Спящие секреты
Шрифт:
– Глеб Викторович, – поднял перед собой руки Нифонтов. – Я не силен в науке, всё, о чем вы сейчас пытаетесь мне рассказать, для меня тёмный лес, если не сказать больше. Меня интересует только призрак.
– Ну а что вы тогда хотите от меня услышать? – внезапно рассердился инженер. – Призрак как призрак. Я, если честно, материалист и обычно с подобными сущностями не общаюсь. Тут как-то всё достаточно необычно вышло, спонтанно, что ли… Тем более что Геннадий Степанович затронул проблему, над которой лаборатория безуспешно бьётся уже очень долгое время. Видите ли, молодой человек…
– Стоп, – снова поднял перед собой ладони Нифонтов. –
– Глеб Викторович, – не выдержал научного энтузиазма инженера Дорохов. – Хватит нам мозги пудрить государственными секретами. Сколько раз можно предупреждать, что разглашение посторонним любых нюансов деятельности вашей лаборатории – подсудное дело. Вы опять за своё?
– Вообще-то, Сергей Михайлович, этих людей рекомендовали лично вы! – обиделся Арсеньев. – Так что надо было предупредить, что со мной беседуют не сотрудники государственных структур, а посторонние с улицы! Тогда бы я и вёл себя в соответствии с вашими установками. Изображал дебила и отвечал междометиями! Так, по-моему, вы нас инструктировали себя вести на последнем инструктаже?
Дорохов смущённо покраснел и кинул быстрый взгляд на оперативников, но всё равно и не подумал идти на попятную.
– Я вызвал вас на разговор по поводу происшествия в лаборатории, а не на научный диспут по работе лаборатории, – строго ответил он инженеру. – Так что не надо ёрничать и обижаться на меня за то, что я просто делаю свою работу. И про инструктаж вспоминать не надо! Я же не виноват, что ваши подчинённые – как дети малые. Стоит кому-нибудь восхититься их научными достижениями, так у них сразу же словесный водопад начинается. Или вам конкретные случаи напомнить?
На эту отповедь чекиста Арсеньеву, видимо, ответить оказалось нечем. Люди науки, как правило, тщеславны по определению и легко поддаются даже грубой лести, если она связана не с ними лично, а с результатами их работы. Буквально парочка в нужную минуту сказанных фраз – и заслуженный доктор наук уже, как ребёнок, взахлёб рассказывает о результатах последних экспериментов.
Так что, по большому счету, Дорохов прав, и инженер был вынужден признать это. Когда имеешь дело с государственными секретами, лучше как можно больше молчать. Знающие люди могут сделать далеко идущие выводы даже по случайным обмолвкам.
– Глеб Викторович, – снова вступил в беседу Нифонтов. – Спасибо вам огромное за помощь. Если вам нечего добавить, то мы, пожалуй, попробуем познакомиться с вашим призраком лично.
– Он не мой, – сварливо отозвался Арсеньев. – Хотя признаюсь честно, я не отказался бы от такого сотрудника в лаборатории. Всего хорошего, молодые люди. Рад был познакомиться.
– Подождите, – внезапно встрепенулась Мезенцева, стоявшая весь разговор за плечом Нифонтова и не произнёсшая до сих пор не звука. – Глеб Викторович, один вопрос.
– Слушаю вас, милая девушка, – приосанился инженер.
– А вот этот призрак, – Женьке явно не хватало слов, и она отчаянно пыталась заменить их жестикуляцией. Видимо, вопрос в её голове возник в самый последний момент и ещё не успел оформиться окончательно. – Вот вы с ним поговорили, он вам рассказал что-то, а потом? Как вы расстались? Вы ушли или он исчез первым? И если да, то как исчез?
– Хм, – на секунду задумался Арсеньев. – А ведь и правда, это произошло достаточно необычно. Вернее внезапно. Знаете, этот Геннадий Степанович… Он как будто бы вспомнил что-то! Понимаете, он появился из ниоткуда, когда я пытался понять, что за неприятность произошла с отчётом. Ну вот просто возник посреди комнаты и с ходу начал выговаривать мне, что мы неправильно ведём наши исследования. Я, признаться честно, когда немного испуг прошёл, даже конспектировать пытался его мысли, уж очень мне любопытными показались. А потом он как будто бы вспомнил что-то. Он так странно похлопал себя по бокам, а потом говорит: «Короче, некогда мне тут с тобой, неизвестно, надолго ли это, надо ещё родные места посмотреть». И исчез! Вот так вот одномоментно, как будто бы в воздухе растворился!
– Спасибо огромное, – искренне поблагодарила инженера о чем-то задумавшаяся девушка. – Вы нам очень помогли!
Нифонтов удивлённо посмотрел на коллегу, но благоразумно молчал всё то время, пока Дорохов прощался с Арсеньевым и завершал видеосвязь.
– Ну и что вы скажете? – нетерпеливо поинтересовался безопасник, выключив ноутбук для видеосвязи и отодвинув его на край стола. – Есть шанс поймать этого призрака?
– Да тут скорее не поймать, – протянула Женька. – Его надо просто обратно отправить.
– Кажется, я твою мысль понял, – согласился с ней Николай. – Думаешь, этого изобретателя случайно потревожили?
– Ну ты же сам всё слышал, – пожала плечами девушка. – Шарашка, надолго ли это… Мне кажется, что Сергей Михайлович должен был уже давным-давно всё понять и даже послать запросы в соответствующие организации.
Несмотря на столь прозрачный намёк, Дорохов ни капельки не смутился.
– Вы, Евгения, слишком хорошего мнения об организации, которую я представляю, – грустно усмехнулся чекист, потирая ладонью плечо. – Я прекрасно знаю, что такое шарашка, но выяснить, был ли среди заключённых человек с именем Геннадий Степанович, так быстро не могу. Да и не хочу, если честно. Надо исписать тонну бумаги, а результат, скорей всего, будет банальным. Был, умер, похоронен. Разве не так?
– Подождите-подождите! – возмутился Нифонтов. – Все в курсе, и я один получаюсь неграмотный. Давайте-ка поподробнее. Что за шарашка?
– Во время войны многих учёных арестовали и заставили работать вместе под угрозой расстрела. А поскольку ценные для страны открытия делались бесплатно, то и назвали это место шарашкой, – со смехом объяснила Николаю Женька. – Сергей Михайлович, я же всё правильно говорю?
– Нет, неправильно, – насупился чекист. – Я бы даже сказал, абсолютно неправильно. Вам бы, девушка, надо поменьше гадости в интернете читать и больше историей из авторитетных источников интересоваться, раз уж вы такая любознательная.
– А я, кстати, интересовалась, – мгновенно «завелась» Женька. – Арестовывали учёных, а потом свозили в спецтюрьмы, где они работали просто так. Что из этого неправда?
– Смотря под каким соусом подавать, – повысил в ответ голос Дорохов. – Для многих эти шарашки спасением стали. Я не историк и не архивариус, поэтому разбираться, кого и за что арестовали, не обязан. Времена были другие, и хорошо, что они закончились. Только многих в те времена расстреливали без суда и следствия, других на лесоповале до смерти доводили, а в шарашке у людей была возможность заниматься любимым делом. Причём, заметьте, достаточно хорошо заниматься. А голодный человек ракету не построит, так что и кормили учёных, и поили по высшему разряду. Ну, по крайней мере, насколько это было возможно.