СССР. Жизнь после смерти
Шрифт:
Отсюда и проистекает уникальное для России культурное явление – авторский одноголосый перевод. Часто на форумах и трекерах можно встретить обсуждение «заслуг» и «подвигов» тех или иных переводчиков. Таким образом, сегодня существование «одноголосого авторского перевода» является формой ностальгии. Хотя в этом есть и что-то большее, чем просто ностальгия. Сегодня довольно большое количество людей повторяют и воспроизводят опыт советских мастеров, таким образом, составляя третье поколение переводчиков: первое – 1980-е (Михалёв, Гаврилов, Володарский, Либергал, Кузнецов, Горчаков), второе – 1990-е и начало 2000-х (Карцев, Санаев, Сербии, Алексеев), третье – вторая половина нулевых и по сегодняшний день (многие пользователи Интернета). Существуют целые форумы любительских переводов, где пользователи, обсудив достоинства картины, договариваются перевести тот или иной новый фильм. Примеров
«Я предпочитаю именно одноголосый перевод. Могу посмотреть в многоголосой “озвучке”, а вот дубляж (за исключением советского) не приемлю. Люблю, когда слышна оригинальная речь актеров. Любимые переводчики времен VHS: Михалёв, Карцев, Дохалов, Визгунов, Арсеньев, Толбин, Дольский, Горчаков. Собственно, мне нравятся почти все авторские переводчики того времени. А вот современные (за редчайшим исключением) вызывают только негативные эмоции».
Итак, в начале 1980-х годов относительно небольшим потоком западный кинематограф полился в домохозяйства любителей развлечений. Почему же зрители стали активно смотреть все, что им предлагалось отечественными «пиратами»? И что именно они смотрели? Вспоминает отечественный публицист Сергей Митрофанов( 58 лет, Москва):
«Вкус 1980-х, а для меня – вкус 1970-х, сформировался в процессе отрицания советской цензуры. Возникал интерес ко всему, что подвергалось идеологической критике. Например, неоднократно сообщалось, что Клинт Иствуд реакционен, проповедовал культ насилия и пренебрежение законом. Или когда появлялась статья типа “Куда нас ведут зуботычины маркиза де Сомбрей?” (“Парижские тайны”), хотя этот маркиз де Сомбрей по моральным качествам – ну, просто настоящий “Тимур и его команда”. Вместе с тем в советское время сложилось представление о культовых именах – Антониони, Пазолини, Бертолуччи, Куросава… – которое не претерпело изменений даже после смены нашего политического строя. Тут надо еще сказать, что советская цензура пропускала через себя только то, что уж никак невозможно было пропустить. Например, “Спартак” или “Великолепную семерку”. Отчего создавалось впечатление чрезвычайной успешности западного кино, которое конечно же не было таким успешным».
Разумеется, для тех, кто смотрел кино уже в 1970-х годах – а возможность посмотреть хорошие западные фильмы, пускай и старые, существовала (например, в рамках закрытых показов), – ситуация была проста: они имели определенное представление о современном западном кинематографе, которое позволяло им сформировать представление о том, что стоит смотреть, что – нет; что является высоким искусством, а что – нет; почему и чем именно элитарный кинематограф отличается от массового. И даже тем, кто уже привык смотреть качественные картины и был хорошо осведомлен в области кино, было любопытно увидеть что-то новое, до тех пор недоступное. Дмитрий Яузовсчитает:
«В первый период классика была доступна на кинофестивалях и, как следствие, во время появления видео была неинтересна. Были интересны “Кошмар на улице Вязов”, “Полицейская академия”, “Эммануэль” и т. д. Кроме того, на лазерных дисках, с которых мы делали высококачественные копии, классики не было, а голливудские фильмы выпускались именно на лазерных дисках».
В любом случае в массе своей зритель 1980-1990-х годов был плохо образован, а потому предпочитал развлекательные фильмы. Причем не просто развлекательные, а те, которые могли удивить. Поэтому популярностью пользовались три жанра: ужасы, экшен (восточные единоборства, боевики и т. д.) и эротика (начиная от самой мягкой и заканчивая наиболее жесткой, включая распространенные тогда эротические мультфильмы).
Обратим внимание на то, что любые авторские картины, переведенные в Советском Союзе на подпольных «студиях», в большинстве своем воспринимались как принадлежащие к одному из трех заявленных жанров. Таким образом, ленты Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже» или Серджо Леоне «Однажды в Америке» были интересны исключительно из-за присутствующего в них эротического содержания и, следовательно, считались «эротикой», а никак не авторским кинематографом. Вспоминает журналист Яков Шустов( 58 лет, Москва):
«Первое
Самыми популярными и даже культовыми, причем в значении слова, принятом в Западном киноведческом дискурсе [95] , эротическими фильмами в СССР стали «Эммануэль», «Греческая смоковница», чуть позже «9 1/2 недель» и продукция режиссера Залмана Кинга (мягкая эротика), а также легендарная и не менее культовая немецкая картина «Екатерина Великая и ее дикие жеребцы» (также известная как «Екатерина, обнаженная Царица», «Екатерина Великая, царица дегенератов», «Екатерина – Голая царица», «Великие извращения», «Извращения аристократов», «Екатерина, Садо-Царица, не знавшая милосердия» и т. д.). Сам феномен культового фильма был зафиксирован на Западе в середине 1970-х годов. К культовым относили кинокартины, которые могли отвергаться критиками, не собрать кассы, но которые боготворили зрители и при первой возможности отправлялись в кинотеатр смотреть. Зритель мог посещать показ культового фильма более десятка раз, а потому в зале возникала особая атмосфера его просмотра. Некоторые откровенно порнографические картины также могли стать культовыми – например, «Глубокая глотка», «За зеленой дверью», «Кафе “Плоть”» и «Дебби едет в Даллас». Вне всякого сомнения, «Екатерина Великая и ее дикие жеребцы» стала одной из самых легендарных картин в Советском Союзе: ее пересказывали, пересматривали, засматривали [96] . Причем действительно засматривали: на сегодняшний день ни у одного из тех, кто в советские времена коллекционировал VHS, не осталось полной версии фильма с голосовым переводом.
95
О культовом кино см.: Mathijs E., Mendik X.The Cult Film Reader. N.-Y.: Open University Press, 2008; Mathijs E., Sexton J.Cult Cinema. Oxford: Wiley-Blackwell, 2011.
96
Более того, ее, как, впрочем, и другие порнографические ленты немецкого производства, показывали в некоторых видеосалонах. Подобный коллективный регулярный просмотр конкретных картин, что и делало их популярными среди зрителей, в кинозале фактически полностью соответствует явлению культовых фильмов, выше упомянутых. Таким образом, особенно примечательно то, что, хотя и незадолго до смерти, исключительно американский феномен культового кино все-таки появился и в Советском Союзе. Характерно, что в России его уже не будет.
Одновременно были фильмы, которые не вызывали интереса у зрителей даже при наличии в них откровенных сцен. К таковым, например, относится скандально известная лента Пьера-Паоло Пазолини «Сало, или 120 дней Содома». Антон Тафинцев( около 50 лет, Москва), который впоследствии организовал пиратскую контору «Артвидео» и стал одним из очень популярных продавцов на «Горбушке», еще во времена своей работы в сфере науки (в конце 1980-х годов), откуда он и ушел в видео, с трудом достал этот фильм и решил просветить публику, жаждущую зрелищ:
«“Сало” Пазолини воспринимался жутко. Это очень тяжелый фильм. Я его даже показывал в МИФИ, был аншлаг. Те, кто его посмотрел, потом сильно ругались. Они не понимали, зачем он снял это. Да я и сам проматывал куски. И до сих пор проматываю. Это крайние фильмы. Их надо один раз посмотреть, и хватит».
А как принимала эти «крайние фильмы» тогда еще совсем молодая аудитория, если вдруг они ей попадались? Вспоминает Сергей( 36 лет, Тамбов):