Спутники смерти
Шрифт:
Терье Хаммерстен с ненавистью посмотрел на меня. А я повернулся и ушел из этой убогой спальни, от этих нелепых людей.
В гостиной никто и не заметил, что я прошел мимо них. Соседки на лестничной клетке уже не было, чему я несказанно обрадовался. Так что я без приключений добрался до конторы, откуда позвонил журналисту Паулю Финкелю — моему бывшему однокласснику.
— Слушай, Пауль… Есть такой мужик, зовут Терье Хаммерстен. Знаешь о нем что-нибудь?
— До фига! А что, его снова выпустили?
— Да вроде. А за что сидел?
— Тяжкие телесные.
— Спасибо за совет. А подробности какие-нибудь по нему у тебя имеются?
— Может, в таком случае, пинту пива проставишь?
— Ну, если только пинту.
— Мне больше и не надо. Захвачу кое-что тебе почитать, чтоб ты знал, с кем связался.
— Что, так уж опасен?
— Сказать «опасен» — ничего не сказать.
— Ну так он же не убил пока никого.
— По официальным сведениям, нет.
— Что ты имеешь в виду?
— А вот за пивом и расскажу.
— Где обычно?
— Где обычно.
10
Контингент в «Бёрс-кафе» менялся в зависимости от времени суток. Днем здесь собирались рослые грузные выпивохи: моряки на побывке и работяги из порта. Вечером же можно было встретить кого угодно: от мелких урок до студентов колледжа торговли, которые «вышли в народ». Около полудня, когда мы с Паулем решили встретиться, там собралась толпа молодых парней, предпочитавших кухню «Бёрс-кафе» своей собственной стряпне. Женщин здесь много никогда не бывало, зато те, кого сюда все же пригласили, были воодушевляюще замечательны. Поэтому на нас с Паулем и наши скромные бокалы с пивом никто и внимания не обратил. Пауль испытующе уставился на меня:
— Что происходит, Варг? В сыщиков решил поиграть, не иначе?
— Да нет. Это по работе. Пришлось одного мальчишечку забрать. А мать его вроде как сожительствует с этим Терье Хаммерстеном. Вот почему я, собственно, им и заинтересовался.
— Ах ты господи! Сожительствует… вот бедная девка.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что удар у него, как у молотобойца, а сам тупой, как кувалда.
— Это я уже понял. Когда мы в первый раз их посещали, года три-четыре назад, он чуть было не бросился на нас.
— Похоже на него. Опасный у парня темперамент.
— А на что ты намекал-то?
— В смысле?
— По телефону. Ты сказал, что в неофициальной обстановке расскажешь.
— А. Ну это, конечно, только слухи, которые бродят у нас, в журналистской среде. Что тут правда, а что нет — сказать не могу. Было такое дело о контрабанде спиртного в Суннфьорде с год назад. В начале семьдесят третьего. Таможенный катер потопил шхуну в одном из проливов между Верландет и Атлёй. Шхуна по самый планширь была загружена спиртным, которое, судя по всему, должны были продать тут же — жителям фьорда. Один из причастных к этому делу был найден пару дней спустя убитым. Застрелили его то ли из ружья, то ли из чего-то еще. Говорили, что он и был стукач, а уж с ним разобрался именно Терье Хаммерстен. Специально за этим вроде из Бергена и приезжал. Чисто Чикаго,
— А почему они сами его не пристрелили? Те, кто за всем этим стоял?
— Так почти все уже сидели к тому времени. И по своим каналам отправили на волю сообщение. Довольно прозрачного свойства — мол, кое-кого надо вскрыть. Но самое забавное… — Пауль глотнул пива.
— Ну?
— Этот парень, которого пристрелили… — Пауль выложил на стол блокнот и открыл его. — Некто Ансгар Твейтен… Короче, это его родственник.
— Чей? Хаммерстена?
— Ага. Муж его сестры, Труды.
— Ах вот как. И что она на это сказала?
— История об этом умалчивает, — хитро улыбнулся он, — но на такие вещи Терье никогда особого внимания не обращал.
— Ну что ж, спрошу его самого при следующей встрече.
— Давай. А я тебе на могилку цветочки принесу.
— А ты знаешь, с кем он тут дружбу водит, в городе?
Пауль оглянулся вокруг:
— Вон там, в углу, видишь? Готовые головорезы. Вот таких ребят набрал себе в группировку Биргер Бьелланд, новая шишка. Сам он из портового города Ставангера. Поговаривают, что Хаммерстен входит в число его людей. Думаю, так оно и есть.
— Биргер Бьелланд?
— Да. Тут про него ничего никто не слышал, но в Ставангере он известен всякими милыми делами вроде липовых фирм с липовой же бухгалтерией. Понимаешь, о чем речь?
— Не очень, но основной смысл ухватил. Только вот как в эту картину вписывается Хаммерстен?
— Он у них что-то вроде сборщика дани. Отправь за деньгами Терье Хаммерстена, и народ на коленях будет умолять тебя забрать наличку.
— Надеюсь, ко мне он вряд ли заявится.
— Я тоже на это надеюсь, Варг.
Мы заказали еще пива и выпили. После чего прямая дорога мне была к адвокату Лангеланду.
11
Контора Йенса Лангеланда находилась в самом центре, на Торнпласс — площади Башни, через улицу от бергенской ратуши — Тингхюсета. Так что, когда башенные часы отбивали первый час, он, видно, смотрел на ручной хронометр, спускался вниз по лестнице, пересекал площадь и оказывался в зале заседаний прямо пред светлыми очами окружного судьи.
Рабочий день заканчивался. Я поднялся на третий этаж, где находился офис, который он делил с двумя коллегами и одной секретаршей. Секретарша как раз направлялась к выходу, одетая как будто для похода на верблюдах по Восточной Монголии. Заглянув ей под капюшон, я убедился, что она блондинка.
— Адвокат Лангеланд на месте?
— Мы уже закрылись, — сказала она не без раздражения.
— Ничего. Думаю, он изменит свои планы.
Она скептически посмотрела на меня и произнесла:
— Он наверху. С клиентом.
— Не могли бы вы позвонить и сказать, что я хотел бы видеть его. Буквально на пару слов. Скажите, речь идет о Яне-малыше.
— Ну… — раздираемая непреодолимыми противоречиями, она подошла к столу и набрала номер. — Тут с вами мужчина пришел поговорить. О каком-то, как он выразился, Яне-малыше. Да. Нет. Я спрошу.