Сразу и навсегда
Шрифт:
Он вошел в дом, неся с собой морскую воду и песок. Вне всякого сомнения, его ждало грозное сообщение от Нины, слишком обидчивой домоправительницы. Но его телефон молчал.
Значит, хоть в чем-то повезло.
Тоби на этой неделе начал ходить в детский сад, так что дом был свободен от безумия хомячков Жу-Жу Петс, и постоянного «жжжж-шшши-бззззз» джедайского меча Тоби. Анна, должно быть, на лекции: ключевое слово «должно быть». Его сестра считала посещение колледжа с двухгодичным курсом обучения не более важным, чем выбор
Шагнув к кухне, чтобы сбросить Танка в манеж, Джош в изумлении остановился.
Дерьмо.
В полном смысле этого слова.
Заскрипев зубами с такой силой, что стер их в порошок, Джош поднял ногу, изучил подошву и потряс Танка за шиворот:
– Ты когда-нибудь слышал о фарше?
Танк попытался лизнуть его в нос.
– Некрасиво, пес.
Джош немного подумал. Если оставить все это Нине, она немедленно уволится, поскольку уже дала понять, что не желает иметь никакого отношения к щенку. Не хватало, чтобы еще один человек уволился. Похоже, в его доме мятеж…
Он увидел на столе сорок баксов. Черт! Грейс не взяла денег! А ведь она в них нуждается, он точно знал, потому что это Лаки-Харбор. Можно уронить горшок с золотом на причале и первый же незнакомец вернет его тебе. Но секрет сохранить невозможно, даже если от этого зависит твоя жизнь.
Джон стащил мокрый костюм, бросил в прачечной и уставился на Танка долгим взглядом. Танк, ничуть не смущенный, обнюхал подстилку и сделал три небольших круга, прежде чем плюхнуться на нее жирным тельцем и закрыть глаза. Очевидно, он был ужасно доволен произведенными разрушениями.
Определенно антихрист.
Домашний телефон звонил, возможно, потому что его сотовый так и не заработал. Джош схватил чистый костюм из стопки выглаженного белья, которое лежало в корзине на сушилке, и направился к двери. Позже. Он разберется с этим позже.
Именно так он старался пережить ежедневное безумие своей жизни, используя уникальную способность расставлять приоритеты согласно важности. Заботиться о семье – важно. Входящие звонки с уведомлением о том, что он опаздывает, – несущественно и, следовательно, некритично.
Джош работал в приемном покое две смены в неделю, а четыре – занимался отцовской практикой. Его отец умер пять лет назад, и Джош все еще не считал практику своей, хотя взял на себя ответственность принимать пациентов отца. Но когда мог, жертвовал смену местному центру охраны здоровья. Но вся эта работа, хоть и была его достижением, превращала в ад домашнюю жизнь.
Особенно это отражалось на Тоби.
Что-то должно рухнуть и скоро. Возможно, рассудок Джоша. Но пока что он вернулся в больницу, только чтобы выслушать приглашение на собрание совета.
Он не удивился теме совещания. Совет просил его продать практику, присоединив ее к больничному обслуживанию, как сделали многие местные врачи. Взамен ему предложили выкупить практику, предоставить место в совете и нанять еще одного доктора, чтобы помочь ему справляться с работой. Кроме того, они гарантировали, что будут присылать к нему пациентов больницы.
Морковка, болтающаяся перед ослом.
Вот только Джош ненавидел морковь.
Это было не первое предложение совета. Они приставали к нему весь год, и каждое предложение становилось все более агрессивным. Но Джош терпеть не мог, когда ему выкручивают руки. И потом: что подумал бы отец, если бы он позволил выскользнуть из рук с таким трудом завоеванной практике?
К тому времени как он добрался домой, была половина девятого – Тоби уже полчаса как должен спать. Прошлой ночью пятилетний малыш крепко спал, лежа на животе, подобрав под себя ноги и выставив попку. Пухлое детское личико уткнулось в подушку. Он явно лег сразу после ванны, потому что темные волосы торчали в разные стороны, как у самого Джоша, если тот не успевал причесаться.
Пижама Тоби была – вот сюрприз – в сценках из «Звездных войн». И Джош опустился на колени у кроватки, чтобы пригладить непокорные вихры. Тоби пошевелился, и…
Залаял.
Он лаял с тех пор, как Анна принесла щенка домой. Джош отчаянно надеялся, что это временное явление.
Тоби был копией Джоша. Но обладал воображением и темпераментом матери. Этот темперамент читался в каждой линии беззаботного тельца сына, даже когда он крепко спал. Интересно, сумеет ли Алли его разглядеть? Конечно, нет, потому что для этого ей нужно увидеть Тоби, чего она не делала и не пыталась сделать несколько лет.
В надежде, что он еще не спит и для разнообразия скажет хоть несколько слов, Джош вошел и остановился как вкопанный.
Девон Уэллер, последний бойфренд, Анны, который, будем надеяться, скоро станет бывшим, сидел у невысокой перегородки, разделявшей столовую и гостиную, и пялился в свой сотовый.
Потом в его поле зрения появилась Анна в инвалидном кресле, ловко объезжающая угол. Трудно поверить, что кто-то такой крохотный мог двигаться так быстро, но Джош уже знал: двадцатиоднолетнюю сестру недооценивать не стоит ни в коем случае.
Она изобразила восьмерку между двумя диванами и обеденным столом и набирала скорость. На ее коленях визжала от сладкого ужаса мини-копия Джоша. При этом Тоби растянул рот в улыбке.
Танк со звонким восторженным лаем летел по их следам, вернее, колесам, так быстро, как позволяли короткие лапы.
На несколько секунд Джош словно прирос к месту, пораженный глубокой непонятной болью в груди. Которая исчезла в тот момент, когда Анна слишком резко свернула, пошатнулась и опрокинула кресло, вывалившись вместе с Тоби.
– Черт! – буркнул Девон, нажимая большим пальцем на какую-то кнопку в телефоне.
Идиот хронометрировал гонку!
Джош промчался мимо, к барахтавшемуся клубку из рук и ног.