Спящий город Камбоджи
Шрифт:
Девушка без труда поняла, на кого указывает ее собеседница. Этих двоих она заметила еще днем, они привлекали внимание. Несмотря на солидный возраст, никто не смог бы назвать их стариками. Оба высокие, статные, с гордой осанкой. Она - тонкая, стройная, с изящно завитыми седыми волосами и яркими голубыми глазами. Он - очень подвижный, эмоциональный и сильный.
– Они красивая история, - задумчиво произнесла девочка.
– Ты хотела сказать - "пара"?
– Я всегда говорю то, что хочу сказать. Они познакомились, когда им обоим было чуть больше двадцати. Общий друг познакомил. Они очень быстро сблизились. Такое бывает: видишь человека и понимаешь, что он нужен тебе. Дорог. Словно для тебя сделан. Я бы назвала это любовью с первого взгляда, если бы определение не было таким затасканным.
Мари уже начинала сомневаться, что перед ней ребенок. Дети так не говорят! Ну а кто тогда? Никакой грим не превратит взрослую женщину в такую малышку!
– Они были очень счастливы вместе, - продолжила девочка.
– Без конфликтов не обходилось, но... Ты можешь конфликтовать с кем угодно, а быть счастливым - с избранными. Только вот однажды все пошло не так. Они поссорились из-за сущего пустяка. Она обиделась. Он уперся. Они расстались, он уехал в другой город. И, хотя обоим было бесконечно больно, они делали вид, что так и надо. Сначала гордость мешала им пойти на примирение, потом - страх. Страх от того, что тот, другой, уже все забыл и живет своей жизнью. Тогда любое извинение будет принято со смехом, а любое оправдание станет издевательством. Они построили между собой стену и оставили то счастье, что у них было, внутри нее.
Несмотря на то, что малышка говорила без тени эмоций, ее голос имел магический эффект. Мари словно видела, как все это было. Как молодая девушка с заплаканными глазами металась по своей комнате, не знала, куда податься, а сомнения не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Сомнения - они ведь страшнее неудачи. Поражение можно пережить, смириться с ним, забыть. А сомнения оставляют горькое послевкусие на всю жизнь: а вдруг могло быть по-другому? Вдруг какой-то шанс, бесконечно важный, остался неиспользованным?
– Но теперь они вместе, - тихо заметила Мари.
– Да. Они вместе. Потому что однажды она поняла, что иногда глупо быть гордой. Иногда - надо. Иногда - глупо. Просто вдруг поняла, бросила все и побежала на вокзал. Села в первый поезд. Добралась к нему домой ночью и сразу постучала в дверь. Но это хорошо, что в такое время. До рассвета человек свободен от своих предубеждений и живет истинными чувствами. Так он делает меньше ошибок. Они помирились и с тех пор никогда больше не расставались - много лет. И до сих пор, видите, вместе.
Глядя на пожилую пару, можно было поверить. Мари доводилось видеть много семей, а вот взгляды, наполненные любовью, встречались куда реже. Да еще и в таком возрасте!
– Я за них рада, - признала она.
– Это они тебе рассказали?
– Я ведь говорю: я много с кем знакома, - уклончиво ответила девочка.
– Здесь много красивых историй.
– Ты очень странно называешь людей... Что, и я, по-твоему, история?
– Ваш друг возвращается. Он нашел ту, кого вы искали.
Мари обернулась в сторону соседнего зала, куда и отправился Виктор. Теперь он шел не один, а в компании молодой девушки. Невысокой, с очень бледной кожей, свойственной многим рыжим, мелкими медными кудряшками, остриженными чуть ниже ушей, и искристыми зелеными глазами. Она не была медлительной и томной, какими молва делает художниц. Напротив, Одри казалась не в меру энергичной и эмоциональной.
– А как ты догадалась, что мы ищем...
– начала было Мари, но осеклась.
Потому что девочки на прежнем месте не было. Нет, она не исчезла чудесным образом: пышное розовое платье мелькало на лестнице, ведущей к холлу. Однако двигалась она очень быстро, этого не отнять!
А стеклянный шарик так и остался на столешнице.
"Забыла, должно быть, - подумала Мари, убирая хрупкую вещицу в сумку.
– Дети!"
Несмотря на очевидность объяснения, полной уверенности в нем не было. Слишком уж странный ребенок!
Но времени размышлять об этом у девушки не осталось - Виктор и художница добрались до ее столика, и она поднялась им навстречу.
– Добрый вечер, - художница первой протянула ей руку.
– Мистер Кроули рассказал мне, почему вы ищете меня. Я Одри!
– Мари Жиро, - представилась она. Пожимать руку кому-то было непривычно и казалось мужским жестом, но не отказываться же!
– Можно просто Мари.
– И просто Виктор, - добавил мужчина.
– Мы ведь на отдыхе!
– Спасибо за разрешение, мне так проще, - широко улыбнулась Одри.
– Вы не подумайте, что я деревенщина какая-то! Просто иногда так докучают все эти "госпожа" и "господин"! Как будто все друг другу чужие!
Такое простодушие было непривычно, однако художнице оно очень шло. Вокруг нее словно облако солнечной энергии распространялось, передававшееся всем окружающим.
– У вас чудесные картины, - признала Мари.
– Вам нравится?
– просияла рыжеволосая девушка.
– Я очень рада! Уж и не помню, чьей идеей была эта выставка, но помню, что сильно сомневалась по этому поводу. Кто захочет смотреть картины на отдыхе? Да еще и размещение в церкви! Я же не иконы пишу!
– Но там есть ангел.
– Это все равно не икона. Все, что вы видели на моих картинах... Не знаю, как объяснить... Попробую так: это то, что и как я думаю. То, что происходит у меня на душе - а я отдаю людям.
– Тогда у вас очень светлая душа, - заметил Виктор.
– Большой талант!
– Так приятно слышать! Я еще думаю, заниматься этим серьезно или нет... Никто, кроме меня не хочет: ни родители, ни муж. Говорят, что несолидное это дело. Да я и сама понимаю, что несолидное. Но ведь так хочется! Они словно рождаются внутри меня и просятся наружу - жить своей жизнью!
Одри не старалась казаться более загадочной и мистической, чем есть на самом деле - а многие известные Мари художники занимались подобным "построением биографии". Одри просто жила этим. Но все же что-то она явно недоговаривала. В глубине зеленых глаз постоянно оставалась темная тень - легкая, едва уловимая.
"Должно быть, переживает, что родственники против ее увлечения, - решила Мари.
– Что еще ее может расстраивать?"
– Вы давно в Бокор Хилле?
– Я... да, довольно давно, - ответила художница.
– Уже и не вспомню, сколько именно! Здесь время совершенно по-другому проходит! Но это и хорошо. Вы увидите, вам здесь понравится. Всем нравится! Даже уезжать не захотите!