СССР: Бесконечная онлайн закупка
Шрифт:
Кровь… в этом нет никаких сомнений.
В голове мелькали всевозможные варианты. Самый очевидный: пожар — результат бандитских разборок. Дележка территории между местными и ярославцами.
Поскольку на месте происшествия не обнаружено ни одного трупа, трудно определить степень ущерба Алисе, и истинные мотивы поджога. Провокация это, или зачистка территории. Однако полковник Акорин твердо уверен, что этот инцидент — нечто большее, чем просто вандализм.
Решив окончательно разобраться с бандитами, Николай вызвал подкрепление, и приказал
Он понимал, что если в деле действительно замешаны конкурирующие группировки, и без того неспокойный Горький скоро погрузится в хаос. На фоне тревожных политических новостей, этого ни в коем случае нельзя допустить. Дело даже не в патриотизме, просто представителей правоохранительных органов, не справляющихся со своими обязанностями в такое неспокойное время, мгновенно отстраняют от должности и заменяют другими.
Терять работу, и выходить на пенсию раньше времени, Акорин не хотел. Он также понимал, как важно поддерживать незаметный, но бдительный контакт с доверенными информаторами. Они должны стать ключом к раскрытию истины, сгоревшей в пепле.
Уже спустя час Николай беседовал со стариком, в котором торговцы с рынка могли узнать продавца самоваров.
Информатор не слышал ни о каких конкурирующих группировках, делящих влияние с Алисой, однако он поведал довольно интересную историю. На рынке появился спортивный паренек с небольшой бригадой. Так вот, он продавал большое количество импортных товаров и зарабатывал много… очень много денег.
Фарцовщики мало заботили Акорина, с ними разбирались КГБшники. Однако возникновение большого капитала могло быть связано с возникновением пожара в логове группировки Алисы, охотящейся за большим капиталом.
И раз уж других зацепок нет, нужно переговорить с пареньком, пока того не прижали спецы…
Глава 53
Семья Фуницыных
Сквозь блаженное небытие, тихо, но настойчиво, прорывались ощущения физического мира. Павел, ощущавший неописуемую свободу и умиротворение, словно окунулся в чан с кипящим маслом.
Тело кричало от боли, отдающейся в каждом нервном окончании. Разум отчаянно перебирал варианты, как среагировать на тревожные сигналы, поступающие отовсюду сразу, но был бессилен.
Содрогающиеся веки распахнулись, однако мир не раскрыл своих красок, показавшись размытым, незнакомым.
«Где это я?…»
Попытка пошевелиться, после визуальной оценки незнакомой квартиры, отдалась резкими волнами агонии, пронзившими живот. Болезненный триггер вызвал в сознании вспышку, напомнив о событиях, которые привели к плачевному состоянию организма: Четыре пулевых ранения, одно из обреза, и проникающий удар в брюхо, раскаленным клеймом выжглись в памяти.
Но даже травмы, полученные в результате применения огнестрельного оружия, не могли сравниться по ужасу с воспоминаниями о потусторонней твари.
Полупрозрачный скелет, выплывший из мертвого тела криминального авторитета, был чем-то… чем-то неописуемым, отвратительным. Явно не имеющим ни малейшего отношения к так называемым эволюционистам. Один только образ, запечатлевшийся в сознании, вызывал глубочайшее отторжение, в совокупности с желанием применить огнемет.
Что касается черного зеркала, засосавшего тварь, тут даже у самого богатого воображения не нашлось бы объяснения иного, кроме как бесовщина.
К счастью, все это осталось во вчера… далеко, не здесь, и не сегодня. Глубоко вздохнув, Павел попытался оценить собственное состояние.
«Как хорошо-то… все болит, все ноет… я ЖИВ! Пора менять фамилию на Тараканова, ну или, если по красоте, на Маклауда».
Пока осчастливленный Паша пытался собраться с мыслями, к нему подошла незнакомая женщина. Она поднесла к пересохшим губам чашку с наваристым куриным бульоном.
Не задавая лишних вопросов, оголодавший Павел сделал жадный глоток, чувствуя, как тепло разливается по измученному телу. Следом в поле зрения появился Жека Фуницын.
— Мы в моей квартире. — Буднично заявил афганец. — Это моя жена Арина. Она — медик и обработала твои раны.
Павел слабо кивнул, благодарный за помощь. Похоже, его не бросили в лесу и не закопали в канаве, посчитав, что с такими ранами выжить не получится.
Оглядевшись по сторонам, Павел заметил, что квартира выглядит… неприглядно, даже по советским меркам. Стены облезлые, мебель старая, расшатанная, скатерти пожеванные, а тюля на окнах и вовсе нет. Очевидно, семья Фуницыных не жила в достатке.
Двое детей, мальчик и девочка, бегали по тесному помещению однушки. Заплатанная в нескольких местах одежда подчеркивала суровые реалии конца восьмидесятых и начала девяностых.
— Ладно, хватит лежать… я ж не Ленин в его самые фотогеничные годы. — Решив оценить степень полученных повреждений, Павел, не обращая внимания на протесты Евгения и Арины, медленно поднялся с кровати.
Когда он разматывал алые бинты, на испещренном тугими мускулами теле стали видны раны, которые за ночь успели затянуться и превратиться в шрамы. Даже хирургические нити почти выдавлены наружу. Лишь обильные подтеки запекшейся крови по всему торсу напоминали о том, что все повреждения получены вчера, на не месяц назад.
Титанид воистину великолепен.
Чудесное выздоровление произвело на невольных зрителей неизгладимое впечатление. Еще вчера Арина зашивала ужасную рану на животе, и вытаскивала пули с картечью из спины. Простыни и матрац были перепачканы в крови, вся квартира пропиталась густым запахом железа.
Если бы не требования мужа, она немедленно вызвала бы скорую, чтобы тяжелым пациентом занялись в больнице. Хотя и там шанс на спасение стремился к нулю. Кто же знал, что утром полутруп будет выглядеть так, будто выздоравливал с лучшими лекарствами и уходом уже несколько месяцев!