Спящий дракон
Шрифт:
– А разве не так? – спросил Эрд.
Нил захохотал, роняя изо рта кусочки грибов.
– Не совсем,– невозмутимо ответил вагар.– Не думаю, чтобы здесь не нашлось лазейки.
– Ты радуешь меня! – пылко воскликнул Эрд.– Так выведи нас! Мой меч со мной! Мы прорубим себе путь – или умрем!
– Мой светлейший! – сказал Нил, отсмеявшись.– То же мы могли сделать и утром.
– Утром я был не в себе,– огорченно сказал Эрд.
– Я догадался, когда увидел, что ты безропотно отдал Белый меч. Кстати, почему этот парень с обручем не смог его вынуть?
–
– Я рад, что ты был… в печали! – заметил Нил.– Мне больше по душе славная жизнь, чем славная смерть!
– Но славная смерть и есть самое важное дело в жизни воина! – воскликнул светлорожденный.– Скажи, туринг, разве я не прав? Так учил меня твой брат!
– Не славная, а достойная! – проворчал вагар.– И не называй меня турингом! Я уже просил тебя об этом!
– Прости! Никак не могу понять, почему ты так не любишь собственную славу. Вот мой дядя, он адмирал. И останется адмиралом, даже если умрет от старости в своей постели, не дай ему боги такого несчастья!
– У вагаров свои обычаи. Уважай их, светлейший, и мы останемся друзьями!
Эрд кивнул, но продолжил:
– Но разве смерть в бою не есть достойная смерть? Умри я – передо мной в Нижний Мир бежала бы целая свора врагов!
– Нашего демона не было бы среди них,– сказал Нил.
И Эрд умолк.
– Я посплю,– сказал великан, ни к кому не обращаясь. И, завернувшись в шкуры, улегся в углу.
Эрд вынул меч и принялся выполнять один за другим все двадцать четыре малых танца Мангхэл-Сёрк. Биорк наблюдал за ним с удовольствием. Для не-вагара воин двигался недурно.
– У меня есть просьба к тебе, Генани, сестра! – сказала Этайа.– Но сначала ответь, конгайские купцы, те, что привезли девушек, что будет с ними?
– Да ничего! Хрор, старший над моими из королевских хогр, он потребовал, чтобы их отделили от принадлежащих Хаору. Мы возьмем их товары, дадим свои и отправим обратно. Если им причинят вред, кто привезет нам конгайские мечи и шелка? И девушек для сирхара! Даже шакал Кунг это понимает.
– С ними был юноша. Он не контрабандист, хотя и конгай. Он приглянулся мне. Можешь взять его дляменя?
– Конечно, могу! Скажи, как его зовут, и через два часа он будет с тобой! – Ронзангтондамени понимающе улыбнулась.– Он красив, да?
– И у него чудесный голос! Тебе понравится!.. Надеюсь, не настолько, чтобы ты захотела оставить его себе, сестра?
– Этайа, сестра! Разве у меня мало мужей? Разве я могу огорчить тебя из-за мужчины?
– Благодарю, Генани, сестра!
– Не за что! Кстати, ты не хочешь переодеться?
– Мои вещи остались вместе с пардами.
– Я пошлю слуг за ними!
– Но как они узнают, где мое? Я не хочу, чтобы мужчины рылись в моих вещах!
– Разумеется! Велю принести все тюки. И ты сама найдешь свои. Как зовут твоего юношу?
– Санти!
VII
«Пятеро правят Мирами по воле Неизъяснимого: Повелитель Судеб, Тур Быкоглавый, Потрясатель Тверди, Морская богиня и Кала – Богиня Смерти. Существует также множество иных божеств, почитаемых народами Мира. Есть, впрочем, и народы, кои не признают вообще никаких богов, кроме Неизъяснимого. А есть и такие, что возносят молитвы демонам».
С противным скрипом тяжелые двери растворились.
– Выходить! – велел по-конгайски гнусавый голос.
Все пространство перед тюрьмой было запружено солдатами в рыжих плащах. К ним прибавились еще и другие, в желто-коричневых полосатых хитонах, как у того всадника, что распоряжался вчера. На сей раз северян не заставили идти пешком, а посадили в возок, запряженный низкорослыми упряжными псами. Возок заперли, и он тронулся. Сквозь крупные щели в досках воины могли видеть размеренно бегущих рядом солдат и приземистые дома селения Гнон. Возок немилосердно трясло. Они выехали из селения и покатили по тропе, которую язык не поворачивался назвать дорогой. Железные колеса возка подпрыгивали, оглушительно дребезжа.
К счастью, путешествие было недолгим. Возок въехал в некие ворота, прокатился по относительно ровному двору и остановился.
Дверца открылась, и северяне выбрались наружу.
Они оказались на обширной площади, огражденной высокой стеной с трех сторон. С четвертой почти отвесно поднимался склон горы. А из склона выпирал прямоугольный фасад мрачного здания, поддерживаемый несколькими толстыми колоннами. Между колоннами, как огромные зловещие рты, чернели проходы, уводящие внутрь горы.
Огороженная площадь была полна солдат и желто-коричневых. Причем последних даже больше, чем солдат.
– Если это храм,– Нил глядел на сросшееся с горой строение,– не завидую его жрецам! Радостью здесь не пахнет!
– Зато здесь пахнет Тьмой! – пробормотал себе под нос Биорк, рассматривая голые, цвета запекшейся крови скалы, нависающие над людьми.
Солдаты в бурых плащах задвигались, обступили воинов с трех сторон. С четвертой же к ним двигался вчерашний знакомец с медным факелом на обруче. Но когда желто-коричневый подошел поближе, то оказалось, что обруч не медный, а из настоящего червонного золота. Красные сандалии с толстыми деревянными подошвами громко ударяли о камень.
– Подлежащим власти Хаора Могучего, Доброго и Великого над богами возвещаю о счастье! Я, недостойный хвалы жрец Хаора Могучего, Доброго и Великого, говорю о счастье: скоро Владыка примет вас!
– Пожалуй, я откажусь! – негромко сказал Нил.
Но жрец уже повернулся к ним спиной:
– О, Колесница Дарования!
Из темного зева Храма раздался грохот, и полминуты спустя оттуда выкатилось громоздкое сооружение на шести деревянных колесах, своеобразный помост с железными столбами. Волокли его жрецы. Шум колесница производила невообразимый. Объехав кругом немаленький двор, колесница остановилась в центре.