Срединные пути
Шрифт:
Вот и Кулан! Факелами светят обходящие стены стражники, слышится треск помоста под колесами припозднивших груженых телег.
Виктор вновь пустил притомившегося коня в галоп.
— Ничего, родимый. Скоро отдохнешь в конюшне. Потерпи еще немного, — шептал он, пригибаясь к массивной шее своего верного скакуна, словно понимало животное его ласковые слова. Подлетел к уже закрывающимся вратам и самым последним въехал в стольный Кулан.
Его тут же узнали. Офицер стражи подбежал, лихо принял вожжи, свисающие с крутых рогов:
— Добро пожаловать!
Виктор
Мелкой рысью объехал площадь вокруг синего каменного бога и дальше по мощенной широкой дороге проскакал средь прохожих и проезжих к далекому шпилю белокаменного дворца. С удовлетворением замечал прохаживающихся среди них и своих воинов в плетенках, а не только местных стражников.
В охране парадных дверей дворца свои тоже были. При его приближении все пятеро вытянулись в струнку и козырнули, как положено встречать командиров.
Виктор приветливо с ними поздоровался, спросил, нет ли проблем с проживанием на чужбине, передал им коня и вошел во дворец.
Он проходил по мраморным залам под глубокие поклоны лакеев в тронный зал, откуда уже слышалась музыка. Не дав возможности слуге доложить о своем прибытии, без спросу вошел в ярко освещенное помещение, полное придворных, где у самой дальней стены восседал на возвышенности несравненный Дорсис. А слева от него музыканты выводили на диковинных инструментах заунывную мелодию.
Виктор протолкался в сторону трона, прошел к ближайшему креслу и устало плюхнулся на него, закрыл глаза.
Странно, все-таки устроен мозг человека. Он принимает, как должное, буквально, любые метаморфозы с ним, и почти сразу. Вот и теперь. Совсем нет удивления, что слушает незнакомые звуки, сидит у изголовья самого настоящего трона некоего вершителя, что вокруг средневековые придворные, а на улице не его старенький форд, а рогатый конь. Сам носит огнестрельное оружие, не говоря о гирлянде гранат вокруг пояса. Мог бы с такой картиной смириться его мозг там, на крыше? Не сошелся бы он в истерике, знай, что так именно вскоре будет? А сейчас спокойно отдыхает во дворце правителя. Странно, все-таки, это…
Виктор открыл глаза и увидел, что Дорсис с высоты смотрит на него в упор. Махнул ему рукой, мол, иди сюда.
Мелодия прервалась, говор затих. Это несравненный Дорсис сходил с трона. Прошел к Виктору и присел на стоявшее рядом кресло.
— Ты уже приехал к нам, Избранный?
— Да, — бледно улыбнулся Виктор. — Буд велел мне послужить ему в вашем храме.
— Это очень хорошая весть! Немедленно сообщим старшему жрецу.
— Не надо, — отмел его инициативу Виктор. — Сегодня нет никакого желания говорить с ним. А завтра, будет видно. Я устал с дороги, и хочу отдохнуть.
Дорсис хлопнул в ладони, подбежали несколько лакеев.
— Проводите моего дорого гостя в лучшие гостевые покои. Что потребуется ему, исполняйте. Тогда, пока отдыхай, — повернулся он
— В честь чего? — поднялся Виктор.
— В честь посещения нас Избранным, — улыбнулся Дорсис.
Виктор иронично покосился на вершителя, хмыкнул и поплелся за лакеями.
Его отвели по коридорчикам в те же самые комнаты, в которых он останавливался в прошлый раз. Тут еще все оставалось знакомым. Даже знал, где тут нужник расположен.
Виктор сразу отослал слуг, не желая даже ужинать, с наслаждением скинул с себя все воинские причиндалы и плетенку, затушил единственную в комнате свечку и нырнул в прохладную чистую постель. Сон навалился в то же мгновение.
Крепкий сон прервал тихий, но настойчивый стук в дверь. Виктор продрал глаза. Кому вздумалось посреди ночи его беспокоить? Посторонних охрана не допустит к его дверям. Неужели Дорсису приспичило нечто срочное сообщить ему! Или что-то происходит, пока он тут мирно дрыхает. В тревоге поднялся и, нащупав в одежде свои спички, подпалил свечку на столике. Потом, прямо в голом виде потащился к дверям.
— Кто? — просипел он сонным голосом. Но никто ему не отвечал. Стук повторился.
Виктор вернулся к постели, подобрал один из пистолетов из-под подушки, вернулся к дверям. Только подошел, настойчивый стук повторился.
Виктор откинул задвижку, готовый при надобности стрелять, и обалдел: у его порога стояла роскошная Эхи.
Она стремительно влетела и повисла в его объятьях.
— Эхи! Как я рад тебя видеть! — воскликнул он, отбросив в угол пистолет и целуя пухлые губки.
Она удивленно отстранила голову.
— Ты научился моему языку?
— Да, красавица, — снова прильнул он к ее устам.
Тут же нестерпимое желание вновь его обуяло почти до безумия. Крепко схватил женщину за талию, приподнял и понес на лежанку. Эхи только тихо стонала, не способная перечить его дикой страсти. А Виктор уже срывал с нее одежды, вжимал ее податливое соблазнительное тело к своему. Как ей удается так его возбуждать, все еще оставалось для него загадкой.
Утром, оставив Эхи голой спать на его постели, сам тихонько оделся и на цыпочках выбрался за дверь. Сначала пошел, умылся, а когда вернулся, застал в коридорчике вчерашних лакеев. Истинные лакеи в поколениях, они были «слепые», «глухие», «немые». Никто не узнает о приходе к нему Эхи.
Они повели его в соседнее помещение, где Виктор застал богато сервированный стол на одну его персону. Плотно позавтракав, решил пойти теперь в храм. Пора было и делом заняться.
Виктор выбрался из дворца и вновь окунулся в классическое средневековье. Протискиваясь в плотной толпе прохожих, расспрашивая встречных, за полчаса Виктор добрался до места назначения. Перед ним возвышалось длинное темное строение с узкими стрельчатыми окнами. В окованных бронзой сводчатых дверях храма стоял служка целиком в синих одеяниях и в синем же колпаке без всяких изображений.