Спящая Красавица
Шрифт:
О происшествии и своем решении сделал запись в бортовом журнале и отправил ее на Землю, чтобы друзья были в курсе, а сам отправился за скафандром.
Два тяжелых скафандра “Орлан МК” для выхода в открытый космос хранились в грузовом отсеке. Почему два? Наверное, один был основным, а второй запасным. В косомсе всякое может случиться.
Тяжелые. Вернее массивные и громоздкие. 106 килограммов - это не шутки.
Для начала скафандр надо было подготовить.
Наматерился я от души пока распаковывал, развязывал, отсоединял и вытаскивал “Орлана” из ниши,
Когда достал это чудо инженерной мысли (все-таки миниатюрный космический корабль), то приступил к его подготовке. Для этого удалил силиконовые заглушки на кистях рук. Вернее на том месте, где они должны были быть. На их месте была просто заглушка, которую я и удалил в первую очередь.
Затем нашел сами отсоединенные кисти. Они хранились внутри скафандра в сером матерчатом рюкзаке.
Защелкнул их на скафандре, а поверх сочленения расправил материал для красоты и чтобы не цеплялся и не топорщился.
Проверил сочленение. Все работает превосходно: кисти вращаются свободно, как у человека, ничто не заедает и не мешает. Даже немного не по себе стало. Шлем ведь несъемный и отражает все, как зеркало. Как будто внутри скафандра уже кто-то есть или он сам с минуты на минуту оживет.
Проверил, как закрывается и фиксируется дверца-люк на спине. В скафандр надо было влезать сзади, через специальное отверстие, которое больше похоже не откидывающуюся в сторону часть спины. В ней как раз находится все, что надо для жизни в открытом космосе: запас кислорода, бортовой компьютер, аккумуляторы, датчики положения, связь и прочие приборы, необходимые для поддержания жизни человека в течение десяти часов в открытом космосе.
Мне так много не надо. Максимум за пару часов планировал управиться со всем. Если задержусь на максимальное время, то мне уже будет все равно. Если двигатели начнут свою программу торможения и маневрирования. А я буду в открытом космосе, то меня просто оторвет от корабля и унесет в неведомые дали, где мучится мне недолго. Либо если пузырь так и останется прикрепленным к кораблю, то есть реальная возможность промахнуться мимо Марса из-за нарушения всей центровки.
Опять эти “если”. Да когда же это кончится?
“На том свете отдохнем”,- говаривала моя покойная бабушка.
Не дождетесь.
Нашел ящик с разнокалиберными инструментами и прикрепил его за специальный фиксатор к скафандру на грудь.
Когда вплывал в невесомости внутрь скафандра, то испытал чувство дежавю. Показалось, что сейчас услышу приглушенный защитной перегородкой голос, который скажет: “Так, а теперь не дышите. Все. Можете одеваться”. Уж очень сильно все было похоже на съемку грудной клетки во время флюорографии, когда надо поднять подбородок вверх, а грудью прислониться к аппарату.
Вроде бы все просто, но с посторонней помощью я, быть может, минут за тридцать и справился с подготовкой, подгонкой и облачением в скафандр. Один же я потратил на это больше часа.
Чувствовал себя внутри скафандра, как в малогабаритной кухне: тесно и не развернуться.
Включил систему жизнеобеспечения.
Проверил как двигаются руки, ноги, какой угол обзора. Как оно вообще внутри.
Прямо перед подбородком сдвоенный микрофон для связи. Жаль, не с кем потрепаться.
Протиснулся в тесный переходной шлюз, где мне предстояло просидеть еще около двадцати минут. Это время ушло на стравливание в открытый косос драгоценного воздуха и на привыкание моего организма к новой смеси газов, которой мне предстояло дышать в скафандре. Т.к. давление в нем было сильно занижено и составляло всего 0,4 от стандартного, то предстояло дышать практически чистым кислородом.
Вставил стопы ног, обутые в скафандр, в “якорь” - специальное фиксирующее устройство на полу для удержания тела на месте, а страховочным фалом прикрепил себя к специальной скобе на стене перед собой. Сделал это заранее, не дожидаясь пока откроется наружный люк. Техника безопасности превыше всего.
Когда, наконец, услышал звуковой сигнал, что давление в шлюзовой камере и снаружи сравнялось и можно начинать операцию по выходу за пределы корабля, то открыл наружный люк и понял, что забыл опустить на глаза защитную шторку, которая покрыта толстым слоем золотого напыления и пропускает не более 34 процентов солнечного света.
Видимо мне крупно повезло. Во-первых, я был все же на достаточном удалении от ослепляющего света Солнца. Во-вторых, даже у основного стекла шлема было защитное напыление. В-третьих, FHMEX немного вращался вокруг своей оси. Поэтому я несильно и ненадолго ослеп, когда солнечный свет хлестнул мне по открытым глазам.
Зажмурившись, вспомнил, что следовало бы опустить защитное стекло с той самой дополнительной защитой. Попытался это сделать, но сразу не получилось. Оказалось, что во время подготовки скафандра, я забыл удалить матерчатую защитную прокладку между основным стеклом и опускающимся на него светофильтром.
Хотя какое это “стекло”? Сверхпрочный поликарбонат - лексан. Такой еще, кажется, используется для остекления бронекабин боевых вертолетов.
Но называю же я примарсианивание приземлением и ничего. Поэтому пусть будет просто стеклом. Так проще.
Когда пришел в себя и еще раз проверил страховочный трос, то не стал рассиживаться и аккуратно выплыл наружу. Главное не делать резких движений.
Тут же вспомнил свои чебурахтанья, когда впервые оказался в невесомости еще на шаттле.
Как же давно это было.
Огляделся. Очень необычно вертеть головой внутри скафандра. Чтобы посмотреть в сторону или за спину, надо повернуться всем корпусом. Хорошо, что сверху над макушкой есть маленькое окошко. Можно посмотреть, что происходит прямо над головой.
Нашел скобы, по которым можно было передвигаться снаружи. Естественно, тут же заметил образовавшийся пузырь. Наметил маршрут движения к нему и примерный план действий.
Как же мне повезло, что выходной люк и пузырь оказались на одной стороне. Не надо вокруг корабля кувыркаться. Пусть этим профессионалы занимаются или крутые парни из фантастических боевиков.