Сроки службы
Шрифт:
– Пускать дым – все равно что кричать «А вот и мы!», – говорит Риччи.
– Если не замаскируемся – нас снова расстреляют. Тебе решать, босс, – я добавляю немножко яда в последнее слово, и Риччи показывает мне средний палец.
– Значит, две команды, – говорит он. – Моя идет направо, твоя – налево. Можешь пустить дым, если хочешь. Я проскочу, пока вас разносят в хлам.
– Посмотрим. В конце концов, нас всех хотя бы не положат посреди перекрестка, как два раза до этого.
Ходить в атаку – дерьмовое дело. Защитники
Мы бежим от дома к дому, прячась под навесами магазинов и в дверных проемах, чтобы скрыть свое продвижение к перекрестку. На дисплее я вижу, как другая команда пробирается по правому переулку.
Мы доходим до перекрестка необнаруженными. Я осматриваю верхний этаж здания напротив, пытаюсь заметить движение, но обороняющийся отряд свое дело знает. Я уверен, что в здании как минимум огневая команда – здесь идеальное «бутылочное горло», и мы не можем обойти его, не выдав себя, а они отлично умеют играть в прятки.
Я выхожу на частоту отряда:
– Команда Браво, позиция занята. Жду приказаний.
– Выступаем на счет три, – отвечает Риччи, и я достаю дымовую гранату из разгрузочного жилета на броне.
– Дождись дыма, – говорю я, но Риччи уже считает:
– Раз… Два…
Я матерюсь, срываю защитный колпачок и швыряю гранату на перекресток.
– …три!
Тактический дисплей показывает, что вся команда Риччи покинула укрытие. Потом я слышу грохот винтовок, когда они начинают палить на бегу.
– Упрямый засранец, – бормочу я и даю своей команде сигнал выступать. Граната взрывается с глухим хлопком, и тротуар перекрестка мгновенно заволакивает густым химическим дымом.
– Вперед!
Мы бежим к зданию сквозь дым. До него около пятидесяти метров, но это невероятно огромное расстояние для того, кто знает, что люди с винтовками и гранатометами не хотят, чтобы бегущий достиг цели.
При выстреле из тренировочной винтовки не видно дульного пламени, но я слышу стаккато очередей, лупящих из здания по обе стороны от нас. Похоже, Халли оставила здесь большую часть отряда ожидать третью попытку наступления от нашего командира идиота. Тактические компьютеры подсчитывают каждого убитого, и на нашем счету пока что круглый жирный ноль.
Справа от нас, там, где команда Риччи несется через перекресток, слышится ругань, когда первых солдат ранит виртуальный огонь отряда Халли. Я несусь через облако искусственного дыма, прислушиваясь к шуму как минимум двух винтовок прямо перед собой, и мой желудок сводит в ожидании легкого удара током, означающего попадание. Когда тебя настигает воображаемая пуля, тактический компьютер оценивает место попадания и отключает функции, основываясь на опасности ранения. Если ты убит, он отключает передатчик и тактический интерфейс, чтобы ты не мог общаться и обмениваться данными с отрядом. Еще он выключает винтовку, чтобы мертвые не мухлевали и не стреляли в ответ.
К счастью, атакующие мою команду просто вслепую расстреливают дым, надеясь на случайное попадание. Мы без потерь преодолеваем дымовую завесу и перекресток.
Когда вся команда прижимается к торцу здания, я ищу на дисплее ту половину отряда, которой командовал Риччи. Их символы мерцают красным, значит, с их передатчиков информации не поступает. Я снова выхожу на частоту отряда, хоть и знаю, что толку не будет.
– Говорит лидер отряда «Браво». Ребята, вы где?
Ответа нет – всех скосили защитные команды Халли, и компьютеры отключили ребят от сети.
– Похоже, остались только мы, – сообщаю я своим подчиненным.
– Плевать, все лучше, чем снова труп изображать, – отвечает один из них, и остальные согласно кивают.
– Игра еще не закончена, – говорю я.
На боковой части здания обнаруживается дверь. Я сигналю ребятам, чтобы они расположились по обе стороны от нее. Халли свое дело знает, и мне не хочется просто вламываться в здание. Я достаю гранату из жилета и движением большого пальца срываю колпачок.
– Готовы? – спрашиваю я и получаю три кивка в ответ.
Я активирую таймер гранаты, прижав кнопку запала к твердому панцирю нагрудника.
– Осколочная!
Я швыряю гранату в стену за дверным проемом, чтобы она отскочила и попала в изгибающийся коридор. Граната бьется о бетон и катится по полу, скрываясь с глаз.
– Твою мать! – доносится до меня, затем слышится быстрый топот – кто-то несется по коридору, подальше от маленькой черной сферы с ребристой поверхностью.
Затем с приглушенным хлопком срабатывает звуковой модуль гранаты. Тренировочный вариант испускает сноп имитационных осколков – лучей, направленных во все стороны, рикошетящих от твердых поверхностей и ведущих себя в точности как их смертоносные прототипы.
– Вперед!
Мы вбегаем в коридор парами, как положено. Впереди никого нет, но справа, в трех метрах от нас, есть еще одна дверь. Я замечаю движение и бегу к ней, подняв винтовку. Сразу за дверью поднимается на ноги один из бойцов Халли, и я дважды стреляю ему в спину, прежде чем он успевает подобрать оружие. В комнате, у окна, стоит еще один противник, уже нацеливший на меня пушку. Я знаю, что он меня опередит, и морщусь в ожидании удара током, но, когда он нажимает на спусковой крючок, винтовка не срабатывает. Рекрут, в паре с которым мы вошли в здание, проходит в дверь, прицеливается, и мы оба всаживаем по пуле во второго защитника.
– Чисто, – говорю я в микрофон, и еще двое из моей команды входят в комнату с винтовками наготове.
– Какого хрена? – спрашивает второй из солдат Халли, ошарашенно оглядывая свою пушку.
– Гранатой задело, – предполагаю я.
– Да брехня. Я уже за дверью был, когда она в коридоре рванула.
– Компьютер сказал, что ты умер, значит, ты умер, – говорит мой напарник. – Без толку спорить.
– Не болтать, – говорю я. – На этаже есть еще комнаты. Работаем.