Срубить крест[журнальный вариант]
Шрифт:
— Помогите Леннаде! — закричал я. — Есть тут врач? Где роботы? Где Петрович?
И тут я вспомнил про блок-кольцо. Обездвиживая кавалера Робота, я обездвижил и Петровича!
Мгновенно я переключил кольцо. Подбежали бабушкины телохранители.
— Бабушка, ее надо на Землю! Может быть, ее спасут!
Роботы уже заклеивали страшную сквозную рану девушки, делали ей уколы. Подоспевший Петрович стоял рядом, что-то толкуя мне о сбежавшем судье, но я не слушал его. В тот момент, когда один из роботов поднял Леннаду, чтобы нести к «Грифу», Петрович сказал мне, что Рюдель очнулся.
Я
— Ты победил, рыцарь Черной Башни, кавалер Алексей Северцев, — сказал он, и лицо его исказила гримаса. — Жаль, я не смог прикончить тебя. Если бы не эта девчонка… Я был уверен, что она заодно со мной.
Ему наконец удалось развязать ремешки кирасы. Я глядел на движения его пальцев, еще не понимая, что все события этого бурного дня — ничто по сравнению с ужасом, который настигнет планету через несколько секунд.
— Можешь править, Алексей! — закричал он. Его рука скользнула под броню. — Король Алексей, повелитель планеты мертвецов! Ха-ха-ха!
Его смех был страшен и отвратителен. Как я жалел потом, что не зарубил его в этот момент!
Резким движением он вырвал руку из-под кирасы, и я увидел в его кулаке небольшую коробочку, из которой выскочила и развернулась крестообразная антенна.
— Пусть все умрут! Все! Все-е-е! — страшно закричал он.
Невероятное подозрение шевельнулось во мне. Но оно было настолько чудовищно, что понадобилось несколько мгновений, чтобы человеческий разум осмыслил его, а этих мгновений у меня уже не было.
— Пошли сигналы, — сказал Петрович. — Примерно сто сигналов в секунду…
И в этот момент последняя тайна Изумрудной открылась мне. За кратчайший миг я вспомнил и сопоставил все: гибель художника Летура в черноморских волнах, бесшумную смерть водителей поезда смерти, пять сигналов подряд вчера и смерть пяти придворных, охранивших конюшню, наконец, привезенный Рюделем коммутатор…
— Какой пеленг, Петрович? — закричал я. — Это Крест! Ты помнишь его? Это он!
— Пеленг указывает на Крест, — Петрович еще ничего не понимал. — Точность в пределах ошибки…
— Петрович, сруби Крест! — я кричал, потому что коса смерти уже замахнулась над трибунами, над городом, над всем полумиллионным населением Изумрудной, и с проклятого рюделевского коммутатора шло по сотне смертоносных импульсов в секунду. — Крест — это смерть! Сруби его! Всем роботам — огонь по Кресту!
Холм, на котором располагался радиохрам, был хорошо виден отсюда. Роботы ударили по нему все разом. Я увидел, как падают деревья на вершине холма, открывая сверкающее перекрестье антенны, увидел, как она рухнула, а секунду спустя большой клуб дыма взметнулся на ее месте, и до нас донесся грохот взрыва.
— Сигналы исчезли, — сказал Петрович.
Я огляделся. На трибунах царила паника — десятки, может быть, сотни мгновенно погибших заставили разбегаться остальных.
— Ты снова проиграл, Рюдель, — сказал я, нагибаясь над поверженным врагом, — Люди Изумрудной больше никогда не будут умирать раньше времени. Но за твою жизнь я не ручаюсь.
— И все-таки ты не будешь королем, — прохрипел он.
Его пальцы стискивали рукоятку мизерикорда, и Рюдель поднес его к горлу. Но я не, мог позволить ему умереть так легко. Ударом ноги я выбил стилет из его руки и приказал роботам стеречь Рюделя.
Опустевшие трибуны были усеяны телами тех, кого успел скосить Крест. На «Грифе» поднялся трап и захлопнулся люк. Бледная, но решительная бабушка отдавала какие-то распоряжения на спутник. Вздрагивала, прижимаясь к Фею, Виола. И я никак не мог понять, кого же здесь не хватает.
Бабушка поняла это раньше меня. Она взяла меня за руку и повернула лицом к трибунам.
Я шагнул вперед, еще не веря, что случилось непоправимое. Но на этот раз Рюдель сказал правду.
В нескольких метрах от меня, устремив в изумрудное небо, навсегда остановившиеся глаза, лежала Ганелона.
Нет, Тина.
Глава 19. Обещание долгой жизни
Мне трудно рассказывать о событиях, происходивших на Изумрудной в последующие дни, — я не был их свидетелем.
Снова и снова повторял я в памяти каждое движение финального боя, когда жизнь и смерть Рюделя были в моих руках, — укоряя себя за то, что не зарубил этого выродка. На глазах у тысяч людей он пытался прикончить меня ударом в спину, а я' пожалел его и не убил как собаку…
Ах, как он рвался к абсолютной власти, этот красавец без совести и принципов! — С помощью Креста он мог тайно убить любого жителя планеты и все чаще пользовался своей установкой. Так он убил придворных, охранявших конюшню, убил Илию и многих других. Но убийство нажатием кнопки не доставляло ему удовольствия. Убить человека собственными руками, на глазах у всех, вызывая всеобщий ужас и восхищение, — вот что было для него истинным наслаждением.
Заполучив каким-то образом Волшебное копье, Рюдель, и без того сильнейший боец на планете, стал непобедим. Неуклюжие, закованные в неудобную броню кавалеры не умели наносить точных ударов на большой скорости. Как бы стремительно ни атаковали они друг друга, в последний момент всадники придерживали коней, и их удары уже не представляли серьезной опасности. Волшебное копье дало Рюделю возможность бить без промаха на полном скаку. К тому же оно было почти на полметра длиннее, чем копья кавалеров, так что Рюдель поражал своих противников, практически не получая ответных ударов.
Рюдель был уверен, что расправится со мной, лишь в самом конце он сделал попытку устранить меня. Подослав мне с помощью дядюшки Теодора великолепного коня, он настолько уверился в успехе, что уже не старался устранить меня физически.
Разгадав тайну Креста, я понял и остальное. Мне стало ясно, почему Рюдель так упорно охотился за моими лошадьми. Опасаясь вмешательства Земли, он остерегался трогать меня — ему было достаточно одержать победу в бою. Сев на Заката, я в первой же схватке был обречен на поражение. Меня спасло только то, что, выбравшись из подвала, я не успел послать к Фею за лошадью, был вынужден сесть на Росинанта и вовремя заметил в руках у судьи подозрительный прибор.