Спуститься с небес
Шрифт:
Увидев мать в гардеробной, девчонка вздрогнула, а глаза сами по себе закатились к потолку.
– Ма, ты что то хотела? – спросила она.
– Да вот, пришла посмотреть на твои обновки, – ответила Ольга Юрьевна.
Она подошла к дивану и стала рассматривать вещи.
– А тебе не кажется, что ты сегодня многовато денег потратила? – спросила она.
– Мне папа разрешил, – раздраженно ответила Виктория, – а тебе какая разница?
– Большая, – мать строго посмотрела на нее, – ты не заработала в своей жизни еще ни копейки, а тратишь
– Как будто ты меньше тратишь? – девушка вызывающе подбоченилась и покачала головой.
Конечно, Ольга Юрьевна, как и дочь, не испытывала недостатка в деньгах, но она знала им цену. Женщина до сих пор помнит свое нищее детство, как ее матери приходилось вкалывать на двух, а то и на трех работах, чтобы поднять их с сестрой, потому что их отец наигрался в родителя когда старшей Надежде было шесть лет, а ей всего два года. А пока мать зарабатывала на пропитание семьи, воспитанием младшей сестры занималась старшая.
– В отличие от тебя, я зарабатываю, – женщина старалась, как можно спокойней отвечать на выпады дочери, – я одного не могу понять, куда тебе столько тряпок? Ты посмотри на свой гардероб, – она обвела рукой комнату, – здесь уже места нет. Взгляни, – мать подошла к одному из стеллажей и взяла кроссовок с биркой, – у тебя стоит обувь, которую ты ни разу не надевала. Зачем тебе столько всего? – женщина потрясла башмаком и вернула его на место.
А девчонка вновь с удивлением обнаружила, что про них она тоже забыла. «Какие симпатичные кроссовки, надо их надеть в ближайшее время»
– Мне нравится, когда у меня много вещей, всегда есть из чего выбрать, – девчонка вздернула плечом, – да и под новое платье нужны были туфли.
– Ох Вика, Вика, – тяжело вздохнула мать, – ты больна. И знаешь, как называется твоя болезнь? – спросила она и тут же ответила: – Ониомания.
– Это что еще такое? – фыркнула дочь.
– Это когда тряпки становятся смыслом жизни, – грустно усмехнулась она и прежде чем покинуть гардероб, напомнила: – у тебя, между прочим, через несколько дней первый ЕГЭ. Позанималась бы хоть что ли.
Проводив родительницу взглядом, Виктория плюхнулась на диван и раздраженно бросила в потолок:
– Как же ты меня достала своими экзаменами. Сдались они тебе…
Целый день девушка не выходила из своих апартаментов. Это определение как нельзя точно подходило к тому огромному помещению, что величалось ее комнатой. Помимо гардеробной и спальни, посреди которой стояла королевских размеров кровать, а напротив нее висела плазменная панель в пол стены, здесь еще была ванная с джакузи, душевой кабиной, напоминающей космический корабль и прочими предметами интерьера. Если бы, дорогой читатель, ты оказался в этом, так сказать санузле, то решил бы, что попал в парфюмерный рай. Это действительно тот случай, когда глаза в прямом смысле слова разбегались от количества всевозможных банок, склянок, бутылок и пузырьков. Наша героиня испытывала любовь не только к товарам легкой промышленности, но и к продукции парфюмерно косметической отрасли.
До самого вечера девчонка занималась чем угодно, но только не подготовкой к экзаменам. На фига напрягать извилины, если отец пообещал все устроить. Она закрылась в комнате, чтобы избежать внезапных вторжений матери, подсоединила айфон к колонкам, включила негромко музыку и под треки одного из любимых диджеев Worakls устроила показ мод, зрителями которого стали безмолвные вещи. А когда лопнуло терпение без конца менять шмотки, она надела удобные домашние шорты с майкой, завалилась на кровать отдохнуть пару минут и продрыхла до тех пор, пока ее не разбудил стук в дверь.
– Дочка, это папа, – раздался голос отца.
Она глянула в окно, на улице уже было темно. «Ох ничего себе я проспала. Блин, мы же с Машкой в клуб собирались». Девчонка схватила телефон с тумбочки, на часах было пол девятого вечера. «Фух», – облегченно вздохнула она и побежала открывать отцу дверь.
– Ну как шопинг? – спросил он, проходя в комнату и с усмешкой добавил: – по потраченной сумме я понял, что все прошло успешно.
Судя по тому, что Александр Владимирович был еще в костюмных брюках, начищенных до блеска туфлях и рубашке, Вика сделала вывод, что он только вернулся с работы.
– Папуль, ты у меня, как золотая рыбка, – хихикнула она и поцеловала его в покрытую щетиной щеку, – ты же сам сказал, купи все, что тебе нужно. Ну я и не стала себе ни в чем отказывать. Погоди, – она сорвалась с места и скрылась в гардеробной, а спустя мгновение вернулась оттуда с обувной коробкой, – ты только посмотри на эту прелесть, – она вытащила туфель и покрутила им перед носом родителя, – тебе нравится?
– А я то тут при чем? – усмехнулся он и присел на светлую кушетку у кровати, – главное чтобы они тебе нравились.
– Мне они не просто нравятся, я влюблена в них, – улыбнулась девчонка, – ты не представляешь, как я о них мечтала, – она прижала башмачок к груди, как самое драгоценное сокровище в мире.
– Что то мечты у тебя, дочь, больно приземленные, – ухмыльнулся Александр Владимирович, – надо мечтать о большем, а это так мелочь, барахлишко, – он кивнул на туфель и махнул рукой.
– А я и мечтаю о большем, – тут же нашлась дочь.
– О чем же, если не секрет? – его левая бровь вопросительно дернулась вверх.
– Например, о машине, – ответила она, пожав плечами, – мне хочется иметь, такой порш, как у тебя, ну или на крайний случай audi R8.
– Не кислый у тебя «крайний случай», – фыркнул отец, – но еще рано об этом говорить, вот исполнится восемнадцать лет, тогда и вернемся к этому разговору. Да и зачем тебе сейчас машина? Ты на ней все равно не сможешь ездить, пока у тебя нет прав, а нарушать закон нель-зя, – последнее слово он нарочно медленно произнес по слогам, тем самым напоминая ей о всех ее предыдущих выходках, – понимаешь, дочь? – нахмурившись, спросил он.