СССР при Брежневе. Правда великой эпохи
Шрифт:
Введение
Идея этой книги родилась у меня уже давно, около десяти лет назад. К тому времени у меня уже вышло несколько научных монографий по истории рабочего самоуправления в 1917 году и рабочего протеста в первый год строительства Советского государства. Те книги читались не только моими собратьями-историками, но и активистами рабочего и профсоюзного движения в России и других странах от Японии до Канады. Мне это было, конечно, приятно, но хотелось большего. Во-первых, хотелось выйти на более широкую аудиторию. Во-вторых, хотелось поделиться мыслями, а главное – переживаниями, которые невозможно втиснуть в рамки академической науки. И если уж в России даже поэт – больше чем поэт, то, тем более, историк в России может быть только гражданином и патриотом. На мое счастье, уже в те
Среди тем, не утративших свою актуальность, свое значимое место занимает время с 1964 по 1985 год. Мои детство и юность пришлись как раз на это время. Некоторые публицисты в годы «горбачевской катастройки» и в ельцинские «лихие девяностые» называли моих сверстников «детьми застоя». Видимо, хотели уязвить нас. Но, честно признаюсь, среди моих одноклассников, друзей с моего двора или секций, в которых я занимался, на это определение мало кто обижается, тем более – всерьез. А многие – наоборот – гордятся. Поскольку понимают, особенно после того, что произошло за последние десятилетия после завершения брежневского времени, что «застой» на самом деле являлся расцветом России – СССР. Так что, называя нас «детьми застоя», недоброжелатели нашей страны фактически называют нас детьми эпохи наивысшего могущества нашей державы. Никогда до этого в России не производилось столько станков и машин, предметов повседневного использования, хлеба и других продуктов питания. Наконец, никогда не производилось столько много и такого совершенного оружия, как тогда. Это было и остается для многих из нас предметом гордости.
Никогда прежде, по сравнению с временем мнимого застоя, наша страна так бережно не заботилась о благополучии своих граждан. Никогда прежде не обладала таким могуществом. Не являлась одной из двух сверхдержав. Наше поколение, собираясь в школу, стало свидетелем невиданного прорыва научной мысли – стыковки космических кораблей СССР и США. Отдыхая в Крыму, я своими глазами видел, как над нами пролетала стремительная, одна из самых ярких звезд – состыкованные «Союз» и «Аполлон». Так что мы являлись детьми не только застоя, но и 12 апреля 1961 года, дня космонавтики, когда наша страна превратила человечество в космическую расу. Наше поколение входило в жизнь в годы самой долгой в истории России мирной паузы. Мир, который нами воспринимался как естественное состояние, на самом деле стал следствием Победы, одержанной нашими дедами 9 мая 1945 года. Так что мы являлись детьми не только «застоя» и космического прорыва нашей Родины, но и Великой Победы. В общем-то, мы являлись детьми всей Советской эпохи… Ее последним поколением…
Да, многие из нас поверили миражам. Но вместо американских джинсов наше поколение и вообще все мы получили китайский ширпотреб. Да, многие из нас, вслед за поколением своих родителей, поверили сказкам о витринах, заваленных колбасой, не догадываясь, что это колбаса – из папье-маше и пластика. Вместо нее на нас обрушились «ножки Буша», которыми, без дополнительной обработки, можно морить тараканов и крыс. Да, многие из нас поверили мифам об американской мечте и свободе. Но вместо них нас ждали тоталитарные секты, международные террористы, законы магницких и финансовые советники чубайсов. Какое счастье, что мы не успели познакомиться с главными гарантами западной демократии и западного процветания – ковровыми бомбардировками, кассетными бомбами, крылатыми ракетами, бьющими по русским городам, беспилотниками, расстреливающими русские свадьбы, снарядам с обедненным ураном, миротворческими операциями НАТО по типу тех, которые испытали на себе Югославия, Судан, Ирак, Афганистан, Ливия…
И все же перестройка – не наш выбор. Когда она началась, мы только-только вступали во взрослую жизнь и ничего не могли противопоставить ее разлагающему и разрушающему движению. Нас, буквально как слепых щенков, вытрусили из уютного школьного гнезда в омут перемен. Многие утонули сразу. Многих, кто, казалось, выкарабкался, тупо перестреляли в лихолетье 1990-х годов. Но каждое преходящее в этот мир поколение имеет
Именно эти мысли и настроения определяли мой выбор темы для новой книги. Изначально было понятно, что она не будет похоже на то, что мне приходилось писать прежде. Что мне, наконец, потребуется вырваться из размеренного ритма чисто научных монографий. Конечно, полностью переродиться в другого человека я не старался. Какие-то методы профессиональной работы историка, методы исторической науки мною использовались. Но теперь они дополнялись моими навыками публициста. Жанр исторической публицистики позволил мне не только собрать в единую картину факты истории СССР 1964–1985 годов, но и передать собственное отношение к ним. Для меня это было важно.
Поэтому я не торопился с завершением книги, делал большие перерывы в работе. Писал же я только в часы, когда воспоминания о том времени становились особенно живыми, когда память воскрешала не только факты, но пережитые чувства. Поэтому эта книга – не просто исследование или рассказ о периоде наивысшего подъема Красной Гипербореи, но и книга-исповедь. Это и книга-автобиография, хотя в ней нет практически ничего из пережитого мной лично. Но я ощущаю себя частью той замечательной эпохи, винтиком огромного часового механизма. И поэтому, рассказывая о своем времени, я рассказываю и о себе самом, о своем поколении, а главное – о той исторической Правде, которую мы сумели, несмотря ни на что, сохранить.
Глава I
От чего «застой» спас страну
Обращаясь к события 1964–1985 годов, невольно задаешь себе вопрос: что это было в действительности – действительно «застой» или все-таки нечто совершенно иное, а именно время расцвета и стабилизации Красной Империи, уникальной Советской Цивилизации? Ответ на этот вопрос люди, к сожалению, дают исходя из своих личных, далеко не всегда бескорыстных, интересов. Для того чтобы по возможности избежать этого и остаться на почве объективности, нам следует заглянуть немного назад и пристально вглядеться в предшествующую эпоху, которую называют «оттепелью».
Формально «оттепелью» следует называть период отечественной истории, начавшийся после И.В. Сталина. Его смерть, что ни говори, означала крутой перелом в исторических судьбах нашего народа. Эпоха Сталина с ее достижениями, победами и массовыми политическими репрессиями навсегда уходила в прошлое. Предстояло решить, как жить дальше.
Собственно говоря, наметки будущего курса страны были заложены еще в последние годы жизни красного диктатора. Основными положениями должны были стать налаживание добрососедских отношений с ближайшими соседями, постепенное смягчение репрессивности советской системы и, самое главное, окончательное оттеснение партии, а точнее, партийной бюрократии, от реальных рычагов управления страной, передача их в руки профессионалов-государственников. Сталина раздражала безответственность и некомпетентность иных партийных деятелей. Поэтому он стремился оставить за партией исключительно функции идеологического контроля и работы с кадрами. Главным органом, от которого исходили бы предназначенные для безукоснительного исполнения указания, должно было стать не Политбюро (с 1952 года оно стало называться Президиумом) ЦК КПСС, а Совет министров СССР.
Сталин умер, и теперь проведение намеченного курса ложилось на плечи его наследников. На раскачку им было дано около десяти лет, память о которых жива до сих пор.
Послесталинское десятилетие получило в историографии неоднозначную оценку. Непосредственно в хрущевский период начинания тех лет, будь то в области сельского хозяйства, социальной политики или межнациональных отношений, оценивались всегда самым восторженным образом. В дальнейшем, уже после смещения Хрущёва, восторженные оценки сменились резко негативными, а многое из того, чем 1950-е годы вошли в историю, просто замалчивалось. Это касалось и процессов десталинизации, и внутрипартийной борьбы, и даже пресловутой кукурузной кампании. Замалчиванию подлежали все многочисленные ошибки, просчеты и прегрешения самого Хрущёва, его семьи и его окружения.