Спустя тысячелетие(изд.1997)
Шрифт:
— Враки не враки, а океан опускается! — воскликнула Ванда. — Иначе чем объяснить, что вулкан Атлантиды поднимается? Вместе со всем затонувшим когда-то континентом. Что затонуло, может снова всплыть! Лучше подумайте, какая это радость! Вот уж действительно подвиг зрелости — ступить ногой на сушу Атлантиды!
С мостика, да и с других палуб каравеллы все смотрели на невероятный подъем «кратера» вместе с каравеллой над поверхностью океана. Штормовые волны по-прежнему вздымались, но не доставали уже до верхней кромки образующих «кратер» скал.
— Пусть утону я в моем Балатоне! — проворчал Иштван. — Но чаша, в которой мы оказались, как муха в блюдце чая, должно быть, поднялась в воздух над волнами, и они прокатываются теперь под нами.
— Муха в чае на блюдце? Конечно, пришельцы! Летающая тарелка… пятое измерение… Пропавшие корабли, самолеты… И все на блюдечках. Я всегда верила в чудеса!
— Вера в чудеса, даже инопланетные, увы, бездумна, — усмехнулся Никитий. — И как все бездумное — удобна…
— Какое уж тут удобство! Хотел бы не верить, так ведь тут не Балатон, а Бермудский треугольник, — вступил Иштван.
— Ну, живой я им в руки не дамся! — заверила Ванда.
— Может, не в руки, а в щупальца? — деловито уточнил Иштван.
ГУМАНОИДЫ
Не оставалось больше сомнений в том, что «лагуна», на глади которой шквальный ветер лишь бороздил полосы ряби, поднялась выше уровня океана.
— Как бы нас не прикрыли сейчас колпаком для полета в космическом пространстве, — мрачно заметил Иштван.
— У-у! Проклятые гуманоиды! — сжав кулачки, процедила сквозь зубы «Ниньо». — А я еще в них верила!..
— Так вот же они, пане инопланетяне! — указала на берег Ванда.
Скалистый берег овалом окружал каравеллу, удивительно неестественно ровный… Сквозь плотную сетку хлынувшего дождя на этом берегу угадывались две фигуры. Казалось, что они одеты в скафандры.
— Спускать шлюпку! — скомандовал адмирал.
— Они ждут нас, я сразу догадалась! — тараторила «Ниньо». — Они уже понесли каравеллу куда-то, на летающем блюдце! Вот и дождались. А говорили, что их нет!
Иштван пожал ей руку выше локтя.
— Да. Тут что-то есть! Добрались. Не мы до них, а они до нас.
«Маэстро» и «штурман» остались на каравелле обсуждать происходящее. Адмирал же с пажом и гребцами, мерно взмахивающими веслами, как в старину, отчалили к скалистому берегу, уже не веря в то, что это берег…
Дождь поредел, и теперь стало видно, что ожидающие шлюпку существа одеты действительно в скафандры, серебристые, похожие на рыцарские доспехи.
Одно было повыше, другое — пониже. Стояли столбиками…
— Чего им надо от нас, этим гуманоидам? — вслух размышлял «Колумб». — Ведь ждут, не шевелятся.
— Позор, если нас доставят в инопланетный зоопарк! — отозвалась Ванда. — Ну, я им такое скажу!..
— Попросишься в музей? — пошутил адмирал. — Чем наши кораблики более чем тысячелетней давности не экспонаты? Да и мы сами тоже? Но вот что с «Пинтой»
— Ты сам, Колумб, говорил про мореходные их качества. А характеры людей!.. Им шторм и нужен! Шторм, а не проклятое блюдце с гуманоидами на кромке! Смотри! Они подняли щупальца! Они добрые! Они спасают нас, как дельфины испокон веков!
Шлюпка подошла к берегу. Он оказался не скалистым, а… металлическим.
Пришлось пройти под неприступным его «бортом», прежде чем со шлюпки обнаружили «причал»… самый настоящий, оборудованный лестницей, ведущей вверх, к ожидающим «инопланетянам».
«Колумб» и «паж» взбежали по звенящим ступеням. Не оставалось больше сомнений в искусственности кольцевого сооружения.
Ветер силился свалить прибывших с лестницы и сбросить по ту сторону кольца, которое обрывалось в море, плескавшееся где-то внизу гигантскими, но не достающими до кромки кольца волнами. Вдали они по-прежнему лохматились седыми гребнями.
«Инопланетяне» двинулись навстречу прибывшим. Они передвигались, как отметил про себя Иштван, на задних конечностях. Передние же у них были свободны, как и полагалось разумным особям, способным к труду. Потом сквозь грохот и шум неутихшего шторма донеслись и голоса.
— Спасательное судно «Надежда». Недавно плавающая волновая энергостанция переоборудована в передвижную лагуну. Главный конструктор ее и командир Крылов перед вами, — говорил полный «инопланетянин» с седыми волосами. — А это, может быть, узнаёте, дочь моя и наш математик звездного рейса, по инициативе которой и произведена реконструкция. Увы, права она, по морям пока плавают только парусники. Катастрофы слишком часты. Вот Надя и настояла…
— Мама! Мамочка! — крикнул Никитий, бросаясь на шею к «инопланетянке», с улыбкой и любовью смотрящей на него. — Дедушке привет! — повернулся он к командиру-«инопланетянину».
— Как? Что слышу? Вы специально спасали нас? — ужаснулась Ванда. — Мы же на подвиг шли! Все могло сорваться!
— Надеюсь, хоть ты не в претензии, Никитенок мой? — спросила Крылова.
— Как я могу быть в претензии, если тебя вижу, мамочка моя!
— Ты бы мог повидать нас с дедушкой и до отплытия.
— Но пойми, как же я мог отлучиться из Испании во время подготовки к путешествию? Мы хотели совсем так, как было при Христофоре Колумбе.
— И стало при Никитии «Колумбе». Ты оправдал свое детское прозвище. Не забыть мне малыша в корабельном ящике, открывающего Америку на площади острова Солнца.
— Я хотел оправдать всех нас перед «звездонавтами», рассказать, кто помог людям вновь возродить свою пострадавшую планету.
— Простите, пан главный конструктор-командир, — вступила Ванда. — Но как вы подкрались к нам в такой шторм?
— Мы не ощущали его, доблестный паж. Наша лагуна «Надежда» покоится на столбах, которые несут на себе подводные понтоны-лодки; они находятся на такой глубине, где нет никакого волнения.