Шрифт:
Томас Диш
СПУСК
Кетчуп, горчица, маринованный чили, майонез, два вида заправки для салата, топленый жир и лимон. Да, еще два лотка ледяных кубиков. В буфете немногим богаче: баночки и коробки с пряностями, мукой, сахаром, солью - и коробка изюма!
Из-под изюма...
Даже кофе нет. Даже чая - хотя чай он терпеть не мог. В почтовом ящике - только счет от "Андервуда" ("В случае, если Ваша задолженность не будет Вами погашена...").
В кармане позвякивают четыре доллара семьдесят пять центов мелочью. Письмо в Грэхэм ушло неделю назад. Если
"Я мог бы уже и отчаяться,- подумал он.- Возможно, я уже отчаялся..."
Можно было бы просмотреть "Тайм". Только очень уж это тяжело - обращаться за работой (50 долларов в неделю) и получать отказ за отказом. Впрочем, он никого не винил; он бы и сам себя не нанял. Он слишком долго был стрекозой - а муравьи уже прекрасно разобрались в его штучках.
Он без мыла выскоблил бритвой щеки и до зеркального блеска вычистил ботинки. Замаскировал немытое тело свежей накрахмаленной рубашкой и долго перебирал галстуки в поисках достаточно темного и скромного. Он начал волноваться - это проявилось в необычайном внешнем спокойствии.
Спускаясь по лестнице, он встретил миссис Били, которая притворялась, что подметает безупречный пол вестибюля.
– Добрый день - или, может, для вас это "доброе утро"?
– Добрый день, миссис Били.
– Так что, пришел ваш перевод?
– Нет еще.
– Первое уже не за горами.
– Разумеется, миссис Били.
На станции подземки он некоторое время колебался:
один жетон купить или два, и взял два. В конце концов, выбора у него нет, кроме возвращения домой. До первого числа еще уйма времени...
...Если бы у Жана Вальжана была кредитная карточка, не сидеть бы ему в тюрьме.
Подбодрившись этим рассуждением, он уселся поудобнее и принялся разглядывать рекламные плакаты на стенах вагона: КУРИТЕ! ПОПРОБУЙТЕ! ЕШЬТЕ! ДАЙТЕ! ПЕЙТЕ! ПОЛЬЗУЙТЕСЬ! ПОКУПАЙТЕ! Он вспомнил Алису в Стране Чудес, все ее грибы, пузырьки и пирожки: "Съешь меня!"
На Тридцать четвертой улице он сошел и прямо с платформы поднялся в универмаг "Андервуд". В вестибюле он купил пачку сигарет.
– Платите наличными или в кредит?
– В кредит.
– Он передал продавцу карточку из слоистого пластика. Тот не глядя набрал сумму на клавиатуре.
"Деликатесы" были на пятом этаже. Он тщательно выбирал. Взял банку растворимого кофе и двухфунтовый пакет молотого - крупного помола, большую жестянку тушенки, суп в пакетах, муку для оладий и концентрированное молоко. Джем, арахисовое масло и мед. Шесть банок тунца. После этого можно было подумать и о лакомствах: английское печенье, эдамский сыр, маленький мороженый фазан и даже фруктовый пирог. Ему не приходилось так хорошо есть с тех пор как он разорился.
– Четырнадцать восемьдесят семь.
В этот раз, прежде чем передать в банк сумму, кассир сверила номер карточки со списком закрытых и сомнительных счетов, улыбнулась извиняющейся улыбкой и вернула карточку.
– Извините, мы обязаны проверять.
– Я понимаю.
Сумка с покупками весила добрых двадцать фунтов. Он подхватил ее с беспечным изяществом вора, идущего мимо полисмена с награбленным добром, и взошел на эскалатор.
На восьмом этаже, в книжном магазине, он приступил к отбору покупок по той же системе, что и в "Деликатесах". Сначала - основательные, чтобы хватило надолго: два викторианских романа, до которых он не добрался раньше, "Ярмарку тщеславия" и "Мартовские иды"; Данте в переводе Сэйерса и двухтомную антологию немецких пьес, ни одной из которых он тоже еще не читал (он и слышал-то только о двух-трех из них). Затем однодневки, это уже для баловства: нашумевший роман, ставший бестселлером в результате дошедшего до Верховного Суда скандала, и пару детективов.
У него уже начала кружиться голова от собственной дерзости. Он достал из кармана монетку.
Орел - новый костюм; решка - Небесный Зал.
Решка.
Небесный Зал на пятнадцатом этаже был пуст, не считая нескольких женщин, болтавших за кофе с пирожными, так что можно было сесть за столик у окна. Он заказал плотный обед из самых дорогих блюд, увенчав его кофеэспрессо и баклавой. Потом протянул официантке кредитную карточку и дал ей на чай полдоллара.
Смакуя вторую чашку кофе, он принялся за "Ярмарку тщеславия". К собственному удивлению, он обнаружил, что книга ему нравится. Официантка принесла ему карточку и чек.
"Небесный" был на самом верхнем этаже "Андервуда", так что отсюда шел только один эскалатор - "спуск". Спускаясь, он продолжал читать "Ярмарку тщеславия ". Он мог читать везде - в ресторане, в подземке, даже когда шел по улице... На площадках он переходил от одного эскалатора к другому, не отрывая глаз от книги. Когда он сойдет с эскалатора в вестибюле первого этажа, то окажется в двух шагах от турникетов подземки.
Он дочитал шестую главу до середины (точнее, до пятьдесят девятой страницы), когда почувствовал - что-то не так.
Сколько же времени этот дурацкий эскалатор будет тащиться до низа?!
Он остановился на следующей площадке, но не обнаружил номера этажа - вообще никаких надписей, а тем более дверей. Значит, это - пролет между этажами. Тогда он спустился на площадку ниже - но и там встретил все то же озадачивающее отсутствие указателей.
Зато здесь был фонтанчик с водой, и он вволю напился.
"Наверно, я заехал в подвал, - подумал он.
– Сомнительно, правда, чтобы забота о грузчиках и мусорщиках доходила до снабжения их эскалаторами..."
Он постоял на площадке, глядя, как ступени плавно подкатываются ему под ноги и, приближаясь, оседают и исчезают под полом. Он стоял довольно долго, но никто больше не спускался.
Может, магазин уже закрылся?
Часов у него не было, и он уже потерял всякое представление о времени. В конце концов он решил, что, видимо, зачитался (молодец Теккерей!) и просто-напросто остановился на одном из верхних этажей - на восьмом, например,- и прочел пятьдесят девять страниц, не замечая, что стоит на месте. Это было вполне возможно: читая, он обычно полностью отключался от окружающего.