Сражение на Венере (сборник)

Гриннелл Дэвид

На утро четвертого дня умер старый Хокинс. Остальные беженцы едва могли ползать. Они слизывали влагу, оседавшую на ржавых стенах корабля, и это немного помогало бороться с жаждой, но нечем было заглушить муки голода. Мысль о том, что похожие на грибы растения, которые являлись их основной пищей, растут повсюду менее, чем в сотне футов от корабля, сводила с ума.

Викерс, который то и дело всматривался через иллюминатор в окружающую темноту, беспомощно покачал головой. Тускло-белые твари по-прежнему окружали судно. Они перестали ползать и лежали, точно гигантские капли желатина, на ржавом корабельном корпусе, ожидая, когда голод выгонит землян наружу. Около Викерса неотлучно

находилась Зора. На койке у противоположной стены каюты бессвязно бредил Дрэвот.

— Все это моя ошибка, — пробормотал Викерс. — Моя жадность. Она привела к смерти Дрэвота, тебя и всех остальных… Если бы я только не пытался найти «Астреллу».

— Тогда бы я не встретила тебя, — прошептала ему Зора. — Все это не имеет значения, Джефф, теперь, когда я с тобой.

Но Викерс не хотел утешаться этим.

— Независимо от того, что думаешь ты, — медленно проговорил он, — остальные умирают, обвиняя меня, проклиная меня, ненавидя. Должен же быть какой-то способ спасти их! Какой-тот способ… Нет, все бесполезно! Нет никакого спасения! — Плечи его поникли, и он замолчал.

Зора ничего не ответила. В каюте настала тишина, не считая лихорадочного бормотания Дрэвота:

— Свет, — бормотал он. — Свет в мире темноты! Убийственный свет!..

— Бедный юноша, — прошептала Зора. — Если в ближайшее время мы не найдем для него еду…

Внезапно Викерс жестом велел ей замолчать, подошел и склонился над Дрэвотом.

— Свет убивает, — бредил раненый. — Симпатичные белые цветы, они увяли… Они все увяли… умерли!..

— Джефф, — прошептала Зора. — Что это? О чем он говорит?

— О чем говорит? — Внезапно Викерс расправил плечи. — Великий Боже! Я и думать забыл об этом! Жди меня здесь!

С возродившейся надеждой он выбежал из каюты.

Когда Джефф Викерс вернулся спустя минут пять, он шатался под тяжестью атомного генератора и большого медного прожектора, который раскопал на складах «Астреллы». Прожектор был устарелой конструкции и состоял из двух толстых углеродных штырей и зеркального отражателя. Работая как можно быстрее, Викерс открыл стеклянную пластину, начистил отражатель до прежнего зеркального блеска и подсоединил клеммы генератора к углеродным штырям. Закрыв прожектор, Викерс включил генератор, и зажужжала мощная, но компактная динамо-машина.

Темноту каюты прорезал ослепительный, бело-голубой луч.

— О! — Зара отшатнулась, закрывая руками глаза. — Что это?

— Что это? — озадаченно переспросил Викерс, но тут же улыбнулся. — Конечно же! Прости меня! Я забыл, что вы родились в темноте и никогда не видели яркого света! — Он махнул рукой остальным истощенным беженцам, столпившимся перед дверями каюты. — Дайте дорогу! Если это сработает, мы спасены! Если же нет…

Вместо того, чтобы закончить предложение, он вышел из каюты, прошел по коридору и раскрыл люк воздушного шлюза.

Когда распахнулась массивная металлическая дверь, к ней тут же поползла дюжина гигантских слизняков, почуявших живых людей. Зора закричала, остальные застыли от ужаса. Викерс быстрым движением взмахнул прожектором, направляя на них яркий луч. И странная штука начала происходить при прикосновении света к их телам. Бесформенные медлительные твари начали увядать и высыхать! На их белых слизистых телах появились большие красные пятна, они замахали короткими щупальцами, точно от невыносимой боли! Викерс направлял луч света на одну тварь за другой, пока вся поляна перед старым кораблем не стала усыпана скрученными, корчившимися существами. Не прошло и десяти минут, как все они были мертвы!

— Джефф! — полуослепленная ярким светом Зора наткнулась на него. —

Как… почему эта яркая белая штука убивает их? Я… Я не понимаю…

— Все очень просто, — усмехнулся Викерс. — Все дело в условиях жизни. Здесь, в этих местах, царит вечная тьма и никогда не бывает света. Поэтому и растительность, и слизняки непривычны к нему. Даже на Земле яркий солнечный свет убивает грибы или земных слизняков и улиток, которые живут в темноте. И некоторые насекомые, такие, как grylloblatta campodeiformis, тоже умрут, если их осветить фонариком. Даже люди, кожа которых непривычна к солнечному свету, могут сильно обгореть на солнце или даже погибнуть. Гигантские слизняки, этот продукт темных венерианских болот, развивались при полном отсутствии солнечного, да и любого другого, света. Поэтому они, влажные, полупрозрачные, не научились от него защищаться. Вот почему яркий свет прожектора оказался для них смертелен. Незадолго до того, как они напали на нас в джунглях, мы заметили, что белая растительность мгновенно увядает и погибает при свете фонарика Дрэвота. А когда он стал бормотать в бреду об убийственном свете, я вспомнил это. — Викерс замолчал и улыбнулся. — Понимаете? Свет — это один из видов излучения. И природа не может дать живым существам защиту от тех излучений, с которыми они никогда не встречались. Солнечный свет, который необходим нам, людям, оказался смертельным для гигантских слизней!

— Значит… значит… — пробормотала Зора, — после того, как мы наберемся сил, то сможем выйти из болота и вернуться к цивилизации?

— И даже больше, Зора, — прошептал Викерс. — Мы вернемся на Землю! Улетим домой! О войнах Телиста уже почти все забыли, и твои люди будут героями, а не беженцами. Впереди всех их ждет новая жизнь… А также и нас с тобой!

Торнтон Эйр

Специальный агент на Венере

«Special agent to Venus» by Thornton Ayre

Fantastic adventures, 1940 № 10

Глава I. Задание невыполнимо

Пол Уэйн четко отдал честь часовому, проходя в здание нью-йоркского сектора Д.Г.К. Потом он терпеливо ждал, пока автоматические лучи и устройства обшарят каждый дюйм его массивного шестифутового тела, записывая все, что у него было с собой, включая оружие на поясе. В Д.Г.К. не любили рисковать.

Затем ему разрешили следовать дальше. Массивные, предохраняющие от излучения двери разъехались в стороны, когда он преодолел последнюю преграду с фотоэлементами, и Уэйн, наконец, вошел в просторный, увешанный автоматическими картами и различным радио- и телеоборудованием нью-йоркский штаб громадной армии Земли, ведущей самую ожесточенную войну из всех, что когда-либо гремели в этом мире.

Уэйн остановился перед пультом управления. Семеро сидящих за ним специалистов не обратили на него никакого внимание, но восьмой, седой, с квадратной челюстью и жестким выражением лица, обернулся к нему.

— Майор Уэйн, вам будет поручено чрезвычайно деликатное и опасное задание. Такое опасное, что вы имеете право отказаться от него, если захотите.

Командующий замолчал и, пока ожидал ответа, его мрачная усмешка разбилась о непроницаемое выражение лица Пола Уэйна. Даже ледяной взгляд его голубых глаз стал удивленным.