Срединный пилотаж
Шрифт:
Автор слегка запоздало благодарит Александра Бородыню, Раису Именитову, Кирилла (Каца) Якимца, Вадима (ВадВад) Гущина, Максима (Паркера) Кононенко, Михаила (Somnambulist Chesare) Вербицкого, Леонида (Левона) Делицына за все хорошее и за то, что они были крестными отцами-матерями «Низшего пилотажа».
Автор чрезвычайно признателен провайдерской фирме «Ринет» и лично Сергею Рыжкову, без которого автор помер бы от информационного истощения.
Автор выражает удовлетворение, граничащее с восторгом, по поводу существования стран Парагвай и Аргентина,
Автор посвящает свою книгу всем ремиссионерам прошлого, настоящего и будущего, независимо от срока ремиссии, всем вымышленным прототипам героев и самому себе, безвременно почившему.
Если вам покажется, что вы кого-то узнали – это случайное совпадение. Все факты являются вымыслом автора.
Cодержание
1. Предвкушение вмазки (Вместо предисловия)
17. Евангелие от Семаря-Здрахаря
22. Заморочка – 2-бис. Ебля малолеток под присмотром ГРУ
26. Беседа с трубами (разговор с веняками)
41. Лихорадочные поиски дикорастущей конопли
42. Вырезка абсцесса (Сказка, записанная в режиме real time)
1. Предвкушение вмазки (Вместо предисловия.)
Тут
Я иду. Куда, когда, зачем, – не важно. Важно, что день на улице, важно, что знаю я заветный адресок, и что на хате по заветному этому адреску есть маза втюхаться винтярой.
Захожу – а там стрём. Пренса подкатили и шугают тамошних безобидных винтоваров. Ну, а те забаррикадировались в своей каморе. В общем, расклад такой: и ни к ним не попасть, и ни они даже под дверь просунуть не могут. Нагавкали там на меня, чуть с лестницы не спустили. Предки-то неврубные, вонючим наркошей обозвали. А разве ж я вонючий? Это другие могут месяцами в душе не показываться, а я-то ведь ежедневно его принимаю. Он для меня что винт. Такой же наркотик.
Обхожу я дом, вижу, стоят мои родимые на балкончике. Балконе. Балконище. Широком таком, с балюстрадой из резных круглых хреновин, и держат его то ли Атлантиды, то ли Кариатоны. В общем, впору на нем соревнования по прыжкам в сторону устраивать. Но размеры его – это хуйня, главное, что к нему ведет дорожка из дорических колонн. И по этим дорическим колоннам, как не хуй делать, можно взойти на тот балконище.
И я, типа героя DOOM-а, прыгаю по этим колоннам прямо к моим кентам. А они растекаются под ногами, как кисель, или хуй после эякуляции. Я прыгаю, прыгаю, прыгаю и… Успеваю. И только я ступаю на эту балконину, как мне закатывают рукав, и ставят баян на веняк!
И я тут же приходуюсь и просыпаюсь.
А меня прет!
Нет, я, как и любой винтовой, знаю, что приход словить можно и на мнении, но чтобы так круто и во сне…
Встаю я, открываю окно настежь и курю в него, пуская дым в ночную Москву. Мало где окошки светятся и я, глядя на них, имею чисто винтовой вруб, что там процесс идет. И я уже сквозь занавески различаю мелькающие фигуры торчков, варщиков, вижу, у кого где на какой стадии. Вижу, кто ширяется, кто казнится, кто тащится…
Бля! Это же глюка! Какого хуя?! Я же оставшейся во мне сознательной частью, врубаюсь, что ни хуя подобного там нет. Ну, разве что в одной, двух неспящих хатах! Ебать мой лысый пенис! Я что, совсем съехал? Да нет там ни хуя, убеждаю я себя. Но какая-то часть все одно нашептывает, что в каждой глюке есть доля глюки…
А другая часть напоминает, как мы однажды ломанулись в такую хату со светящимся окном. Причем в третьем часу ночи: Аскануть марганцовки. И как нас встретил недовольный деятель со следами вмазок на руках, а из самой хаты знакомо тянуло горьким миндалем:
Постепенно мыслеприход истончается и я приобретаю возможность рассуждать чуть более здраво.
Я понимаю, что такой резкий проруб ширяльного настроения не спроста. За ним что-то должно последовать. Или сама ширка, по тахионному принципу, или что-то такое же крутое, что сможет ее заменить. А заменить ее может лишь сидение перед компом и набивание в него всякой поебени, типа «Низшего пилотажа».