Среди чудовищ и ведьм
Шрифт:
— Да, но думаю стоит присматривать за ним, — сказала я.
Чернокнижник улыбнулся. Хорошая у него улыбка, добрая, открытая.
— Точно. Не помешает.
Он принялся разбирать одеяла, кинул мне подушку.
— Все! Давай спать. Попробую завтра раздобыть карты у Ио и тогда начнем думать, что да как.
Без всякого стеснения Мадс разделся. Я старалась не смотреть на него. Хотя взгляд, то и дело возвращался к парню.
И нам предстояло спать в одной постели. Как супругам. Это ни шло ни в какое сравнение с общей
Чернокнижник взглянул на меня, хмыкнул и, щадя мои чувства, потушил магический светильник.
Я не стала раздеваться. Примостилась на самый край и старалась не шевелиться, не говоря уже о том, чтобы случайно его коснуться. Вскоре дыхание Мадса сделалось глубоким и размерянным.
А я лежала и пялилась в темноту.
Что означают слова Захарии о новом короле, с которым он планирует вернуться. Неужели маг решил развязать войну.
И к кому он подастся? К королю Стефану?А может к варварам?
Усталость все же взяла свое. Мои веки отяжелели.
Река несла тяжелые темные воды сквозь черный лес. Девушка лежала на спине, ее лицо было белее снега. В ее глазах — тьма, черная и непроглядная, настороженная и очень голодная.
Волосы колыхались точно водоросли. Она не боролась с течением, даже если ее лицо захлестывали волны, то глаз она не закрывала. Ее совершенно не беспокоила необходимость дышать. Богатые одежды, расшиты драгоценными камнями, в воде они приобретают особенное загадочное мерцание.
Это существо Ория привела к реке и отправила по течению. Мертвячка шевельнула рукой…
Меня охватил ужас, от мерзостного колдовского порождения.
— Т-с-с… тише, Мальта. Не бойся.
Видимо, я вскрикнула в полусне и разбудила Мадса. Он придвинулся ближе, обжигая теплом своего тела и обнял.
— Спи, — прошептал он.
И на этот раз я действительно заснула.
Новый день выдался солнечный и яркий. Башню не штурмовали маги, посланные Бальтазаром Тоссой, а внизу в большом зале нас ждал завтрак.
Это ли не счастье.
Таинственный маг Ио встретил нас в том же костюме, что и вчера, разве что прибавилась накидка с широкими длинными рукавами, расшитая узором из тонких лиловых нитей.
— Как я понимаю, у вас двоих возникли непримиримые разногласия с верховным магом? — спросил Ио.
— Можно и так сказать, — в тон ответил Мадс.
— Не хочу критиковать, но ты тогда глупо попался. Вот учишь, учишь… и что? Мадс, как можно было так бездарно распорядиться силой, запутаться в пассах, а заклинание… ты что родился с волчьей пастью? Где четкость?
Произнеся эту тираду маг нахмурился и сокрушенно покачал головой.
— Да, знаю, я знаю, — ответил Мадс, — Сглупил.
— Теперь мучительно долго придется исправлять собственную глупость.
Ио перевел свой взгляд на меня.
Он стоял, покачиваясь с пятки на носок, заложив большие пальцы за отвороты накидки.
— А тебя я пока не понимаю. Но определенно, что-то странное. Что ж… загадки разнообразят наши будни.
— Я видел только Рона, а где остальные? — Мадс вклинился в разговор.
И спасибо ему за это, потому что выносить взгляд мага, то есть чародея, было тяжело.
— Ученечки мои разлетелись. Направил их по делам.
— Я думал, вы закрылись тут от внешнего мира, — удивился Мадс и хмыкнул.
— Не настолько. Я не хочу иметь ничего общего с магами, но приходится наблюдать. Туманы рождают странных тварей. И мои силы возросли. Мне это не нравится.
— Почему? — спросила я.
Мне всегда казалось, что быть сильным — это хорошо.
— Потому, моя дорогая, что любое действие рождает противодействие. Изменение означает смещение баланса. Пока все снова придет в равновесия, нас всех ждут потрясения. Возможно, появятся новые монстры или начнутся ураганы, реки выдут из берегов. Голод, мор… Мало ли.
Мадс наклонился к моему уху и прошептал:
— Не обращай внимание. Он давно ждет конца света, а тот все не приходит.
Кажется, Ио услышал. Он метнул на Мадса уничтожающий взгляд.
— Можешь не верить, игнорировать знаки и порхать по земле точно мотылек. Хотя с твоей родословной, ты верно и собираешься жить, как бабочка-однодневка — недолго, но по-возможности весело.
Мадс отсалютовал чародею чашкой:
— Именно.
Кажется, он совершенно не обиделся на это безжалостное замечание.
— А что ты скажешь на то, что число магов в Миравингии выросло? В ваших, так называемых школах, никогда не было такого количества адептов. Более того, среди женщин открывают подозрительно много одаренных. Так что?
— Ничего.
— Вот и молчи тогда.
Мадс примирительно поднял руки, мол молчу, больше ни слова ни скажу.
— Послушай, я окопался здесь довольно основательно, — продолжил Ио, — но где гарантии, что это место устоит, если вся Миравингия, стараниями напыщенных глупцов, скатиться в пропасть. И я говорю о возможностях гораздо худших, чем тролли.
Этот разговор разжигал во мне угольки жгучего страха. Чародей говорил с убежденностью знающего человека… ну или безумца.
— Вот ты, Мальта… — на меня был наставлен указательный палец, — Когда ты ощутила в себе присутствие магии?
— М-м-м… Недавно, — осторожно ответила я.
— Сколько тебе было? — грозно рявкнул Ио.
— Пятнадцать.
— А до этого? Чувствовала искру?
Я поспешно замотала головой.
— Вот! Видишь, прямо в этом зале сидит живое подтверждение моих прогнозов. Магия взяла и возникла в ней. Хотя обычно дети начинают проявлять склонности лет с шести, а то и раньше.