Ссудный день
Шрифт:
Войдя к себе в комнату, я прилег. На столе передо мной стояло вино. Немного выпив, я взял в руки пистолет и вместо закуски положил его в рот. Но что же со мной происходит? В эти минуты появилась черная тень и открылась предо мной полностью. Да, в эти минуты я, действительно, прочувствовал страх, который напомнил мне о том, что я являюсь не тем, кто есть на самом деле. Эта темная сила материализовалась, она влилась в меня, мне стало снова не по себе. «Ну что, ты помнишь кладбище, где было написано: жди, я вернусь». «Да, все это я помню» «Вот ты и дождался». «Тебе нравится, что с тобой происходит?» «Да, нравится, очень нравится. И где-то там, внутри себя, я чувствую, что убью тебя» «Да нет, не убьешь ты меня, и об этом я тебе уже говорил. И метка на твоем лице все-таки осталась» «Придет время, и об этой метке я тоже вспомню» «Ну что ж, я с тобой
Очнулся я только дома. Надо мной стояли мои родители и плакали: «Сын, что ты творишь, почему ты такой жестокий?». Ответить им я ничего не смог. Мой взор и все мое внимание были направлены не на родителей, а на тех, кто стоял рядом с ними. Видел я злополучную старушку, а с другой стороны симпатичную женщину, которая представлялась мне моей матерью. Она плакала, заплакал и я. После всего увиденного два дня я не вставал с постели. Мне ничего и никого не хотелось видеть. И вот на третий день ко мне в комнату вошел мой брат. Он принес мне теплое козье молоко. «Брат, испей и тебе станет намного легче. Так мама сказала». Он смотрел на меня такими глазами, что мне захотелось заплакать, но я сдержался. Я встал с постели и обнял его. «Брат, скажи мне, может быть, ты видишь, что творится со мной?». Он испугался и, обмочившись, выбежал из комнаты. Когда он удалился, мне стало намного легче. Я присел на краю кровати и стал молча смотреть в окно. На улице моросил дождь, который мне о чем-то напоминал. И снова я увидел в окне ту красивую женщину, она была одета во все светлое. По ее щекам текли не то слезы, не то капли от дождя. Она манила меня к себе. Я подошел к окну, и мы долго смотрели друг другу в глаза. Мне стало не по себе, и я снова потерял сознание. Моя память погрузилась в бездну. И снова в этой темноте ко мне подошла черная тень: «Ну что, вот я и дождался снова встречи с тобой. Мои обещания исполняются всегда. Ты будешь, благодарен мне» «Но, кто ты?» «Я твоя судьба. И с этого момента ты, Анатас, продолжишь мои деяния на этой земле» «Но что я могу сделать, ведь я еще ребенок?» «Нет, ты не ребенок, и в этом уже убедился сам. Ты пронзал время, был везде. И мои прихоти перед тобой будут превыше всего. Я тебя берег для себя, никого не подпуская, даже твою родную мать. А сейчас открой глаза». И я увидел черного кота, который лизал мой шрам. Я встал, голова кружилась, но я тихонько вышел из дома. «Сыночек, ты бы оделся, а то промокнешь», - обратилась ко мне мама. Но мне было приятно находиться под дождем. Я подошел к тому окну, в котором увидел свою мать. Но ее там не было, были видны лишь ее следы. «Что же это со мной происходит? Я вроде бы и ребенок, но и чувствую себя уже совсем взрослым», - подумал я.
Послышался сильный шум. Как оказалось, в этот момент молния ударила своим разрядом в вершину того камня, где я проводил многие часы. От страха я вбежал в дом и закричал: «Мама, мама, а если бы я сейчас сидел там, на этом камне?» «Сыночек, успокойся, все будет хорошо. Ведь с тобой ничего не случилось» «Мамочка, скажи мне: кто я и кто вы, зачем я живу?» Мама заплакала и обняла меня приговаривая: «Скоро, очень скоро ты узнаешь все» «Но я сейчас хочу узнать все о себе и о вас. Меня кто-то постоянно преследует, мне порой, бывает страшно». Но она только смотрела на меня и плакала.
Слышались сильные раскаты грома, но их я уже не боялся. В этот момент меня согревало материнское тепло.
Наступил вечер. Мы ужинали молча. Кот сидел в углу и смотрел на меня. «Мама, можно я дам ему немного мяса?» «Конечно, дай, потому что он сегодня какой-то странный. Я стала замечать, что в последнее время он стал бегать на кладбище». Отец засмеялся: «Может, у него погребены родственники там». Все засмеялись. «Так, дети, сейчас мы идем отдыхать, - промолвила мама. Я взял кота и направился в свою комнату. Он прижался ко мне, и мы как братья, уснули.
Вокруг была сплошная темнота. Кот согревал меня своим теплом. Какое-то время мне было приятно. И вдруг он охладел. Нет, он не заговорил со мной, но я вновь пронзил время. Я не могу объяснить это состояние, может быть, не я пронзил, но то, что находилось внутри меня. Не знаю, как это объяснить, но я оказался во всем светлом. Было очень много людей, но, как людей, я их не ощущал. Ибо это было что-то неправдоподобное точно так, как и я сам. Хотя я там был во всем черном. «Сыночек, тебе позволено попасть сюда. Посмотри на все это и возрадуйся всему этому. Я твоя
Вновь вокруг была сплошная темнота. Я уносился от той светлой женщины в какую-то бездну. Мне было легко и приятно. Не могу объяснить, как это получается, но передо мной снова показался белый свет. Увидев этот небольшой проем, я направился к нему. Приблизившись, меня начало трясти. В мою сущность вливались многотысячные энергетические иглы. Вокруг меня сверкали молнии. И вот наступило облегчение. С первой попытки глаза мои не открывались, но я слышал, как кто-то говорил: «Док, он приходит в себя. Пульс, давление, сердцебиение нормальное». «Где я, что со мной?» «Джонни, успокойся, все будет хорошо. Молчи, тебе пока нельзя говорить». «Док, что же со мной?» «Ничего, обыкновенная передозировка, скоро ты придешь в себя, хотя…» «Док, почему ты замолчал?» «Так нужно» «Скажи мне, где я нахожусь?» «Может тебе еще сказать, какой сейчас год»? – и доктор засмеялся. «Скажи, мне интересно знать» «Люди, люди, до чего мы идем. Джонни, сейчас 1987 год. Ты находишься в реабилитационном центре для наркоманов» «Как, 1987 год, сейчас должен быть 1433» «Вот-вот, я и говорю, до чего мы дошли». «Док, почему у меня болит щека?» «А вот об этом мы поговорим после того, как ты выйдешь из этого прихода» «Странно, но я ничего не помню» «Джонни, на это потребуется еще два дня» «А где мой кот?» «Об этом можешь спросить у Эльзы. Это медсестра, которая присматривает за тобой».
И, действительно, уже через два дня мое сознание восстановилось. Ко мне подошла медсестра и спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Но я хочу знать, где мои родители, брат?
– Ты что, вообще ничего не помнишь?
– Нет.
– Джонни, твоих родителей больше нет. Ты убил их, а точнее говоря – зарезал, и брата тоже. Обороняясь, он поранил тебе щеку.
– Сестра, но такого не может быть. Мы вчера поужинали и легли спать.
– Извини меня, но это было не вчера, а четыре дня назад. Знаешь, тебя ждет смертная казнь. Мне, конечно, нельзя говорить тебе об этом, но ведь мы живем не в средневековье, и об этом случае знают уже все.
– Хорошо, оставь меня одного. Мне нужно обо всем подумать и все вспомнить.
Эльза вышла из палаты. Я встал и подошел к окну. Странно, но я такого никогда не видел, это был просто кошмар. Посмотрев на себя в зеркало, я испугался. Мне все это снится. И вдруг я услышал тот голос, который сопровождал меня всегда: «Нет, Анатас, это не сон. Я тебе уже говорил, что ты будешь пребывать везде. Вот ты и снова в этом убеждаешься. Но это только начало, и тебя ждет смертная казнь. Я тебе помогу, но ты должен вернуться туда, откуда пришел».
– Но, как я это сделаю?
– Очень просто. Бери вот этот нож и перережь себе вены. Не бойся, умрет Джонни, но не ты.
Я так и сделал. Через некоторое время все вокруг меня зашумело, стулья и кровать поднялись до потолка. Они летали как птицы. В теле ощущалась слабость. Я тоже поднялся к потолку, и в это время в палату вбежала медсестра. Она сильно трясла тело Джонни, но оно лежало бездыханно в луже крови. Мне приятно было наблюдать за всем этим, и меня снова несло в бездну. Со мной рядом находилась страшная черная тень.
Проснувшись утром, я подошел к окну. На улице было пасмурно, море шумело, огромные волны прибивались к берегу. В это время в комнату вошла мама и обратилась ко мне:
– Сыночек, как тебе спалось?
– Мама, а где док, медсестра Эльза?
– Сыночек, а что такое док, что такое медсестра? Тебе, наверное, что-то приснилось?
– Нет, мама, я там был.
– Где это, там?
– В том городе, где много машин, больших домов. Ведь сейчас 1987 год, а вы живы. Странно.