Среди животных Африки
Шрифт:
Некоторые птицы выхватывают иногда из костра горящую соломинку или ветку и отлетают с ними прочь. В прежние времена часто утверждали, что соломенные крыши часто загораются по вине птиц. Так, например, в 1201 году большой пожар в Лондоне начался якобы именно по такой причине. Категорически отвергать подобные сообщения никак нельзя, потому что новейшие исследования скорее подтверждают возможность подобных действий птиц.
Что же касается широкоизвестного бегства обезумевших от страха перед степным пожаром копытных, то его легко и, главное, «убедительно» можно показать в кино следующим образом. Надо ехать на нескольких машинах по степи и гнать впереди себя зебр, гну и других антилоп, снимая их, когда они несутся во весь дух.
В 1955 году в одной только Калифорнии за 18 дней (с августа по сентябрь) произошло 436 лесных пожаров, и на борьбу с ними иногда выходило по 14 тысяч человек. В том же году на всей территории Соединенных Штатов лес горел 154–160 раз, и это было наименьшее число пожаров за десять лет. В Канаде за один год сгорело 13 лесоводов, которых сбрасывали с парашютом, для того чтобы они помогали тушить пожары еще в самом зародыше. Пожары в таких случаях иногда тушат прямо с воздуха.
Во многих районах Англии, Франции, Швейцарии и Норвегии с 26 по 28 сентября 1950 года солнце и луну видели абсолютно синими. К вечеру солнце садилось не красным шаром, а совершенно белым. В Соединенных Штатах в эти дни солнце было настолько затемнено, что на него можно было смотреть без темных очков. Причиной столь странного превращения солнца было более 100 пожаров, одновременно бушевавших в Западной Канаде. Дым от них заволок половину земного шара. 27 сентября дожди и снега обуздали наконец разбушевавшуюся стихию огня.
В Африке пожары, как это ни странно, имеют прямое отношение к распространению сонной болезни. Эту болезнь, так же как и родственное ей заболевание домашнего скота под названием нагана, переносит муха цеце, снискавшая себе этим дурную славу.
Новейшие исследования показали, что муха цеце живет почти исключительно за счет крови бородавочников; кровь других животных она высасывает в значительно меньшем количестве.
Широко распространенный прежде метод борьбы с эпизоотией нагана заключался в планомерном отстреле дичи по всей округе, чтобы мухе цеце нечем было питаться. Но при подобных массовых облавах на диких животных как раз бородавочники-то и остаются целыми и невредимыми: ведь при малейшей опасности они прячутся в свои подземные сильно разветвленные норы. А гибнут, наоборот, ни в чем не повинные зебры, буйволы, жирафы, слоны и множество видов антилоп.
Изучавший этот вопрос биолог из Замбии Б. JI. Митчелл указывает на то, что бородавочники питаются в основном степными травами, корнями травы, а также некоторыми видами тростников и осок. На нагорьях они живут целиком за счет травы Loudetia superba и корней различных видов Hypanhenia. Этих трав на нагорьях больше всего.
Лесное управление Северной Родезии (теперешней Замбии) в течение 25 лет проводило опыты по сжиганию растительности. При этом выяснилось, что такие ежегодные искусственные пожары ведут к тому, что в первую очередь исчезают деревья и кустарники, а твердые, как бы «огнеупорные», травы Loudetia superba и Hypanhenia, наоборот, все больше и больше распространяются. По-видимому, все учащающиеся сильные пожары текущего столетия создали условия, способствующие размножению бородавочников, а с ними и мухи цеце. Вот чем можно объяснить расширение ареала мухи цеце, происшедшее за последние 60 лет.
В Африке почти повсеместно поджигают траву, чтобы легче было охотиться. Поэтому в местностях, где отстреливают животных, в тщетной борьбе с мухой цеце степь горит каждый год. Но как мы теперь видим, подобный метод борьбы ведет лишь к увеличению числа бородавочников и вслед за ними — мухи цеце. Остается лишь надеяться, что все-таки настанет время, когда при этих массовых отстрелах перестанут истреблять хотя бы ни в чем не повинную антилопу конгони, кровь которой, как показали анализы, муха цеце никогда не сосет.
Однако я не собираюсь утверждать, будто в Африке ни одно крупное животное не может погибнуть от пожара.
В отдельные годы в сезон дождей бывает необыкновенно много осадков. Так, в 1962/63 году в Восточной Африке выпало столько дождей, сколько не было ни разу за 40 лет. Потоки воды срывали мосты, размывали дороги. Но главное, благодаря влажности трава в отдельных районах выросла в человеческий рост, и при этом необыкновенно густая. Мы уже рисовали себе страшные картины, что будет в последующий засушливый сезон, когда она пожелтеет, высохнет и при первом же пожаре будет объята пяти-, шестиметровой стеной огня.
А избежать степных пожаров в Африке абсолютно невозможно. Уже более тысячи лет подряд люди ежегодно поджигают степь. И в том, что пустыня Сахара ежегодно продвигается дальше на юг, а пустыня Калахари — дальше на север и, следовательно, весь континент все больше превращается в сплошную пустыню, нужно винить именно эти бесконечные степные пожары, учиняемые самим человеком.
Но в том засушливом 1963 году нам все же удалось спасти кенийский Цаво-парк от пожара. В самых опасных местах мы с помощью больших дорожных машин проложили параллельные просеки длиной в 180 километров, а траву между ними сожгли, пока она была еще наполовину влажной. Поэтому в разгар сухого сезона пожары доходили до двойной совершенно голой линии заграждения и не могли проникнуть внутрь парка. Таким образом нам удалось спасти многих животных от мучительной смерти.
Между прочим, должен упомянуть, что деньги, необходимые для проведения столь срочных дорожно-строительных работ, собрали мне телезрители, которым я в своих передачах рассказал о надвигающейся беде.
К сожалению, люди, заботящиеся только о своей выгоде, никогда не пекутся об охране природы и не задумываются даже о будущем своих собственных детей. Так, во всех странах Средиземноморья, которые еще в античные времена были густо облесены, леса постепенно были почти начисто сведены. Лес использовали и на деревянные суда греков, римлян, турок и испанцев, и как топливо для многочисленных купален античного времени. Сейчас в Испании, Югославии и Греции господствуют унылые, голые ландшафты; плодородные почвы их нагорий смыты, и мы все снова и снова читаем в газетах о происходящих там страшных наводнениях.
Точно так же были уничтожены немногочисленные леса Австралии — континента, все более подвергающегося засухам. А сведены они были ради овец, шерсть которых на мировом рынке стоила огромные деньги. Фермеры «кольцевали» большие деревья, обрезая кору по кругу, и, когда деревья засыхали, их поджигали. Все это делалось для того, чтобы освободить земли под пастбища, где смогли бы пастись огромные отары овец.
Один мой знакомый, доктор X. О. Вагнер, рассказывал мне, что, проезжая в 1937 году на машине из Брисбена в Сидней, он по дороге не видел ни одной не подожженной куртины леса или кустарника. Обугленных деревьев было вдвое больше, чем живых. Год спустя во время полета из Мельбурна в Сидней он насчитал сверху 17 лесных пожаров. Во время таких пожаров погибли, между прочим, миллионы прелестных мишек коала, которых теперь можно встретить только в заповедниках, где их заботливо оберегают.
Когда я 30 лет спустя сам проезжал на машине по этим районам, с пожарами дело обстояло ничуть не лучше.
В 1965 году во время засухи в районе Лонгву, в 130 километрах севернее Мельбурна, бушевал огромный пожар. В огненном море погибли тысячи животных, а вместе с ними и восемь человек. 260 квадратных километров внутренних земель штата Виктория превратились в пустыню. Огонь загорелся в самую сильную жару, которая здесь когда-либо бывала. Температура воздуха достигала 43,3 градуса. Полиции и солдатам, вооруженным пулеметами, пришлось перестрелять по меньшей мере шесть тысяч голов овец и рогатого скота, окруженных со всех сторон бушующим огнем. Таким образом их спасли от мучительного сгорания заживо.