Средневековый варвар
Шрифт:
В эту ночь ему не удастся ускользнуть в свой домик на колесах, чтобы там в одиночестве смотреть «Мисс Хрюшку».
— В чем дело? — хрипло спросил он, чувствуя, что Таллула тянет его к себе в спальню.
— Я подумала, может быть, ты захочешь рассказать мне о той крупной рыбине… объяснишь, как заставить ее заглотнуть мою блесну, — тихо прошептала она, усаживая его на постель.
Летний ветерок шелохнул тюлевые занавески, пронизанные лунным светом. Уайет ласково протянул:
— Именно об этом я и собирался с тобой поговорить. Спасибо за
— Я всегда рада. Пожалуй, пойду приму душ.
— Иди, потом и я приму, — дрогнувшим голосом произнес Уайет. — А пока я обойду дом, выключу свет и запру двери.
— В Элегансе не принято запирать двери, — напомнила ему Таллула.
— — Скажем так: сегодня — если тебе стало получше — у нас есть серьезные основания запереть все двери, — глухо пробормотал Уайет, и Таллуле передалось его волнение.
— Мне лучше, — твердо заявила она. Приняв горячий душ, Таллула достала кремы и лосьоны, которых не открывала с прошлого Рождества. Ей хотелось стать для Уайета совершенно новой, преодолеть в себе давние страхи, порожденные резкими словами и презрительными взглядами Джека.
— О, Уайет Ремингтон, боюсь, я буду беспощадна к тебе за то, что ты воскресил умершее… разжег то, что тихо тлело внутри…
Таллула натянула ночную сорочку, жалея, что это не соблазнительный прозрачный кружевной наряд, в котором можно было бы вытянуть из Уайета всю страсть, заставить его забыть обо всех других женщинах.
« Суженая…»
О Господи. А что, если ее неумение сдерживать себя охладит его?
Таллулу захлестнули отвратительные воспоминания, и она поспешила в спальню, придерживая халат на животе, где была оторвана пуговица.
Уайет спустился вниз; было слышно, как он ходит, вот скрипнула дверь…
Он собирается покинуть ее?
У Таллулы пересохло в горле, стиснутом страхом. Неужели еще один мужчина отвергнет ее любовь?
Шаги Уайета послышались на лестнице, и Таллула, нырнув в постель, натянула до подбородка одеяло. Он зашел в ванную и включил душ. Покрутившись и так, и эдак, Таллула решила наконец, что женщине, собирающейся соблазнить мужчину, неплохо было бы освободиться от старого халата. Она поспешно сорвала его с себя и запихнула под кровать.
В дверях появился Уайет. Лунный свет очертил его высокую фигуру, и по телу Таллулы разлилось тепло.
— Ложись сюда, Уайет Ремингтон, — прошептала она.
— Слушаюсь, мэм, — ответил он, забираясь под одеяло.
— От тебя хорошо пахнет, — начала было Таллула, видя, что он лежит неподвижно. Он повернулся к ней.
— И от тебя. Завтра я починю слив в ванной и принесу туда кусок мыла, не пахнущего сиренью.
— Прекрасно, — сказала Таллула, понимая, как это здорово, если Уайет останется у нее в доме. — А то Норм обязательно заметит. В последнее время, как он говорит, у него особенно обострилось обоняние…
Большая огрубелая рука Уайета провела по ее бедру, и у Таллулы
— А что там, под одеялом? — спросила она и вдруг с ужасом поняла, что высказала самые сокровенные мысли.
— Я совсем голый, — весело ответил Уайет. — Лежу, облаченный лишь в аромат сирени, и жду, когда ты набросишься на меня.
Таллула тяжело вздохнула, полагая, что Уайет вот-вот заснет — он широко зевнул и потянулся так, что закрипела кровать.
— Как ты относишься к тому, что… что первый шаг сделает женщина? — осторожно спросила она, помня неприязнь Джека к сладострастным женам.
Уайет громко рассмеялся.
— Мне будет очень приятно, — усмехнувшись, сказал он. — И я постараюсь не остаться в долгу.
Быстро окинув взглядом его скрытое одеялом тело, Таллула задумалась, с чего бы начать…
— В таких случаях к месту поцелуи, — серьезным тоном предложил Уайет. — Я побрился твоей дамской штуковиной, так что можешь смело меня целовать — не поцарапаешься.
Таллула неуверенно улыбнулась, гадая, чем окончится эта ночь.
— Уясни-ка раз и навсегда, мисс Таллула Джейн: я не твой бывший муж, — сказал Уайет. — Когда ты захочешь меня, я тебя не оттолкну, не брошу. Я постараюсь выполнить все твои желания.
Это обещание так глубоко проникло в сердце Таллулы, что даже больно стало.
Она поцеловала Уайета, потом еще раз, затем, прежде чем он успел опомниться, обрушилась на него вихрем ног, рук и жадных поцелуев. Уайет, отбросив смятое одеяло, разделявшее их, увлек Таллулу на себя.
— Таллула, — сдавленно шептал он, отвечая на страстные поцелуи, чувствуя разливающийся по их телам жар.
Его рот, горячий и страстный, заставил Таллулу забыть обо всем, кроме жажды отдаться.
— Ты уверен, что не расплавишься? — дрожащим голосом спросила она, проводя языком по влажной коже.
— Боже всемогущий, — вздохнул Уайет, — я приложу все силы, чтобы остаться в живых.
Таллула улыбнулась. Тонкий шелк, разделяющий их, заставил Уайета застонать.
— Сейчас сниму, — прошептала она, раздеваясь.
Темные руки Уайета медленно поднялись, чтобы накрыть ее бледную грудь, лаская и поглаживая ее. Он привлек Таллулу к себе, нежно вбирая в себя ее губы.
— Надеюсь, ты все сделаешь правильно, Уайет Ремингтон, — тихо подсказала Таллула.
Уайет вскрыл припасенную у изголовья кровати маленькую упаковку, Таллула вспыхнула, поняв, что он готов разделить с нею страстную любовь.
Таллула зачарованно смотрела, как он дрожащими руками пытается осуществить это интимное действо, и его неловкость покорила ее.
— Я немножко нервничаю, — дрогнувшим голосом объяснил Уайет. — Мне хочется сегодня быть на высоте.
Он лежал под нею — мужчина, нуждающийся в том, чтобы его искренне полюбили, рассеяв темную боль его прошлого. Его большие огрубелые руки, дрожащие и теплые, нежно гладили бедра Таллулы. Ей никогда прежде не позволялось изучать и рассматривать все особенности мужского тела.