Сражения Космического Десанта
Шрифт:
Битва шла своим чередом. Куров сморгнул кровь, пытаясь перезарядить пистолет. Половину лица командующего снесли каким-то отвратительным грубым ржавым лезвием. Телохранители-штурмовики сражались рядом с генералом, коля штыками и стреляя в упор.
Я не видел рядом ни одного Льва. Я не слышал их переговоры по воксу. Никто не ответил на мои оклики.
С брони Кинерика ручьями стекала кровавая слизь. Брат оторвал уцелевшей рукой заляпанный грязью табард и направился ко мне. Вдвоём мы напали на зелёнокожих, которые сильно теснили Андрея и Курова. Первого орка я забил кулаками до смерти, а второго задушил, чувствуя нездоровую первобытную
Я швырнул тушу ксеноса в грязь, и на его лбу появилась выжженная вспышкой дыра. Андрей стоял в нескольких метрах рядом, но из-за шлема-черепа он не увидел, как я инстинктивно зарычал, и приветственно вскинул винтовку.
— На всякий случай, — пояснил он.
— Не делай так больше, — проревел я.
Кинерик убрал ботинок с горла другого ксеноса — последнего нажима хватило, чтобы сломать то, что было у врага вместо трахеи.
Он тихо смеялся, наблюдая как тварь подыхает. Потом я написал, что брат заслужил рекомендации для сана капеллана и за другие многочисленные достоинства и за ревностную проницательность, но в этом личном отчёте я могу признаться, что всё решил именно в тот момент, когда он смеялся над задыхавшимся орком.
Его ненависть чиста — то, что меньшие воины могут назвать жестоким или беспричинным, капеллан называет святым. Кинерик достоин шлема-черепа.
— Где “Серый Воин”? — крикнул я генералу, которому грязь уже доходила выше колен.
— Подбит. — Куров повернул изуродованное лицо в мою сторону. Я увидел кость под облезшей плотью, а генерал всё равно продолжал широко улыбаться. — Мы будем горевать по нему позже, реклюзиарх. Капитан! Когда это случилось?
Андрей сражался с загоревшимся блоком управления на плече одного из своих товарищей, пытаясь заставить прибор правильно работать, для чего колотил по нему кулаком.
— Минуту назад. Час назад. Он сломался, ясно, генерал? Это правда и я…
Над нами попал в переделку “Стервятник” — из его центральной турбины доносился кашель, потому что ей пришлось пережёвывать пули орков вместо воздуха. Он падал, и пламя уже пробивалось сквозь стальной корпус. Я схватил двух ближайших солдат и бросился в сторону.
Когда они опомнились, то благодарность одного не знала границ. А вот вторым оказался Андрей, который даже и не подумал последовать примеру товарища.
— Это было драматично, я думаю. Да. Да, так и есть. — Он смахнул кровь с усиленного лазгана и попросил дух-машины продолжать стрелять, несмотря на то, что оружие упало в грязь. Рассеявшиеся солдаты из его отделения вновь собрались вместе возле обломков десантно-штурмового корабля.
Ещё больше зелёнокожих неслось на нас. — Убейте их, — приказал я гвардейцам и повернулся, чтобы бежать к Экене.
Недалеко от входа в каньон пылающий гаргант сломал ремонтные мостки, рухнул на камни и вызвал землетрясение по всему ущелью. Я испытал то же самое сомнительное удовольствие, что и во время разрушения Храма Вознесения Императора, который обрушился на меня ливнем мрамора и витражей. Только сейчас я не смеялся. От колебаний почвы пузырилась кровь у наших ботинок, а сотни солдат попадали с ног. Я не остановился, Кинерик бежал рядом.
Дубаку и орочий вожак продолжали сражаться, оба истекали кровью из многочисленных ран. Цепной меч бил по сочленениям
Раздался электрический взрыв, подобный раскату грома, зарядивший воздух статическим электричеством. Множество людей и орков закричали от боли из-за звукового удара.
Шлем защитил меня, хотя предупредительные руны звенели о внезапной атмосферной неустойчивости. Между пальцев змеились молнии. Пергамент на броне загорелся. В самом воздухе ощущалась рассеивающаяся мощь, словно я вдыхал дыхание другого живого существа.
— Щит! — закричал Кинерик, сжав мой наплечник уцелевшей рукой. — Орбитальный щит!
Я посмотрел вверх и не увидел перламутровые волны кинетического барьера. За те часы рукопашной, пока я сражался рядом со Львами, легионеры заминировали генератор пустотного щита. Один Император знает когда, где и как. Я отбросил свои иллюзии — и намерения — об общем руководстве операцией. После вылета из Хельсрича командование перешло офицерам Имперской гвардии.
Щит ещё не до конца исчез и статические разряды с треском разлетались во все стороны, когда на ретинальном дисплее зазвенела руна мощной и приоритетной вокс-частоты. Я активировал её, наблюдая как Экене и орочий вожак, пошатываясь, кружат друг вокруг друга — два израненных зверя слишком гордые, чтобы умереть.
— Брат, — раздался голос, от которого моё сердце воспарило.
— Вы ещё здесь.
— Пока. Ненадолго. Скажи, если мы нужны тебе, Мерек. Просто скажи.
Руна с именем Хелбрехта свирепо пульсировала красным и золотым. Я продолжал мчаться к Дубаку и ответил на бегу.
— Сделайте это, — приказал я повелителю. — Затмите небеса.
Экене повергли раньше, чем я добежал до него. Ксенос сжал руку Льва покорёженными клешнями, начисто оторвав её выше локтя. В ответ вожак прайда неловко ударил цепным мечом в горло твари. Клинок скользнул по броне и всего лишь слабо поцарапал орка. Эта атака стоила Дубаку левой ноги — металлическая клешня перерезала её в колене и швырнула Экене спиной в грязь.
Спустя удар сердца я прыгнул зелёнокожему на спину — помня, что однорукий Кинерик не смог на ней удержаться — обернул цепь от оружия вокруг кровоточащей потной шеи монстра и упёрся ботинками в его доспех. Цепь туго натянулась, и мои сломанные кости пронзила ослабленная лекарствами боль. Из орочей глотки донеслись хрип и треск сухожилий. Он колотил меня металлической клешнёй, откалывая куски керамита. Вожак шатался — но не падал. Тяжело дышал — но не задыхался. Я душил ксеноса последним своим оружием, но так и не мог убить. Всё что я мог сделать — дать время Дубаку отползти.
И он полз. А Кинерик ждал с болтером в оставшейся руке. Искалеченный Лев добрался до него. Сжал пистолетную рукоять, перевернулся на спину в липкой жиже и направил оружие вверх.
Я подался назад. Получилось не так, как я хотел, но достаточно, чтобы добавив вес к силе натянуть цепь ещё туже, запрокинув голову монстра назад, и открыть его горло.
Я услышал грохот болтерного выстрела, и что-то тяжёлое ударило рядом с цепью. Раздался глухой взрыв, голова отлетела, кувыркаясь над плечами, и шлёпнулась рядом со мной в грязь. Закованное в броню тело стояло — хотя выше шеи не осталось ничего — слишком упрямое и сильное, чтобы упасть.