».
Оба ничуть не опасались влюбиться друг в друга. Тем не менее у них находилось много тем для разговоров по четвергам, особенно во время предварительных выборов в Нью-Гэмпшире; оба поддерживали Берни, но Лиззи полагала, что он может выиграть, а Гэвин так не считал. Они обсуждали литературу, статьи в «Нью-Йоркере». У Гэвина была одна неприглядная черта — непомерное самомнение, из-за чего он иногда вел себя заносчиво, но Лиззи по большей части старалась не придавать этому значения.
До последнего месяца.
В любом случае, учитывая беззастенчиво сексуальную природу их взаимоотношений и отсутствие каких-либо обязательств, Лиззи не собиралась приводить Гэвина домой и знакомить с родными. Однако отец что-то почувствовал, когда однажды в унылый воскресный день Лиззи упомянула, что не приедет посмотреть с
— Так вот с кем ты встречаешься! — воскликнул он позже вечером, и в ту минуту Лиззи вспомнила, что отец был на новоселье у Гэвина, и сразу пожалела, что осмелилась показаться с любовником на публике. — Это же не серьезно?
Лиззи замешкалась. Если она ответит «нет», отец либо сделает старомодный вывод, что они с Гэвином просто совершали променад в стиле девятнадцатого века, либо, в более современном духе, вынужден будет осознать неприятную мысль, что его дочь спит с кем попало. Но если она соврет и ответит «да, серьезно», он, чего доброго, решит, что Гэвин однажды станет его зятем. Такого никогда не будет, но сама идея может очень огорчить старика.
— Мы просто иногда вместе проводим время, — неловко вывернулась она.
И этого было достаточно, чтобы Мюррей подавил свою неприязнь и снова принялся настаивать, чтобы Лиззи привела Гэвина на ужин. Ни ей, ни ее любовнику совсем не хотелось устраивать смотрины, но в конце концов Лиззи уговорила Гэвина прийти в гости хотя бы раз — тогда, мол, отец от нее отстанет и они смогут и дальше свободно продолжать свои ни к чему не обязывающие отношения с целью удовлетворения сексуальных потребностей.
Ужин, мягко говоря, не удался. Гэвин ни с того ни с сего вбил себе в голову, что должен завоевать симпатию старика, и ради этого вызвался переложить поленницу. Добром это не кончилось. Мюррей любил, чтобы дрова лежали именно таким образом, и уж точно не нуждался в том, чтобы какой-то человек на двадцать лет его моложе переиначивал поленницу на свой лад. Затем Гэвин совершил ошибку, спросив Мюррея о кампании по выбору его в Конгресс, которая состоялась несколько десятилетий назад, — Гэвин знал об этом, потому что изучил информацию о Мюррее в интернете. Старик оборвал его, едва Гэвин успел раскрыть рот. Со своей стороны, чтобы поддержать разговор, Мюррей проявил интерес к тому, какую книгу пишет сейчас Гэвин, — а тот ненавидел, когда об этом спрашивали, поскольку работа над новым опусом никак не клеилась, и потому в ответ последовала высокомерная реплика, что он никогда не обсуждает незаконченное произведение. Лиззи попыталась сменить тему, рассказав, что Гэвин подумывает посадить поле подсолнухов, после чего хозяин с гостем наконец-то нашли общий язык, и их беседа продлилась целых пять минут.
Окончания ее Лиззи не слышала.
— Не понимаю, что ты в нем нашла, — проворчал позже Мюррей.
Ну что она могла ответить? Что ей нравится трахаться с мистером Виагрой по бесчисленному количеству причин?
— У него самомнение зашкаливает, к тому же он слишком стар для тебя, — продолжал отец. — Его дочери, наверное, уже под тридцать. Найди себе ровесника, — заключил Мюррей нехарактерным для него категоричным тоном в духе «потому что я так сказал».
Ну и ясное дело, что Лиззи не последовала его совету.