Средневековые латинские новеллы XIII в.

Автор неизвестен

Сразу после похорон он взял яблоко и стал обходить различные царства и замки, встречал многих глупцов, однако никому не отдал свое яблоко. Наконец он дошел до столицы некоего царства. Посреди города он увидел царя, проезжавшего верхом в окружении большой свиты, и стал спрашивать у прохожих горожан, каков закон этого царства. Они сказали ему: «Закон здесь таков, что царь правит не более года; когда год кончается, царя отправляют в изгнание, где он умирает жалкой смертью». Услышав эти слова, царевич подумал: «Я нашел того, кого долго искал».

Он направился к царю, приветствовал его, склонив колени, и сказал: «Привет тебе, царь! Мой покойный отец в завещании отказал тебе это золотое яблоко». Царь взял яблоко и говорит: «Любезнейший, как это может быть? Ведь отец твой никогда меня не видел и я ничем не послужил ему. Почему же он отказал мне столь драгоценную вещь?». Царевич говорит: «Царь-государь, отец завещал яблоко в такой же мере вам, как другому: с его благословения я должен вручить яблоко самому большому глупцу, какого встречу; обойдя многие царства и замки, воистину я не нашел такого глупца и недоумка, как вы, и потому по воле своего родителя вручил яблоко вам». Царь говорит: «Прошу тебя, скажи, почему ты считаешь меня величайшим глупцом?». Юноша отвечает: «Вот, владыка, я тебе сейчас поясню. В этом царстве господствует обычай, чтобы царь правил только в течение одного года; когда же он истечет, царя принято лишать всех почестей и богатств и отправлять в изгнание, где он умрет жалкой смертью. Аминь, говорю вам и заключаю из этого, что во всем свете не сыщется такой глупец, как вы: столь малое время вы царствуете, а после этого так жалко кончаете свою жизнь». Царь отвечает: «Все, что вы сказали, без сомнения, справедливо, и потому, пока власть еще в моих руках, я переправлю немало богатств в место моего изгнания, чтобы, лишившись царства, жить, не зная нужды, сколько мне суждено». Так и случилось: к концу года царь был свергнут, отправлен в изгнание, прожил на свои богатства много лет и окончил дни в мире.

34 (76)

О взаимном согласии

В одном городе случилось двое врачей, весьма искусных во всяком медицинском знании, которые всех, кто к ним обращался, исцеляли от любого недуга, так что люди не могли решить, который из них лучше. Со временем у них пошел спор, кто выше и искуснее в своей науке. И вот один говорит другому: «Любезнейший друг, пусть между нами не будет разладу, ненависти и спора о том, который из нас выше; сделаем поэтому испытание, и кто окажется побежденным, пусть станет слугой искуснейшего». Второй спрашивает: «Скажи, а что это будет за испытание?». Первый в ответ: «Я безо всякого для тебя отягощения выну из глазниц оба твои глаза и положу перед тобой на стол, а когда захочешь, вставлю назад, так что ты ничего не почувствуешь. Если сделаешь надо мной то же самое, значит ни один не уступает другому, и мы будем впредь жить как братья. Кто покажет меньшее искусство, будет слугой победителя». Товарищ его в ответ: «Это справедливое решение, оно мне весьма по душе».

И вот врач, который предложил учинить испытание, взял ножички, смазал глаза своего товарища с внешней и внутренней стороны какой-то целебной мазью, затем вынул оба его глаза и, положив перед ним на стол, говорит: «Любезнейший, ну как?». «Я чувствую только, что ничего не вижу, ибо лишился глаз, но не испытываю при этом никакой боли. Теперь же хочу только одного, чтобы ты, как обещал, вставил их назад». Тот в ответ: «Охотно». И, как прежде, помазал глаза мазью с внешней и внутренней стороны, вставил их на место и спросил: «А сейчас как, любезнейший?». Товарищ его отвечает: «Отлично, ибо не почувствовал боли, когда ты вынул у меня глаза».

Тут первый говорит: «Пришла твоя очередь сделать то же самое со мной». Второй в ответ: «Я готов». Он взял свои ножички и мазь, намазал, подобно первому врачу, глаза своего товарища с наружной и внутренней стороны, а затем вынул их, положил перед ним на стол и говорит: «Любезнейший, ну как?». А тот: «Чувствую, что у меня нет глаз, но не испытал и малого страдания. Очень хочу, однако, чтобы ты вставил глаза обратно».

Пока шли приготовления к этому, в открытое окно влетел ворон и, увидев лежащие на столе глаза, тут же схватил один и был таков. Врач глубоко опечалился, заметив это, и сказал себе: «Если не верну своему другу глаз, сделаюсь его слугой». Глянув в окно, он издали заметил козу, вырезал у нее глаз и вставил на место унесенного вороном. Затем сказал своему другу: «Любезнейший, ну а теперь как?». Тот в ответ: «Я не почувствовал и малейшей боли, ни когда ты вынул глаза, ни когда вставил. Только вот один глаз у меня все норовит смотреть на верхушки деревьев». Друг ему: «Теперь ясно, что я показал на тебе великое искусство, как ранее ты свое на мне. Признаем же отныне, что мы в равной мере искусны, и не будем соперничать!». С той поры оба эти врача так и прожили, никогда не споря друг с другом.

35 (77)

О том, что не следует зариться на богатство

У одного царя были две дочери. Одна – редкая красавица, которую все любили, вторая – всем ненавистная чернавка. Видя, что одна дочь прекрасна, а вторая черна, царь дал им такие имена: красавицу он назвал Розимундой, чернавку – Великой Пользой. Он послал гонца объявить по всей стране, чтобы молодые люди приходили свататься, ибо за достойных он отдаст замуж своих дочерей. Тот, кто возьмет красавицу, получит за ней только ее красоту, к тому же, кто пожелает жениться на чернавке, после его смерти перейдет царство. Многие, услышав этот клич, стекались ко двору и, увидев двух царских дочек, шли к красивой и просили ее в жены. Великая Польза же, чернавка, горько плакала. Царь тогда говорит ей: «Дочь моя, почему ты так убиваешься?». Она говорит: «О, государь, никто ко мне не идет и со мной не говорит; все спешат к моей сестре, а меня презирают». Отец в ответ: «О, дочь моя, ты не знаешь, что все мои богатства принадлежат тебе, тот же, кто возьмет тебя в жены, наследует царство». Утешенная этими словами, некрасивая дочь перестала плакать.

Вскоре к царскому двору явился какой-то властитель и, увидев красоту Розимунды, попросил девушку в жены, готовый заместо приданого взять ее красоту. Царь согласился и с великим веселием отдал ее замуж. Вторая дочь много лет оставалась непросватанной. Наконец какой-то благородный, но бедный владетельный князь стал так раздумывать: «Будь царева дочь как угодно дурна, тот, кто возьмет ее замуж, вместе с нею получит и царство». И вот он пришел к царю и попросил в жены Великую Пользу. Царь обрадовался и с превеликим ликованием отдал дочь замуж за него, а после смерти царя человек этот получил царство.

36 (79)

О том, что человек не должен предполагать того, чего не знает

Жил некий царь; он до того любил маленьких собачек, которые звонко лают, что разрешал им спать у себя на коленях и на коленях же своих их кормил. Собачки привыкли так спать и есть и нигде больше не хотели лежать, а лапы свои клали царю на шею. Ему же это нравилось, и он забавлялся своими собачками. Глядя на все это, осел рассуждал сам с собой так: «Если я буду петь и плясать перед царем и положу на шею ему ноги, он будет давать мне лакомства и позволит спать на своей постели». С такими думами он вышел из своего стойла, вошел в залу и начал петь и танцевать перед царем, а затем подбежал и положил ему ноги на шею. Слуги, увидя это, подумали, что осел взбесился, схватили его, примерно отлупили и отвели обратно в стойло.

37 (81)

О чудесном и божественном предназначении и рождении папы Григория

У премудрого царя Марка [34] были любимые сын и дочь. Когда его пристигла старость, царь тяжело захворал и, почувствовав, что смертный час близок, призвал всех советников государства и говорит: «Любезнейшие, хочу вам сказать, что сего дня мне предстоит отдать дух свой господу. Ни о чем не тревожится так мое сердце, как о дочери, что не успел отдать ее замуж, и потому, сын мой и наследник, повелеваю тебе под страхом лишиться моего благословения найти ей достойного мужа, а пока оказывать не меньший почет, чем оказывают тебе самому». С этими словами он повернулся лицом к стене и испустил дух.

34

Марк – римский император Марк Аврелий (161–180 гг.).

Смерть царя единодушно оплакивали в государстве, и тело его торжественно предали погребению. После этого сын стал весьма рассудительно править, оказывал подобающие почести своей сестре, которую до того любил, что всякий день, даже и в присутствии вельмож, трапезовал за одним столом с сестрой, сидя в кресле напротив нее, а спали они в одном покое на разных постелях. Однажды ночью царь впал в великое искушение и ему показалось, будто испустит дух, если не насытит вожделение к собственной сестре. Он встал с постели, подошел к спящей царевне и разбудил ее. Потревоженная столь внезапно, она говорит: «Господин, зачем ты пришел в такой поздний час?». Он отвечает: «Если не сотворю с тобою любви, умру». Она говорит: «Да не совершу я подобного прегрешения! Вспомните, как отец наш перед смертью своим благословением обязал вас оказывать мне всяческое уважение. Если свершится теперь столь тяжкий грех, не избежать тебе ни божеского воздаяния, ни людского осуждения». Он говорит: «Будь что будет, а я исполню свое желание». И царь спал с сестрой, а после вернулся на свою постель. Она горько плакала и никак не могла успокоиться. Царь же как мог старался ее утешить и – удивительное дело – все более и более ее любил.