Спящая
Шрифт:
– Ты чего, Малахольный?! – Витёк заметил, что Лёка берёт камень.
– Да ладно, ему слабо, кому ты веришь! – дурацкий Славик демонстративно уткнулся в письмо.
– Ну-ка быстро
Он сам виноват, этот Витёк. Не надо было дёргаться, сам виноват. Когда на тебя летит разъярённая туша, а в руках у тебя камень, тут нечего думать, всё происходит само собой… Нет, Лёка ничего не сделал, он бросил камень. По-настоящему бросил, на землю. Немножко пнул в сторону, будто играет в футбол. На цветочном он ещё кричал это «Помоги!», уже отчаявшись, уже злясь на глухоту леса и собственную беспомощность, но не мог замолчать:
– Помоги! Да помоги же!
Глянцевый камень, летящий в сторону, будто наткнулся на невидимую преграду. Он стукнулся, точно стукнулся, со звуком, о воздух, о пустое место – не о песок же! Стукнулся – и метнулся назад, в сторону Витька, прямо под ноги. Витёк споткнулся, полетел носом вперёд. Камень
Он издал звериный вопль, кажется, на цветочном тоже, Лёка не разобрал, и ухнул мешком Лёке под ноги, разбрызгивая песок. Он катался по песку, держась за ногу, и выл, выл в голос. Те двое сидели на своих ранцах, уставившись на Витька шальными глазами, словно не понимали, что вообще произошло. А может, и правда не видели, всё случилось так быстро.
Лёка так и замер, уставившись не на Витька – чего он там не видел! Он смотрел на камень, на песок. Мысленный взор прокручивал ещё и ещё это оживление камня, это чудо, отпечатавшееся на сетчатке. Под кожей радостно защекоталось, Лёка даже хихикнул, как от обычной щекотки. Это в далёком лесу смеялась Волшебная девочка. Лёка шепнул ей: «Спасибо!» – и снова услышал этот оглушительный хор: деревья, травинки, звери, птицы – все и сразу, Волшебная девочка, – отвечали ему:
Конец ознакомительного фрагмента.