Срочно нужен герцог (Срочно разыскивается герцог)
Шрифт:
Это было представление, достойное театральных подмостков: муж-рогоносец, побег жены с любовником и трагический финал — экипаж, на котором скрываются беглецы, переворачивается, любовники гибнут в этой страшной аварии.
И снова бедный Колдер оказался в центре грандиозного скандала. Газеты не пощадили его — и без того убитого горем, — смакуя подробности и добавляя свои измышления, вытащили на свет сплетни, пищу для которых дал первый лондонский сезон Мелинды. Для такого гордого человека, как Колдер, это было унизительно: его публично жалели, а за глаза подвергали насмешкам.
Чтобы
Спокойное достоинство Колдера и его гордое молчание, а также его высокое положение в обществе, которым он был обязан огромному состоянию и громкому титулу, привели к тому, что со временем разговоры утихли. Рейф остался в Брук-Хаусе и старался больше не давать повода для сплетен. Мало-помалу он оставил замашки светского повесы, предающегося наслаждениям, хотя Колдер и светское общество, казалось, всегда смотрели сквозь пальцы на такие его проделки, как связи с замужними женщинами. Может быть, Рейф неосознанно чувствовал себя виноватым, хотя он не мог нести ответственность за разнузданное поведение жены брата. Колдер, которого Рейф в глубине души всегда считал святошей, не заслужил такой распутной жены и такой трагической развязки.
Этой участи Рейф не пожелал бы даже врагу. Ему было больно видеть, как и без того склонный к уединению и рефлексии Колдер становится еще более угрюмым и еще больше замыкается в себе, словно прячась в своей скорлупе.
По истечении года траура брат продолжал носить черное, и сплетники любили выставлять его в своих разговорах объектом для слезливой жалости.
Колдер как будто угадал мысли Рейфа.
— Я не собираюсь снова наступать на те же грабли. Поэтому тороплюсь со свадьбой. Она состоится через несколько недель. Если бы не нужно было заранее давать объявление в газете, я бы женился хоть завтра.
Рейф некоторое время сидел молча, а затем спросил:
— Ты правда этого хочешь? Хочешь быть верным мужем Фе… мисс Милбери?
— Рейф, я был верным и преданным мужем и для Мелинды. Это она не хранила мне верность. Что касается мисс Милбери, она только что приехала в Лондон и не успела еще ни с кем сблизиться. И я намерен позаботиться о том, чтобы у нее не было для этого возможности.
— Другими словами, ты хочешь как можно скорее посадить птичку в клетку. Чтобы у нее не было возможности упорхнуть.
— Ну да, разумеется. В этом есть смысл. Тогда она не будет тосковать по тому, чего у нее никогда не было.
«Ну, с этим можно поспорить, дорогой брат. Тосковать по тому, чего у тебя никогда не было, можно, еще как можно», — подумал Рейф, и его сердце заныло.
— Две ее кузины тоже придут. Обе они — скромные и порядочные девушки.
«Поэтому держись от них подальше», — мысленно закончил Рейф фразу брата и горько рассмеялся.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — сказал Рейф и с удивлением обнаружил, что Колдер мурлычет что-то себе под нос. Он никогда не видел брата таким счастливым и довольным. Не в силах терпеть эту муку дальше, Рейф решил немного прогуляться. — Увидимся за ужином.
С этими словами он вышел из экипажа. Рейф был подавлен. Нет, все это слишком тяжело. Лучше он пойдет домой пешком.
Глава 10
Сразу же после того как Брукхевен откланялся, в дом на Примроуз-стрит прибыл другой посетитель — некий мистер Стикли из конторы «Стикли и Вульф», исполнявшей обязанности душеприказчика Пикеринга.
— Да… Ну ладно… Леди Тесс, это правда, что я не могу сейчас поговорить с самим викарием? — Худощавый господин с сомнением окинул взглядом людей, сидящих в гостиной, которую только что покинул лорд Брукхевен.
— Викарий отправился в Брук-Хаус вместе с маркизом. Все вопросы, связанные с наследницами Пикеринга, переданы в мое ведение. — Несмотря на то что Тесс вежливо улыбалась, она готова была испепелить гостя гневным взором.
Стикли недоуменно заморгал:
— И все же…
Тесс перестала улыбаться. Мистер Стикли молча барабанил пальцами по папке с документами, словно размышляя, не стоит ли ему немного отложить свой вопрос и для начала разыскать вышеназванного господина.
— Сэр, боюсь, вам лучше как можно скорее перейти к делу и не задерживать нас. Мисс Милбери скоро отправляется на примерку к самому Лементору, а мы едем вместе с ней.
Но на мистера Стикли имя дорогого кутюрье не произвело того впечатления, на которое рассчитывала Тесс.
— Тогда начнем… Хотя я должен внести в свои записи отметку о том, что сначала я предложил отложить разговор до того момента, пока к нам не присоединится викарий.
— Итак, мы внимательно вас слушаем.
— Как вам известно, состояние покойного мистера Пикеринга в настоящее время составляет двадцать семь тысяч фунтов…
Феба ахнула. Все так и застыли на месте — как громом пораженные. Они молчали, словно мысленно пытались представить столь крупную сумму.
Мистер Стикли повернулся к Фебе:
— Это та самая молодая леди, которая обручена с маркизом?
Феба кивнула. У нее пересохло во рту. Двадцать семь тысяч фунтов? Это не просто целое состояние. Это огромное состояние!
Мистер Стикли посмотрел на Фебу понимающе:
— Ну что ж. Похоже, что у вас есть все шансы получить наследство. Мне известно из достоверных источников, что герцогу Брукмуру снова стало хуже.
Феба хотела что-то сказать, но у нее комок подступил к горлу.
— Итак, если мисс Милбери достанется наследство, двум другим девушкам полагается ежегодное содержание в размере пятнадцати фунтов в год.
Это была незначительная сумма, которая составляла всего-навсего годовое жалованье гувернантки. Мистер Стикли откашлялся.
— Очень жаль, что мистер Хеймиш не учел роста цен… но тут уж ничего не поделаешь: размер выплат изменить невозможно.
Феба опустила глаза. Как бы то ни было, она должна бороться за право получить состояние Пикеринга. Об этом мечтает отец… И мать говорила ей об этом на смертном одре… Феба не имеет права думать о себе. Она обязана заботиться о своих родителях.