СПРУТ. Система программированного управления телом
Шрифт:
Он доказал, что каждая бактерия привязана к определенному давлению, температуре, кислотности среды и т. д., или, иначе говоря, может вызвать болезнь только в узких рамках среды. Нессай и его сторонники не проводят строгой грани между бактериями и вирусами. Теория плеоморфизма допускает даже, что у них есть нечто общее. Ученые «фильтрационисты», среди них Артур Кендал из Чикагского университета, обнаружили свойство бактерий меняться до неузнаваемости. Так, Эдвин Розанов не сразу догадался, что полиомиелит порожден «закамуфлированным» стрептококком. Некоторые микробы вызывали свечение благородных газов типа неона, ксенона, аргона. Подлинное потрясение испытали в лаборатории, когда раковые клетки в среде аргона создавали электрическое поле и зажигали неоновую лампу. Следовательно, как установили в опытах, наступала ионизация газа. Нессаю удалось через пограничное состояние бактерии, которое он выявлял через свечение
Он доказал, что ионизация возникает в присутствии переходной формы бактерии, активной химически, под воздействием света или ультрафиолета. В этом и заключался секрет его прибора. Трех минут воздействия определенной частотой обыкновенного дневного света хватило на полный паралич бациллы. И все 16 человек после трех сеансов облучения (не кобальтом, а обычным светом) были вне подозрения на рак.
«Как известно, гамма–излучение — самое высокоэнергетическое, оно разрушает молекулы клетки, образует токсичные свободные радикалы, которые глушат жизнь в зародыше. Оно не затрагивает только переходные формы бактерий и вирусов, так как те пользуются слабыми источниками энергии наподобие дневного света. И когда по больным клеткам бьют циклотронными пушками, право, так и хочется провести аналогию со стрельбой по воробьям: шуму много, пользы никакой. Ведь бациллы потому и светятся, как доказал Нессай, что в них уже накоплен избыток энергии. И если подать свет прибора в противофазе к «самосвечению», то бацилла перестанет существовать. Мягкий световой луч не только выискивает бактерии, но и подавляет их»*.
На основании вышеизложенного становится ясно, почему при проведении американского эксперимента с заключенными у тех, у кого признаки этого страшного заболевания неожиданно прекратились, вирусологи не обнаружили в крови бактерий бубонной чумы. Дело в том, что свою определенную форму или строение они имеют в активной фазе, а с прекращением процесса активизации изменяют ее, а точнее камуфлируют, так что обнаружить их невозможно. Как говорится, снова гладь да благодать. Разрабатывая технику построения резонансно–волновых карт, я открыл так называемый алгоритм перенормировки.
Составляя так называемый графический аналог связей биологически активных точек Пяти первоэлементов, я кодировал их структуру по трем магическим квадратам. Основная базовая структура получалась на последнем, третьем магическом квадрате, а первые два служили в роли промежуточных звеньев. Именно на основании их структуры и разрабатывались алгоритмы воздействия на точки по тем или иным связям.
Связи воздействия можно было камуфлировать таким образом, что на базовом квадрате (где, собственно, и происходило кодирование) они во всех случаях были идентичны, а на последнем — третьем, так называемом структурном, — естественно, различные.
Т. е. получалось, что одна и та же первичная структура формировала на выходе множество различных модулей, раскрыть секрет формирования которых, не имея на руках матрицы связей, практически невозможно. Я думаю, что именно по этому принципу «работает» и вирус.
Вот поэтому и бьются бедные вирусологи, создавая свои вакцины против того же гриппа. Сегодня он вирус А, завтра гонконгский или еще какой–нибудь, а потом вдруг изменил свою структуру и стал птичьим или куриным. Видимо, здесь также действует открытый мной принцип — перенормировка. Меняется только третичная или любая другая форма, т. е. только то, что мы видим на выходе, или то, что медики видят в микроскоп. А бороться с ней не имеет никакого смысла. Это как борьба со Змеем Горынычем из детской сказки: отрубил одну голову — выросла другая, еще страшнее. Надо исследовать первичную структуру, именно там выявлять все связи. Разрушая их, можно сделать любое перепрограммирование на позитивный результат. Но это достаточно сложно, ведь первичная структура многих вирусов и бактерий (среди них есть и необходимые человеку) может быть одинакова. Вот и поди разберись, где тут друг, а где враг. Причем враг — затаившийся, а следовательно, вдвойне страшней и опасней. Но сделать это можно. Надо спровоцировать его, чтобы он раскрылся и показал свою истинную форму. Ту, что он принимает в активной фазе своего действия. Ведь именно эта активная форма опасна, и именно в ней сокрыт секрет всех связей (в данном случае молекулярных).
«После окончания данного эксперимента было сделано заключение группой ученых, суть которого заключается в следующем. Для того чтобы спровоцировать то или иное заболевание или даже вызвать эпидемию любого из них, совсем не обязательно заражать местность вирусами или бактериями. Необходимо применять совсем другие методы, более дешевые и относительно безопасные. Тандем медиков
От себя хочу добавить следующее. В процессе данного эксперимента были люди, которые смогли избежать гибели. Причин для этого может быть несколько. Кто–то мог не поверить в то, о чем всем сообщили перед началом эксперимента, кому–то, возможно, было все безразлично — мол, и так и так погибать, и механизм разрушающего страха, построенный на вере в трагический конец, не проявил в себя в полной мере. Возможно, были и другие причины, гадать можно про что угодно. Но, видимо, здесь немалую роль сыграл феномен лидирующих систем. Несколько человек получили одну и ту же вводную, но у каждого на тот момент активной была та или иная лидирующая система, и если на данный момент было открыто или активно слабое лидирующее звено, то разрушение резонансно–волновой структуры общего биорезонансного контура могло произойти с большой долей вероятности. У тех же, кто получил информацию на закрытой слабой лидирующей системе, организм отделался псевдозаболеванием, т. е. бактерии активизировались, приняв свою активную форму (поэтому их и обнаружили), а дальше резонансно–волновая структура контура разрушила их частотные характеристики в противофазном режиме.
Я уже рассказывал о теории А. Л. Чижевского, который считал, что настало время открыть новую главу в учении о микробах как об электрических резонаторах. Новая точка зрения на основные этиологические моменты эпидемиологического механизма и на изменчивость вирулентности бактерий открывает, по–видимому, совершенно неожиданные перспективы рациональной борьбы с эпидемиями, рациональной профилактики их и терапии разных заболеваний. «В развитии ряда эпидемий мы видим чрезвычайно разнообразную игру вируса, весьма прихотливую его изменчивость на протяжении целых десятилетий, все попытки объяснения которой в общем потерпели фиаско, оставаясь до настоящего времени неразгаданными» [10, с. 23, 37].
Но рассмотрим следующий феномен.
Феномен ритма и звука
Помните детское стихотворение, которое учили когда–то в школе: «Как самый точный механизм работает наш организм, но если ритм привычный сбить, он начинает барахлить, и вот последняя заминка, нужна серьезная починка…».
С ритмом и его действием мы связаны в течение всей своей жизни. Есть естественные ритмы, которые не зависят от нас с вами. Смена времен года и суток, космические ритмы, вселенские ритмы. В определенном ритме бьется наше сердце и сокращаются стенки сосудов и мышц. Понятие ритма тесно связано с волновыми или колебательными процессами, а следовательно, и с таким явлением, как резонанс. Любой школьник знает, что при совпадении частотных или ритмических характеристик происходит резкий всплеск сигнала на выходе, который не всегда несет только положительный результат. Классический школьный пример из физики: солдаты шли в ногу, переходя мост, — возник резонанс, что привело к разрушению моста. С тех пор при проходе мостов или других сооружений командир дает команду идти произвольным шагом, т. е. сбить ритм. Спонтанные ритмы обнаружены у всех растений, животных и человека. Они занимают диапазон от 103 до 109 герц. Особый интерес представляют собой так называемые ритмы активности мозга. Ведь именно здесь таятся ключи от многих таинственных явлений человеческой психики. Проявление этих ритмических колебаний можно зарегистрировать с помощью электроэнцефалограммы (ЭЭГ).
В организме человека в состоянии покоя преобладают медленные ритмы — альфа–ритм. Частота колебаний этого ритма составляет около 8 — 13 колебаний в секунду, или 8 — 13 герц, а их амплитуда равна примерно 50 микровольт (мкв). При переходе человека к активному состоянию происходит смена альфа–ритма на более быстрый бета–ритм, имеющий частоту 14 — 30 герц, а амплитуду порядка 25 — 30 мкв. Переход от состояния расслабленности ко сну сопровождается развитием медленной ритмики, т. н. тета–ритмом, частота которого составляет всего 4 — 7 герц, а амплитуда достигает 100 — 300 мкв. Существуют еще более низкочастотные ритмы мозга, которые могут характеризовать наличие определенной патологии. Кроме этого могут регистрироваться так называемые вызванные потенциалы, которые характерны тем, что появляются в момент, когда в фазе отдыха или расслабления человек подвергается действию раздражающих факторов (яркий свет, громкий звук и т. п.).